Вернувшийся из навсегда

Опять последовала пауза, но на этот раз десятисекундная, словно говорящая: «Ты на верном пути! Отгадывай дальше!»

Вот тут пришлось хорошенько подумать, прежде чем крикнуть в ответ уже вопросом: «Помощь ко мне поступает от старшего сына?!» Пятнадцать секунд паузы заставили сердце колотиться от невероятной, но тем не менее желанной догадки. Раз у него, Петра Светозарова, обнаружился уникальный для Земли талант «проходчика» и сильно выделяющийся даже для мира Долроджи, то, значит, он передался по наследству и его детям. А кто ещё у него имеется из старших сыновей? Да только Дмитрий! Который в момент катастрофического, спонтанного переноса в иной мир оставался дома. Он в тот момент не гулял с родными, потому что приболел.

Следовательно, он мог вырасти, преспокойно обучиться (пусть и случайным образом) перемещению между мирами, а затем достичь в этом деле такого мастерства, что… страшно даже представить! И скорей всего, именно он мог оказаться тем самым таинственным пришельцем, который не только прорвался в узилище, но и вырвался из него, несмотря ни на какие аннуляторы и громадные парализаторы.

После таких выводов ничего не оставалось, как крикнуть иное имя:

«Дмитрий! Я понял, что это ты, и каштаны от тебя!»

Всё. После этого давящая фраза под бравурный мотив пропала. Тем самым подтверждая верную догадку самого Светозарова: ему помогает, пытается вылечить, а может, и вырваться отсюда – его старший сын Дмитрий, оставшийся на Земле. Да и не важно, где он сейчас и откуда именно вышел на контакт. Феноменален сам факт отыскивания родного человека, с которым доля, казалось бы, разлучила навечно. Ну и эйфорией после осознания такого радостного момента чуть весь контроль над эмоциями не сорвало. Настолько узник в течение всего дня вёл себя неадекватно, что это было замечено, и поздним вечером явилось здешнее начальство. Побеседовать зашёл генерал Жавен, который простецким солдатским юмором и с видом свойского рубахи-парня постарался выяснить подноготную странного поведения заключённого:

– Жируешь? И уже так объелся, что двигаешься словно сомнамбула?

– Хо-хо! Отъедаться мне месяца три надо, чтобы с тобой на равных пообщаться! – принял свойский тон Светозаров. – Тут проблема совсем в ином: клаустрофобия стала заедать, жду не дождусь, когда мне прогулки разрешат на свежем воздухе. В противном случае чувствую, с ума сойду.

Генерала всяко легче было обмануть противоречивыми высказываниями, чем главу особого департамента, но и он подобной причине не поверил:

– Не смеши меня. Подпольщик, большинство своей жизни проведший в подвалах, пещерах и мизерных чуланах, – скорей боится открытого пространства и неба над головой. Хотя ты приятно удивишься, узнав, что прогулка таки для тебя возможна. Аскеза Мураши сумела сделать невероятное, добившись установки аннуляторов практически под всем пространством нашего комплекса. Если ты согласишься принять титул от императора и сделать коротенькое заявление для прессы по этому поводу, то уже завтра получишь возможность прогуляться на внутреннем дворике.

Щедрое предложение! Да и в самом выступлении под протокол, идущем в массмедиа, можно дать своим товарищам несколько условных знаков, оговорённых давно и как раз для таких случаев. Если бы Пётр был уверен, что во время прогулки вырвется и сбежит, ни секунды не затягивая, согласился бы на титул, а потом бы и сделал любое заявление для теленовостей. Ради свободы и продолжения своей борьбы можно использовать любые средства, особенно в отношении с врагом. И он сам твердил не раз своим сторонникам, что данное врагу слово не считается и не может ставиться подпольщику в вину.

Но раз плюсов подобное мнимое соглашательство не даст, то и поддаваться пока на уговоры не стоит:

– Ты знаешь, Триид, у меня принципы и неподкупная совесть! Зря пытаешься соблазнить каким-то титулом. Так что мне надо… подумать.

– Ну, думай, думай… Но сейчас мне скажи, что тебя настолько гнетёт или мучает? Видно, что сам не свой, специалисты нервничают, понять причин твоего состояния не могут.

– Ха! И это меня спрашивает главный тюремщик?! Который чуть ли не лично мне зубы выбивал, ломал рёбра и душил электроудавкой?!

Генерал даже обиделся на такие слова:

– Ты на меня напраслину не гони! Я учёный, пусть и в погонах, так что палачом никогда не был. А работали над тобой люди из другого ведомства, уж тебе ли не знать! Но если ты не дашь конкретных объяснений своему состоянию, если не захочешь поделиться своими печалями со мной, я просто вынужден принять адекватные меры. А именно: отключение экрана и перевода тебя на постельный режим с полным комплексным медицинским обследованием. Будешь только спать под капельницами да во время приёма пищи кормлен с ложечки. Ты этого хочешь? И учти, мне сейчас надо делать доклад мадам Мураши. С её занятостью, если она примчится сюда, тебе электроудавка покажется целебным бальзамом. Она и так свирепствует постоянно по твоему поводу и давно готова тебя порезать на куски.

Землянин на это самоуверенно ухмыльнулся:

– Руки коротки! – Что вызвало совсем иную, неожиданную реакцию вояки. Он задумался, а потом согласно кивнул:

– А ведь ты прав. Она только орёт в твой адрес и над нами измывается, а тебе ни разу даже ногу не прострелила. По сути, только одни поблажки и улучшение условий содержания… Ты у нас словно герцог под домашним арестом…

– Да ты никак завидуешь? Хочешь поменяться со мной местами?

– Ну да, – хмыкнул Жавен со злобой. – С твоей Аскезой и подобное возможно.

После такого высказывания стало понятно, насколько он главу особого департамента побаивается и ненавидит. И оговорка «твоей» имела немаловажное значение. Наверняка не только он считал, что бывшая жена-любовница Светозарова действует во многих случаях, руководствуясь старой, пусть и резко отрицаемой симпатией к узнику. И его только что неосторожно сделанное заявление о «коротких руках» могло в сильной степени Аскезе повредить. Куча докладов по инстанции, присовокупленные туда же жалобы на неуважительное отношение к военным и к учёным да плюс ко всему удачный побег (коль такой подвиг ещё удастся совершить!) сразу поставят жирный крест на всей карьере мадам Мураши. И если ещё совсем недавно Пришелец желал своей близкой некогда женщине чуть ли не смерти, то сейчас сам удивился шевельнувшимся в душе сочувствию и переживанию. Пока их давил и затаптывал, постарался вздохнуть максимально горестно и признаться:

– Ядовитые змеи для всех опасны… Ну а по поводу своего самочувствия, то я тебе признаюсь: недоволен я. Сильно недоволен. Раньше мне казалось, что достаточно хорошего питания, как я за три дня на ноги встану, все ваши цепи порву и сбегу. А тут, как ни прислушиваюсь к себе, понял, я уже старый, дряхлый и никчемный. А поправка идёт такими мизерными темпами, что выздоровею я только к тому моменту, когда моё хладное тело станут закатывать на тележке в крематорий. А ведь я моложе тебя почти на десять лет! Как тут не сломаться?.. Вот на меня и напала страшная хандра.

Генерал выслушал всё это со скептическим выражением на лице, но вроде как посочувствовал:

– Сам виноват, выбирая свою стезю и наживая клаустрофобию в мрачных чуланах. Но если причины только эти, то зря ты так убиваешься, вытянут тебя наши медики, не сомневайся. Пусть медленно – зато уверенно.

– Ага! Легко тебе говорить, не имея рубцов внутри и лопнувшей от ударов сапогами печени. А вот я уже понял, что не жилец… Да и лечите вы меня скорей лишь для короткого заявления перед телекамерами. Потом просто не дадите одно из лекарств и выбросите миру уже давно составленный на меня некролог…