Верный вопрос

– Невозможно!
– возразил Морран.
– Наука...

– Частные истины, - бесконечно усталым голосом заметил Лингман.
– По крайней мере, мы выяснили, что наши заключения относительно наблюдаемых феноменов ложны.

– А закон простейшего предположения?

– Всего лишь теория.

– Но жизнь... безусловно, он может сказать, что такое жизнь?

– Взгляни на это дело так, - задумчиво проговорил Лингман.
– Положим, ты спрашиваешь: "Почему я родился под созвездием Скорпиона при проходе через Сатурн?" Я не сумею ответить на твой вопрос в терминах зодиака, потому что зодиак тут совершенно ни при чем.

– Ясно, - медленно выговорил Морран.
– Он не в состоянии ответить на наши вопросы, оперируя нашими понятиями и предположениями.

– Думаю, именно так, Он связан корректно поставленными вопросами, а вопросы эти требуют знаний, которыми мы не располагаем.

– Значит, мы даже не можем задать верный вопрос? возмутился Морран.
– Не верю. Хоть что-то мы должны знать.
– Он повернулся к Ответчику.
– Что такое смерть?

– Я не могу определить антропоморфизм.

– Смерть - антропоморфизм!
– воскликнул Морран, и Лингман быстро обернулся.
– Ну наконец-то мы сдвинулись с места.

– Реален ли антропоморфизм?

– Антропоморфизм можно классифицировать экспериментально как А - ложные истины или В - частные истины - в терминах частной ситуации.

– Что здесь применимо?

– И то и другое.

Ничего более конкретного они не добились. Долгие часы они мучили Ответчик, мучили себя, но правда ускользала все дальше и дальше.

– Я скоро сойду с ума, - не выдержал Морран.
– Перед нами разгадки всей Вселенной, но они откроются лишь при верном вопросе. А откуда нам взять эти верные вопросы?!

Лингман опустился на землю, привалился к каменной стене и закрыл глаза.

– Дикари - вот мы кто, - продолжал Морран, нервно расхаживая перед Ответчиком.
– Представьте себе бушмена, требующего у физика, чтобы тот объяснил, почему нельзя пустить стрелу в Солнце. Ученый может объяснить это только своими терминами. Как иначе?

– Ученый и пытаться не станет, - едва слышно проговорил Лингман.
– Он сразу поймет тщетность объяснения.

– Или вот как вы разъясните дикарю вращение Земли вокруг собственной оси, не погрешив научной точностью?

Лингман молчал.

– А, ладно... Пойдемте, сэр?

Пальцы Лингмана были судорожно сжаты, щеки впали, глаза остекленели.

– Сэр! Сэр!
– затряс его Морран.

Ответчик знал, что ответа не будет.

Один на планете - не большой и не малой, а как раз подходящего размера - ждал Ответчик. Он не может помочь тем, кто приходит к нему, ибо даже Ответчик не всесилен.

Вселенная? Жизнь? Смерть? Багрянец? Восемнадцать?

Частные истины, полуистины, крохи великого вопроса.

И бормочет Ответчик вопросы сам себе, верные вопросы, которые никто не может понять.

И как их понять?

Чтобы правильно задать вопрос, нужно знать большую часть ответа.