Вернуться в сказку
Шрифт:
Томас Кошендблат грустно усмехается, и Ал почему-то чувствует себя виноватым. Он не должен чувствовать себя виноватым — он просто хочет понять, почему к Леонарду так относится родной отец. Его родители никогда себе подобного не позволяли. Точнее, Джошуа, может и думал иначе, чем Альфонс, пытался что-то советовать, но уже давно оставил эту затею… Он много чего советовал Марии, помогал ей, но с сыном отношения уже давно перестали ладиться…
— Все отцы думают так, если они, конечно, хорошие отцы! — возражает герцог. — А Леонарда я люблю, пожалуй, в десять раз больше, чем люблю его братьев или сестру, но поймите меня тоже! Он и похож то больше на свою мать — на добрую, но наивную женщину. Моя жена именно такая! Она — не Джулия Траонт,
И Ал чувствует, что никак не может возразить герцогу — он тоже так считает. И в который раз чувствует укол совести — если у Марии, казалось, совести не было вовсе, то Альфонс периодически ощущал на себе её воздействие и каждый раз жалел, что он не его взбалмошная подруга.
— Поймите, — продолжает герцог, — я уже говорил это, образование — единственное, что я могу оставить ему в наследство. У меня шестнадцать детей. Я выдам дочь замуж, дав ей хорошее приданное, я оставлю старшему сыну всё, что есть у меня, а второму достанется наследство с материнской стороны, но остальным сыновьям я по закону не смогу оставить ничего… Ничего, кроме образования.
Ал, кажется, понимает… Он слышал о законах наследования времён Средневековья на уроках в школе… Это было не так, как на Земле в современное время, где каждый ребёнок, по идее, получал равную часть имущества родителей. И тут же вспоминается, что он-то, Альфонс Браун, теперь не какой-нибудь обедневший граф или герцог, которому не подвластны законы…
— Но короли имеют право дарить земли и… — начинает молодой монарх.
И замолкает под понимающим взглядом герцога. Тот знает о королевстве и о законах куда больше, чем знает об этом Альфонс. Тот родился здесь, вырос, получил образование… Разумеется, он знает куда больше… От этого иногда бывает весьма обидно, хотя тут же приходит осознание, что о Земле в этом королевстве никто не знает больше, чем об этом знает Ал.
— Прошу меня простить, Ваше Величество, но, знаете… — герцог на секунду замолкает. — Вы — действительно король. И вы ведь имеете полную власть не только дарить, но и отнимать, не только возводить на пьедестал, но и спускать с небес… А Леонард — мальчик глупый и самонадеянный. Кто знает, что он может сотворить? Мне очень не хочется, Ваше Величество, потом видеть своего сына, болтающегося на виселице.
Альфонс молчит. Он понимает, что герцог Кошендблат полностью прав. В голову приходит мысль, что такой человек, как Томас Кошендблат, нужен королевству. Нужен ему, Алу Брауну, мальчишке с Земли, который ничего не знал и не понимал. Неприязнь к герцогу почти полностью проходит, уступая место молчаливому уважению. Нужно обязательно будет предложить ему место в правительстве. Конечно, после того, как Альфонс посоветуется с Теодором.
— Да, я понимаю вас, извините, — говорит король.
Герцог кивает, кланяется и спрашивает, не хочет ли король продолжить прощание с Леонардом, раз уж Томас его так бесцеремонно прервал, желая поговорить с монархом. И Ал соглашается. В конце концов — кто знает, сколько ещё Брауну не удастся увидеть Лео? Может быть, даже несколько лет…
Они с герцогом спускаются в застеклённый сад, потом выходят в парк, проходят ещё чуть-чуть. Там Томаса Кошендблата уже ждёт карета. Леонард стоит рядом, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, герцогиня сидит в карете, а Теодор Траонт уселся на парковой скамейке. Как только он видит короля, он мгновенно встаёт и отвешивает Алу вежливый поклон.
Ему теперь все постоянно кланялись…
Герцог тоже отвешивает поклон и идёт к жене, перед этим попросив у Лео не задерживаться слишком надолго, чтобы не отвлекать
короля от государственных дел, которые были «важнее какого-то мальчишки».А Ал не удерживается и сжимает Леонарда в объятьях. Как давно же он никого не обнимал на прощание… С отцом отношения были слишком натянутыми, Роза придерживалась правил этикета, которые ей говорила мать, а Мария не любила обниматься. Говорила, что ей не нужно прятать от кого-то лицо, и что Алу это тоже не нужно… А это было нужно… Он так и не обнял Алесию на прощание, как не обнял когда-то и своего дядю, брата своего отца, погибшего в Афганистане четыре года назад — в две тысячи восьмом году… Не хватало ещё потерять и Леонарда вот так… Наверное, так они стоят довольно долго — пока Леонарда тихо не зовёт Томас…
— Поставь охрану! — тихо, но настойчиво советует младший Кошендблат перед тем, как залезть в карету к родителям. — То существо… Оно не остановится, пока не получит желаемого…
Альфонс молча кивает, подходит вместе с Теодором и Леонардом к самой карете, ждёт, пока Лео, наконец, заберётся и устроится поудобнее… Младший Кошендблат садится слева от отца.
— Спроси Дика об этом! — шепчет Алу на ухо Леонард в самый последний момент. — Я уверен — он точно знает!
Это последние слова, которые Альфонс слышит, перед тем, как карета трогается… И Кошендблаты уезжают. В чёртову Академию. Для чёртовой учёбы… И ближайшие несколько месяцев Ал точно останется совсем один. Или даже больше, чем несколько месяцев — он ещё ни разу не видел свою невесту, кто знает, какой она окажется… Хочется закричать от досады от осознания этих мыслей.
Король сухо прощается с Теодором и идёт обратно в цветочную галерею. Кажется, там нет зеркал… Это хорошо… Ему нужно побыть наедине со своими мыслями. Пусть в будущем он часто сможет проводить время в полном одиночестве, сейчас это было необходимо. Сейчас одиночество было тем, что должно было защитить его.
Парень входит в цветочную галерею и без сил опускается на скамейку. Только спустя некоторое время он видит лежащую рядом с ним игральную карту. Он берёт её в руки и переворачивает. На ней изображён король пик. Какая-то красная линия пересекает его шею, и до Альфонса не сразу доходит смысл этого послания. Пиковый король с отрезанной головой — это он с отрезанной головой…
Комментарий к II. I. Глава четвёртая. Пророчество для пикового короля.
* Череда встреч и расставаний преследует каждого с рождения.
Никак не возможно прервать эту цепь, тянущуюся с незапамятных времён - со времени раскола…
Бывает так, что звёзды падают к ногам, но нет ни единого человека, который увидел бы это…
Череда встреч и расставаний может спасти целый мир. А может уничтожить. Подчинить. Убить.
Бывает и так, что звёзды падают к ногам…
Любые исправления латинского перевода данного текста (если вы знаете латынь) только приветствуются, так как это то, что перевёл гугл-переводчик.
========== Бонусная глава. Из хроник Соколиных гор. ==========
Над скалистыми хребтами,
Где бывает снег в июле,
Над еловыми лесами,
Что забраться вверх рискнули,
Над замшелым камнем, над ручьем,
Где пылает солнце горячо,
На потоках восходящих,
Словно горный уголь черен,
Черен, словно ночь незрячих,
Видел я, как кружит ворон -
В небесах из синего стекла
Надо мной чернеют два крыла.
Расскажи мне, ворон,
Расскажи, крылатый,
Как найти мне гору,
Что скрывает злато,
У какого бора,
Над какой стремниной
Я погибну скоро
Под камней лавиной.
Скоро год, как я оставил
Грязных городов похмелье,
И свои стопы направил
В эти дикие ущелья.
Не распутать каменный клубок
Тем, кто не был долго одинок.
Я безумен? Ну так что же!
Не безумнее, чем горы.
Поздно! Думать здесь не гоже!
Нынче стану я, как ворон: