Вернувшийся из навсегда

Пока не скормил матери три каштана – не успокоился.

Кстати, получалось, чем дальше расстояние для заброса каштана, тем больше ограничений накапливалось. В том числе и в пении строчки из песни. Она становилась тяжкой в передаче, потом оставалась одна в сутки, а затем и вообще требовала дополнительной энергии для передачи из кристалла-накопителя. И заранее подсчитали: для заброса только одной фразы в отдалённый мир с отцом Дмитрия потребуется примерно три полностью заряженных накопителя.

Большинство учёных хватались за головы после такого подсчёта. И общую мысль высказал по этой теме наведавшийся на пять минут Крафа:

– Дима! Если бы не печальная роль узника, я бы посоветовал оставить отца в покое. Ты ведь представляешь, что означает подобный запас силы?

Граф хорошо помнил, как ещё недавно шёл на все тяжкие, грабил того же Купидона Азарова, разваливал башни древних цивилизаций, собирая по крохам как сами кристаллы, так и накапливаемую в них энергию. В те времена подумать о такой трате даже в голову не приходило.

Благо что сейчас кристаллы добывались группой кальмаров по двадцать штук на дню. А поставленная во многих мирах на поток зарядка давала около восьми наполненных под завязку магических резервуаров ежедневно. Поэтому Светозаров мог себе позволить не жалеть и не экономить в священном для себя вопросе по спасению родного человека.

И на первые попытки связаться с отцом, передать ему подсказки и непосредственно каштаны тратил энергию невиданными доселе объёмами. Даже плотно участвующий в экспериментах Эль выглядел озадаченным и озабоченным:

– Па, потоки энергии настолько огромные и сильные, что в сторону её подачи в видимом мне спектре буквально светящиеся нити, а то и целые тропинки образовались.

– Так это же прекрасно! – радовался тот. – Впоследствии и мне легче будет туда добраться, придерживаясь этой самой тропинки. Вот бы мне ещё твоё зрение припаять, чтобы те самые нити инверсионного следа увидеть…

После чего не поленился уже в десятый раз поблагодарить сына и похвалить его гениальный ум. А уж в разговорах с Эрлионой всегда подчёркивал, что гордится её младшим братом и рад, что самое первое, самое правильное воспитание ему дала именно сестра.

Чувствовалось, что Эль не столько загордился собственными силами, как с новым энтузиазмом ринулся к научным открытиям. Причём в разных, порой совершенно полярных по значимости видах наук. На эту тему Тител Брайс даже обеспокоился, заставив выслушать свои опасения и самого Светозарова:

– Ничего не пойму! Магическая сущность рождается как целитель, и только как целитель. То есть все силы наш Эль должен инстинктивно направлять на исцеление как таковое и на науку, с ним связанную. А он вдруг взял да и подался совсем в иные пределы мироздания.

– Ну и что в этом плохого?

– Как что! Это же явное отклонение от замысла, от всего итога нашего труда, от наших чаяний и надежд, от призвания, в конце концов! – горячился Верховный целитель империи Рилли. – А значит, и путь ошибочный, неверный.

– Зря паникуешь, ничего страшного не случилось. Зло свершиться не может по умолчанию, потому что наш общий сын рождался под гимн целителей, и банально не сможет нанести вред любому разумному существу. И это – самое главное. Всё остальное – только выбор, иная тропа, ведущая всё равно к общей цели. И ты ведь сам сколько раз твердил, что каждое существо имеет священное право собственного выбора. Так что не вздумай мешать…

– И только смотреть со стороны, как уходит в неведомом направлении уникальный целитель?

– Ну почему же только смотреть? Прельщай, агитируй, ненавязчиво и красиво показывай Элю все прелести, всё величие ставшего на великий путь врачебной деятельности индивидуума. Ну и глянь на двуализацию с другой стороны. Мы с тобой можем умчаться в иное место и там оказать помощь иным существам, а вот магические сущности раньше не могли. Вот наверняка нашему сыну и стало обидно замыкаться только в стенах замка или в стенах Свирепой долины. Он напрягся и решил эту проблему. И теперь тебе надо с восторгом расписать Элю открывающиеся перспективы: самый сильный, самый вездесущий и самый быстрый целитель во всех вселенных! А? Как звучит-то!

– Ну да… если с этой стороны посмотреть, то сын наш – и в самом деле гений. А там и меня превзойдёт в мастерстве, поднявшись до пятого уровня. Если не до шестого…

– Ого! А что, возможны среди вас такие божества? – изумился Дмитрий. – Так они, наверное, могут наложением рук камни оживлять и тут же разум им даровать! Не так ли?

– Вот появится такой, тогда и посмотрим, – с мечтательной улыбкой закончил разговор Тител Брайс.

Но как бы там ни шли остальные дела, в том числе и на Опорной Станции, на три дня основными событиями стали удачные попытки прорваться в жутко далёкий, прежде совершенно не известный мир, название которого вскоре стало известно – Долроджи. Ну и прослушиваемые разговоры узника с его тюремщиками начали постепенно раскрывать всю подноготную его заточения.

Много загадок и тайн раскрыли частые беседы Петра Васильевича с академиком Серовым. Ведь они, по сути, только и говорили об астрономии, бездонном вакууме вокруг мини-галактики, древней истории, о русском языке и об отправившихся некогда в спонтанный «проход» добровольцах. Ну и по частым лечебным процедурам, а также по многочисленным уколам, производимым с помощью многофункционального тюремно-медицинского пояса, стали понятны болезни, травмы заключённого.

В данном аспекте Дмитрий сразу принял непреклонное решение: все усилия потратить на передачу молодильных каштанов отцу и гипнотическому внушению, чтобы он их съедал. Что и было достигнуто с двойным, против намеченного, перерасходом кристаллов-накопителей и с максимальным напряжением самого сильного двуализатора научной группы, Александры Светозаровой-Свирепой.

Естественно, что при такой напряжённой работе и состояние непосредственно беременной женщины проверялось чуть ли не ежеминутно. И как она ни уставала, как ни напрягалась морально и физически, развивающемуся в ней потомству ничего не угрожало. Уж в этом плане наличие рядом с женщиной Верховного целителя и кучи Арчивьелов с Маурьи (которые классифицировались как целители третьего и второго уровней, соответственно) позволяло графу спокойно отлучаться куда угодно и на какое необходимо время.

Так, к примеру, те самые сутки, во время которых он вытребовал помощи самого Крафы, были разбиты на два отрезка по тринадцать часов. Так оказалось удобнее Гегемону, да и Дмитрию не пришлось на такой огромный срок зависать на Опорной Станции в то время, когда решалась судьба его отца.

Самое положительное, что отремонтированный по данным инструкциям прецедентальный модуль логистики, одно из базисных устройств Станции, удалось запустить, и он, пусть и с некоторыми непонятными перебоями, начал исправно функционировать. Как следствие, начала восстанавливаться связь не только с близлежащими Опорными Станциями, которые уже высветились схематично на экранах, но практически со всей Сетью. А это означало, что как только связующие каналы перемещений, а иначе говоря, телепортаций, заполнятся энергией, по ним можно будет шагнуть как самому оператору с номером «три ноля один», так и доставить на новые места их деятельности иных операторов.