Вероятность невероятных совпадений

— Он мой друг и просто зашел в гости, — бледная и чуть подрагивающая рука сомкнулась на запястье Снейпа, отводя палочку. Оказывается, Гарри уже встал между ними.

После нескольких мгновений напряженного молчания, Северус покачал головой и заметил, усмехнувшись лишь уголками губ:

— Только вы, Поттер, могли найти столь странного друга.

— Так получилось.

— А вас не смущает, что он придет по вашу душу?

— Это его работа, к чему на нее обижаться? К тому же мне даже спокойнее, что это будет кто-то знакомый, — тихо ответил Гарри. И казалось таким естественным положить руку ему на плечо, в одобрении. Сам Поттер все еще держал его за другую, которая сжимала палочку.

Морт почти с умилением наблюдал за этой картиной, но вот двое вспомнили о нем и как-то разом отпрянули друг от друга. Упрямцы. Лукавая улыбка так и не сошла с его лица, когда Смерть сказал:

— Не скрою, мне приятно познакомиться с Северусом Снейпом лично. Теперь я вижу, что Гарри в надежных руках.

— Морт! — выдохнул Поттер, словно тот сказал что-то крамольное.

— Да, мальчик? — Смерть устремил на него непроницаемый взгляд. В ответ Гарри лишь покачал головой. Морт усмехнулся и все-таки встал со стула, заметив: — К сожалению, меня зовут дела. Вынужден откланяться. До встречи.

Морт исчез в своей любимой манере — моментально растворился в воздухе, ставя под сомнение сам факт своего визита. Снейп и Гарри, не сговариваясь, посмотрели на место, где он только что стоял, а потом друг на друга.

Наконец, убрав палочку в карман, Северус поинтересовался:

— Как же вам «посчастливилось» приобрести такого друга, мистер Поттер?

— Это само получилось, — пожал плечами Гарри. — Правда, поначалу я принял его за дементора. На самом деле он славный.

— Славный? — брови зельевара взметнулись вверх, как вспугнутые птицы. — Это Смерть.

— Я знаю. Но он очень помог мне разобраться в себе, в собственной жизни. Сделать правильные выводы.

— Для кого правильные? — едко поинтересовался Снейп.

— Для меня, конечно же. Морт не имеет привычки навязывать свое мнение кому бы то ни было. Ему это не нужно.

— По-моему, вы слишком идеализируете этого вашего… друга

— Нет. С чего бы?

Северус мог бы многое сказать о манере Поттера выбирать себе друзей. Один Хагрид чего стоит. Но промолчал. Не ему пенять. Вместо этого профессор задал уже ставший дежурным вопрос:

— Как вы себя чувствуете, Поттер?

— Бывало и лучше

— Что-то болит? Беспокоит?

— Уже нет.

— Никому из нас не будет лучше, если я буду клещами вытаскивать из вас ответы на каждый вопрос.

Вздохнув, Гарри смирился со своей участью и рассказал о своем утреннем недомогании. Северус нахмурился, потом встал и пощупал парню лоб, заглянул в глаза и поинтересовался:

— Ты сегодня что-нибудь принимал?

— Нет. Острой необходимости не было, и вы ведь дали мне зелье. Я подумал, что его не стоит мешать с маггловской химией.

— Вынужден признать, что в кои-то веки ваши умозаключения верны.

— Счастлив это слышать! — Гарри уставился на профессора совершенно бесстыжими глазами, полными ехидства, но никак не страха. Определенно, мальчишка поднаторел в язвительности.

— В таком случае продолжим ваше лечение. Вот порция нового зелья. Выпейте прямо сейчас.

Снейп выставил на стол прозрачный фиал, внутри которого плескалось нечто фиолетово-черное, да еще и продолжало булькать. Гарри подозрительно уставился на эту со всех сторон подозрительную жидкость и скептически спросил:

— А это точно не яд?

— Вам нужно письменное подтверждение конвента зельеваров?

— Ну, собственно, терять мне особенно нечего, — парировал Поттер, открывая фиал и опрокидывая его содержимое в рот. Благо зелье оказалось достаточно жидким, чтобы стремительно проскользнуть по пищеводу.

На этот раз ощущения жара не было. Скорее чувство, что проглотил зонтик, а чуть позже, что кто-то его еще и открыть пытается. Борясь с тошнотой, Гарри выронил фиал и поспешно прижал руку ко рту. Кажется, от гадостного ощущения даже в глазах потемнело. Скорее всего, он пошатнулся, но уверенная рука тотчас сжала его плечо, а к носу поднесли какую-то гадость вроде нашатыря. Более мерзкое или менее — Поттер не определился, поспешив отшатнуться от резкого запаха. Этого сделать ему не дали, но и источник запаха убрали.

— Попустило? — тихо поинтересовался профессор. Оказывается, Гарри успел вцепиться в его мантию, то ли отталкивая, то ли притягивая ближе — непонятно.

— Вроде бы, — Поттер приоткрыл глаза. Как ни странно, но ощущать под руками тяжелую ткань было приятно.

— Какие ощущения?

— Гораздо лучше, чем были. А так я будто кочергу проглотил. Что это за гадость?

— Я сделаю зелье менее концентрированным и добавлю пару ингредиентов, которые должны убрать столь бурные… ощущения.

— Да уж… Иначе я лучше все вены себе обколю, но такую гадость больше в рот не возьму.

— Посмотрим, как она повлияет на ваш организм.

— Лучше скажите сразу, чего мне ждать! — глухо ответил Гарри, пытаясь сглотнуть. Странно, но мерзкого привкуса во рту не было.

— Надеюсь, что стабильного приемлемого состояния. Вечером мне нужно будет вас осмотреть.

— Ладно, — Гарри нехотя выпустил из рук мантию Снейпа и тяжело опустился на стул. Захотелось тишины и покоя. Как ни странно, но профессор с лихвой обеспечивал и первое и второе. С ним было… хорошо.

Морт тоже был отличной компанией, но спокойствие с ним — это спокойствие вечности: бескрайней, невозмутимой. С Северусом же другое дело — настоящее ощущение домашнего уюта. Он и забыл, каково это, а возможно, и не знал никогда. Кто бы мог подумать, что подобное ощущение принесет ему самый нелюдимый и жесткий человек, которого он знал. Гарри невольно улыбнулся этой мысли.

* * *

Вечером Поттер терпеливо вынес тщательный осмотр профессора. И хоть и млел от его прикосновений, и желал прижаться теснее, ответить, но сдержал свои чувства. Кажется, даже сумел не выдать собственного возбуждения. Все-таки годы и продолжительный экстремальный образ жизни научили его вести себя сдержаннее, справляться даже со столь сложными эмоциями. Хотя большая «заслуга» в этом, несомненно, принадлежала лекарствам.

Снейпу же справиться со своими чувствами стоило несколько больших трудов, а ведь он был и старше, и опытнее. Но парень, ничуть не стесняющийся сейчас своей наготы, являлся для него самим совершенством. Даром что очень худ, бледен и изможден, он сам не лучше. Зельевар полностью отдавал себе отчет в том, что становиться одержим этим телом со всеми его несовершенствами, которые делали общую картину еще привлекательнее. И еще больше одержим самим Поттером. Но то, что Северус все-таки признался себе хотя бы в этом, ничуть не значило, что он собирается хоть как-то выдавать свои намеренья.