Вернуться! (Эмигранты)

– Ты сначала наживку хочешь наловить?
– не выдержала Катрин.

– Зачем?
– Сиге качнул на широкой ладони костяной "цветок".
– Наживка есть.

Мягкий палец подцепил рыбьи кишки, ловко обмотал костяные лепестки. Безгубый рот дарка пропел несколько непонятных слов.

– Заклинание, - понимающе прошептал Винни-Пух.

– Просьба к богам. У нас в роду так принято, - объяснил Сиге и улыбнулся, словно извиняясь.

На Катрин изобилие треугольных зубов дарка уже давно не производило впечатления. Молодая женщина внимательно разглядывала диковинную приманку - кажется, после краткого напева рыбьи кишки плотнее облепили тонкие кости. Получился своеобразный шарик, из которого слегка торчали острые костяные плоскости. Хм, полезно иногда к богам обращаться. Интересно, не может ли тюлений человек словами песенки-молитвы поделиться?

"Квадро" лег в дрейф. Команда в полном составе столпилась у борта. Даже Зеро, не рискнув подходить ближе, улегся животом на борт на носу, свесил голову.

– Это легко, - объяснил Сиге, покачивая приманку на самой толстой леске, что нашлась на катамаране.
– Кидаем - рыба хватает. Главное, не торопиться.

– Точно, ты уж не торопись, - съехидничал Касан.
– А то обычно мельтешишь, - ничего разглядеть-расслышать не успеваем.

Селк мирно улыбнулся и, коротко раскрутив, кинул снасть за борт.

– Рыба-плащ осторожная, сразу не наброситься, - человек-тюлень медленно пропускал лесу, свитую из конского волоса, между пальцев.

Катрин смотрела скептически. По ее мнению, манта такую крошечную наживку вообще не должна была заметить. Она и на целого тунца внимание не сразу обратит. Хотя селк, бесспорно, знал, что делает.

– Сиге, - сказал Квазимодо, - а лесу случайно не нужно закрепить? Я, конечно, рыбку вашу не видел, но вы говорите, она немаленькая. Может и дернуть.

– Да, Сиге, - поддержал товарища Жо, - еще вылетишь за борт. Где мы еще такого рулевого найдем?

– Нет причин вылетать, - безмятежно заверил селк.
– Всё просто.

Шли минуты. "Квадро" покачивался на месте. На солнце набежала дымка. Катрин озабоченно подумала, что дождь очень даже не помешает, нужно только загодя поставить на крышу рубки еще кастрюль.

Винни-Пух начал переминаться с ноги на ногу. Хенк пихнул его локтем и прошептал:

– Не топчись, вспугнешь. Нам до ужина хоть первой поклевки дождаться.

– Вот это ловля так ловля, - улыбнулся Касан.
– Тут запыхаешься.

– Не быстро, - согласился селк.
– Рыба-плащ осторожна, как...

Леска плавно натянулась и ослабла.

– Откусил!
– разочарованно сказал Жо.

– Нет, попался, - возразил Сиге.

Катрин чуть не ахнула, - метрах в пяти от борта всплыла огромная черная тень. Чуть шевельнулись крылья-плавники, изогнулся раздвоенные хвост. В ширину манта достигала шагов шести, ни меньше.

– Ни хера себе!
– пробормотал Жо.

Катрин отвесила ему подзатыльник.

– Не употребляй чужих выражений!

Мальчик промолчал, похоже, даже не услышав. Да и весь экипаж "Квадро", пораженно смотрел на гигантского ската. Рыба вяло перебирала плавниками, иногда показывая их белую "изнанку".

– Вот это коврик!
– ошеломленно сказал Хенк.
– Она же каждого из нас проглотит и не подавиться.

– Уже не проглотит, - заверил Сиге.
– Мы его проглотим. Он вкусный.

– Главное - большой, - Квазимодо оглянулся на предводительницу.

– Будет, чем на камбузе заняться. Сиге, что нам дальше делать?

– Я его подведу, - дарк осторожно потянул лесу, и огромная рыба покорно поплыла к борту. Проглоченная наживка удерживала манту за что-то столь болезненное, что парализованная рыба потеряла всякую способность к сопротивлению.

– Она нам борт не повредит?
– озабоченно поинтересовался Квазимодо.

– Пока я держу, она не двинется, - заверил Сиге, и в замешательстве погладил свой вытянутый череп.
– Но если шкипер, не возражает, я бы предложил добить нашу добычу. Иначе рыба заснет только к утру. А живой нам ее на борт не поднять.

– Добить, это мы мигом, - оживился Квазимодо.
– Заодно машину испытаем. Жо, Винни, - за мной!

Катрин смотрела на рыбу. Казалось, манта спала. Лишь изредка по широкому ковру ее тела проходили едва заметные судороги страдания. Должно быть, жутко больно "морскому дьяволу".

Эвфитон собрали быстро - Квазимодо явно делал это не в первый раз. Ложе со стальными "плечами" заняло место на станке. Одноглазый артиллерист лихо затянул винты, проверил механизм. Бормоча "Не то уж качество, не то", придвинул орудие к борту. Жо почтительно подал стрелу-карро, - солидное полутораметровое древко с острейшим, зазубренным четырехгранным наконечником. Квазимодо презрительно скривился, оглядывая снаряд, - "Кривая палка. Кто ж их так хранил? Впрочем, здесь и одноглазый не промахнется".

Взведенный эвфитон выглядел весьма внушительно. Винни-Пух попятился:

– Говорят, у них тетивы лопаются.

– Тетива, что брюхо - ни от чего не застрахована, - насмешливо заметил Квазимодо.
– Сиге, где у этой рыбки мозги?

– Мозгов нет. Попробуй хребет перебить, - сказал селк, не без тревоги поглядывая на мудреное орудие.

Одноглазый наводчик приподнялся на цыпочки у борта, взялся за рычаг спуска, - парализованная манта распласталась на воде метрах в четырех от катамарана.

Эвфитон сухо щелкнул. Промахнуться с такого расстояния было невозможно, но стрелы Катрин не увидела, лишь манта всколыхнула крыльями и безжизненно обмякла. Волны сразу же своевольно закачали отяжелевшее тело, и лишь тогда стало заметно отверстие позади безобразной рогатой морды, - стрела эвфитона пробила рыбину навылет.

Квазимодо похлопал орудие по ложу и глянул на Катрин.

– Круто, шкипер, - одобрила предводительница.
– Молодец, пирожок получишь.

– Вот это штука!
– заорал Винни-Пух.
– Любой корабль насквозь просверлит.

Касан со странным выражением недоверия смотрел на орудие.

– Сильное оружие, - одобрил селк.
– Но сейчас багры и гарпун нужны.

– Что ж ты молчишь?!
– завопил Квазимодо.

Мертвая манта неторопливо погружалась в глубину, и тонкая леса явно не могла удержать груз весом почти в тонну.

В крови Катрин вывозилась по уши. Хорошо еще, что пошел дождь, и кровавую жижу смывало в море. "Квадро" на всех парусах шел на север. Сиятельная леди разделывала добычу в компании Зеро и Касана, под общим руководством человека-тюленя.