Вернуться! (Эмигранты)

Не выдержав, на галерею, поближе к девчонке, взобрались и Клоринда с Эллилон. Обсуждали происходящее на пристани. Что там обсуждать - и так понятно, - успешным был поход. Удачная экспроприация, удачное жертвоприношение. Каждого пятого на дно. Дикость и вопиющее расточительство.

Скрипнули ворота, - Старый, толкая отремонтированную тележку, отправился к пристани.

Катрин поглядывала на гавань. Как там Ква? Небось, тоже в толпе шныряет. Большой специалист по распределению трофеев. И, как только бедные пираты без его советов раньше обходились?

Скоро двор наводнили громогласные воины, у ворот выросла куча мешков и корзин. Нагруженную тележку Старого едва удалось пропихнуть в ворота. Потом двор стремительно опустел. Несколько оставшихся человек: Лорд Пайл, Тим и Старый что-то обсуждали, стоя среди добычи. Милорд, смеясь, бросил шлем на мешки, потрепал молодого парня по взлохмаченным медным кудрям. Мимо мужчин рысцой пронеслась Клоринда, - торопилась растопить очаг в бане-купальне. Воины ушли в дом.

Катрин спустилась во двор и принялась помогать Эллилон разбирать продукты. Процессом пыталась руководить Рататоск. Толку от ценных указаний малявки было мало, похоже, девчонка и сама об этом догадывалась, поскольку перестала пищать и не жалея нарядного платья ползала по мощеному двору, собирая рассыпавшиеся яблоки обратно в корзину. Катрин занесла мешки с мукой и фасолью в низкий сарай.

– Ты сильная, - с уважением сказала тоненькая Эллилон, перегнувшаяся под тяжестью корзины с кукурузой.
– С виду и не скажешь.

– Это потому что Зеленоглазая ест нормально, - заметила Клоринда.
– Не то, что ты, - одна красота, ухватиться не за что.

Перед воротами осталась добыча поценнее: два мешка с чем-то мягким, боевой лук с костяными накладками (такое оружие Катрин видела в здешних местах впервые), недурной топор и пара скомканных плащей. Странная здесь манера делить награбленное. На кой хрен милостивому милорду плащ кровью запятнанный? Ну, лук, конечно, интересный.

За оружием вышел Тим, улыбнулся бабам, покосился на Катрин с таким выражением, что у "утопленницы" снова возникло искушение немедля огреть его по затылку. Что это за мода в шестнадцать лет так алчно пялиться на взрослую даму? Сопляк рыжий.

– Хороший плащ, - сказала Клоринда, встряхивая темно-синюю ткань.
– Заштопать чуть-чуть нужно.

– Давайте перешьем, - поспешно предложила неугомонная Рататоск.

Судя по виду, плащ уже не раз менял хозяина. Катрин частенько носила чужую одежду, но так и не научилась относиться равнодушно к черно-бурым заскорузлым пятнам. Что ни говори, - и выглядит не эстетично, и отстирать трудновато.

Мимо с ведрами воды прошел Зеро. Выглядел раб так себе, - подавленный и вроде даже похудевший. Осмелился бросить короткий взгляд. Нет, самец смуглокожий, - великоват ты размером, чтобы брошенным щенком претворяться.

За ужином мужчины сидели вымытые, слегка опьяневшие от горячей воды и приличной порции джина. Оба, - и милорд, и юноша медноволосый, в шелковых рубашках, - не по размеру, зато ярких и роскошных. Громко обсуждали недавние морские подвиги. Рассказ в основном предназначался женским ушам. Рататоск, забывая отирать губы от подливы, так и сыпала вопросами. Хозяин снисходительно отвечал. Клоринда интересовалась, кто из островитян первым на борт вражеского корабля взобрался, - ловкачу самая большая доля, после доли лорда, полагалась. Эллилон улыбалась, словно о цирковом представлении болтали, и временами заботливо утирала рот хозяйской невесте. Только Старый сидел молча, не ел, только потягивал из глиняной кружки джин. И то верно, - Катрин тоже бы глоток спиртного предпочла, - что хвастливую болтовню слушать? Ну, зажали заблудившийся корабль в тесноте между островов. Велика ли хитрость при хорошо поставленной службе наблюдении и связи? На несчастном купце два десятка бойцов, - а на драккарах лорда Пайла - вдвое больше. Сдался неудачник почти сразу. То, что брызги крови выше мачт взлетали - фольклор. Насчет пленника какого-то долгожданного, - это тупым иностранцам вообще неинтересно.

Катрин перехватила на себе взгляд Старого. Инвалид мрачно усмехнулся. Катрин лучезарно улыбнулась в ответ.

Когда Клоринда приволокла еще одно блюдо с пирогами, Катрин помогла ей убрать объедки и в зал уже не вернулась. Раз Старый уже ушел, можно и утопленнице застолье покинуть. Катрин села на свою лавку, не торопясь взбила подушку. За стеной все смеялись, - разговор вертелся вокруг захватов геройских да добыч несметных, - ну, о чем еще поддавшим экспроприаторам орать?

Катрин скептически рассматривала в лунном свете свои новые туфли. Слегка поношенную обувь выдала Клоринда. Тапочки-тапочками, - на камнях полдня продержатся. Где же нормальную обувь достать? Может, на рынок выскользнуть? Кольца на руках еще есть, - можно сапоги какие-нибудь выменять. Нет, тогда разговоров не оберешься.

Дверь с треском распахнулась. Судя по силуэту, пожаловал сам великий пиратский адмирал, добытчик фасоли и б/у тряпок. Катрин встала.

Лорд Пайл осторожно придержал дверь, - очевидно, планов окончательно сорвать ее с петель у хозяина не было. Шаги обутых в сапоги ног глухо отдавались по земляному полу.

– Почему спряталась?

– Я милорду мешать не хотела, - пробормотала Катрин.
– Что толку глупой бабе о подвигах слушать? Не понимаю я в боях.

– Со Старым о чем переглядывалась? Думаешь зачаровать?

– Старого?!
– изумилась Катрин.
– Да я с ним и словом за эти дни не перемолвилась.

– Не о чем молодой бабе с ним говорить. Он свою силу в море потерял.

На взгляд Катрин, милостивый милорд стоял слишком близко. И джином от него излишне шибало.

– Что молчишь? Ловкая ты, северянка, как я посмотрю.

– Хочешь жить - умей вертеться, - пробормотала Катрин.
– Со Старым у меня и в мыслях не было заигрывать. Я вообще в вашем доме, милорд, еще не разобралась. Очень у вас обычаи мудрые да сложные.

– Что сложного? Из-за стола без разрешения не смей уходить, - вот и вся премудрость. Могла и подарка лишиться. Я ведь о тебе, утопленница, не забыл, - лорд Пайл выдернул из-за голенища небрежно свернутый комок шелка.

– Милорд слишком добр, - ошарашено прошептала Катрин, - презентов из сапога ей еще не преподносили.

Мужская лапа встряхнула-развернула плотный узорчатый шелк и мятая косынка легла на плечи молодой женщины.

– Волосы свои стриженные прикроешь. И кто тебя так обкорнал, красоту срезал?
– пальцы погрузились в золотистые пряди на затылке гостьи.

Катрин молчала. Едва ли здешний конунг пару строф из Шекспира или Бродского лирично процитирует. Знак внимания и так весьма понятный. Хотя и жеванный.

Мозолистые пальцы грубовато ласкали волосы.

– Глаза у тебя и в темноте зеленые. Я ту зелень сегодня в волнах видел, - хрипло прошептал Пайл.

Дыхание у него было горячее, можжевеловое. Пальцы, слегка царапая огрубелой кожей, скользнули по загорелой женской шее, и Катрин поняла, что ответить на гостеприимство придется прямо сейчас. В принципе, гостья не против, - хозяин не совсем противный, как-никак конунг, а представителей аристократии в партнерах у бродячей леди давненько не было. Забавные они, - самодержцы. Плоть Катрин, частенько не считающаяся с мыслями хозяйки, уже среагировала. Близость сильного мужского существа отчетливо и бесстыдно волновала. Еще бы первобытность ситуации преодолеть...

– Не хочешь?
– удивился лорд Пайл.
– Отвечай, северянка.

– Милорд, я недостойна...

Дверь приоткрылась. Сунулась чья-то голова, - судя по четырем украшенным бусинами "рожкам" - понятно чья.

Милорд оглянулся, но отпускать Катрин и не подумал, наоборот, придвинул к себе плотнее. Бородатый рот скользнул по шее, обдав жаром.

– Перестань болтать, женщина. Я сам решаю, что меня достойно. Ты меня манишь. Ишь, утопленница нищая береговая...

"Привыкли здесь мешки с серебром трахать", - мимоходом возмутилась Катрин. Но прикосновения обжигающих губ, щекотание шелковистой бороды думать не позволяли. Милорд не целовал, - кусал, пока лишь пробуя на вкус гладкую загорелую кожу. Приятно, чтоб он сдох! Даже голова кружится. Давно Катрин не чувствовала этакую крепкую боевую лапу на своей заднице. Подол платья поехал вверх...