Вероятность выживания

— Ты что, плакала? Случилось чего? — продолжал допытываться дядя. Эрия помотала головой, стараясь не заплакать снова, поскольку боль в её сердце вновь вытеснила остальные чувства.

— Рага тут нам кое-какую работу поручила, — дядя махнул рукой в сторону сарая, из которого вышел, — пойдём, покажу. Это обязательно надо сделать, и как можно скорее. — он вновь вошёл сквозь распахнутые двери. Девушка подумала, что работа поможет ей отогнать от себя мрачные мысли и зашла следом. Дядя Пин стоял у стены, отвернувшись и что-то делая руками, в нескольких метрах от девушки и входа.

— Дядя? — негромко спросила Эрия, — что ты хотел мне показать?

— Только вот это, — довольно ответил дядя, разворачиваясь к ней. В его руках было нечто, напоминающее магический амулет. Девушка вдруг почувствовала, что не в силах пошевелить даже пальцем, дышать сразу стало тяжело. Пин резкими шагами подошёл к ней. Эрия от невозможности пошевелиться потеряла равновесие и начала заваливаться на бок, но дядя подхватил её падающее тело и аккуратно уложил на кучу сена.

Довольно оглядев неподвижное тело, дядя достал из кармана маленькую коробочку, вытряхнул из неё на подставленную ладонь таблетку и закинул в рот.

— Ты, наверно, думаешь, что это с тобой случилось? — начал он, присев рядом с девушкой и приступив к поглаживанию всё, до чего давно хотел дотронуться. — Это парализующий амулет, он хоть и одноразовый, но действует очень долго. Дорогой, зараза, пятьдесят монет за него отдал, на эти деньги, знаешь ли, можно пять раз ночь с блудницей оплатить. Но это ничего, ты мне все эти деньги отработаешь по полной, хехе, — Пин мерзко захихикал, потихоньку стягивая штаны с лежащей в молчаливом недвижимом ужасе жертвы. — Наконец-то я сделаю с тобой всё, о чём так долго мечтал! Жена только завтра к обеду вернётся, я об этом позаботился, так что у нас с тобой весь вечер и вся ночь, — аккуратно стянув штаны с осознавшей всю бедственность своего положения и невозможность сопротивления Эрии, дядя так же аккуратно принялся стягивать трусы.

Девушка всё это время пыталась двинуться, но ничего не выходило. Всё, что работало в организме без вмешательства сознания — дыхание, моргание, всё нормально действовало, а команды, которые она посылала своему телу, начисто игнорировались. Хорошо ещё, глаза могли, хоть и с трудом, но двигаться. Дядя закончил снимать с её ног нижнее бельё, но не набросился на её тщательно хранимую для любимого часть тела, а вместо этого начал стягивать с неё блузку, ворочая неподвижное тело то на один бок, то на другой. Всё это время он не прекращал говорить.

— Если ты думаешь, что мне не хватит сил на развлечения с тобой, то я тебя обрадую, действия таблетки, которую я принял, хватит на полсуток, и всё это время я проведу с тобой, девочка моя. — Резко стащив с головы блузку, слегка порвав её при этом, Пин перевернул проклинающее его и свою слабость тело на живот, после чего расстегнул застёжку нагрудной повязки. — Я буду пользоваться твоим беззащитным телом любым способом, который мне придёт в голову. — Дядя спустился к её ногам и раздвинул два прекрасных полушария, — а этой дырочке я уделю особое внимание, о да, у меня и смазочка припасена для этого. Но сначала попользуюсь тобой спереди.

Пин перевернул жертву на спину, согнул и раскинул её ноги, и не отрываясь от восхитительного зрелища, начал стягивать с себя сначала штаны, а потом, подумав миг, и всю остальную одежду. Эрия с отчаяньем наблюдала за его возбуждённым, торчащим под внушительным животом корнем, довольно коротким, но весьма толстым. Как избежать того, что ей уготовил извращённый родственник, она даже не представляла, здесь от её усилий ничего не зависело, как и во многих происходящих с ней бедах. Она вновь просто жертва обстоятельств, которые, как всегда, против неё. Она хотела реветь навзрыд от ужасающей несправедливости, которая в последнее время с ней творится, но единственным признаком её горя были текущие из глаз слёзы.

Дядя начал было к ней пристраиваться, но затем призадумался. Затем, со словами «В конце концов, я могу делать, что захочу, не с женой же мне это устраивать» он лёг между разведённых ног так, что его лицо соприкасалось с невинностью девушки и принялся ласкать её языком.

Через некоторое время, против своей воли Эрия почувствовала возбуждение. Давно созревшее тело девушки, до этого не получавшее таких ласк, увлажнилось в нужных местах, несмотря на отвращение, которое она испытывала. Пин в силу специфики своего положения сразу это заметил:

— Я смотрю, тебе это нравится, сучка? Выходит, не только я один буду удовольствие всю ночь получать? А была такая скромная, невинная. Внешность обманчива, хех.

Он продолжил прерванное занятие. От несправедливости сказанных слов слёзы девушки потекли ещё сильнее. Она мысленно умоляла дядю остановиться и пожалеть её, но эти мольбы никто не услышал. Мышцы живота неожиданно начали сокращаться, сдавливая и без того переполненный мочевой пузырь. Не имея возможности как-то сдержаться, Эрия в ужасе почувствовала, как горячая струя вырвалась из неё. Пин не успел быстро вскочить, всё его лицо, перекошенное гневом, было в моче.

— Ах ты стерва! — Дядя подскочил к ней и резко ударил пяткой ей в бок. От нестерпимой боли девушке хотелось скорчиться и как-то защититься, но она не могла даже напрячь мышцы в месте удара.

— Я к тебе ласково, а ты вот так?! — Пин ударил её в бок ещё несколько раз, от последнего удара в боку девушка чуть не потеряла сознание от ужасающей, никогда ей не испытываемой боли. — Ты, наверно, думаешь поквитаться со мной потом за это? Не выйдет, я тебя заставлю замолчать навсегда. Скажу всем, ты сбежала, а труп расчленю и закопаю в лесу, не ты первая, не ты последняя.

Эрию никто никогда не бил, родители никогда её не наказывали, даже Рага никогда не распускала руки, стараясь вместо этого унизить племянницу словесно. Травм осторожная от природы девушка никогда не получала, ничто в жизни не подготовило её к той боли, которую она сейчас ощущала. А из боли родился также доселе никогда не испытываемый Эрией гнев. Это чувство, в момент захватившее остатки её рассудка, было направлено на причинившего эту невероятную боль человека. Именно он был виновен во всех происходящих с ней в этом доме бедах. Слова, сказанные мучителем о её дальнейшей судьбе, ещё сильнее усилили это чувство. Со всей проснувшейся в её разуме гневной яростью девушка пожелала, чтобы её мучитель сдох сам, исчез навсегда из её жизни, чтобы его больше не существовало.

Словно какая-то непонятная волна прокатилась по её телу, резко навалилась усталость и сонливость, если бы не боль в боку, Эрия вырубилась бы. Она застонала, и в ту же секунду осознала, что больше не парализована. Повернув голову, она увидела Пина, стоящего рядом с отсутствующим видом, без движений. Он словно бы спал стоя с открытыми глазами. Попытка подняться и осмотреть место удара вызвала новую боль в боку.

— Дядя? — позвала стоящего неподвижно голого мужчину девушка. Тот никак не реагировал. Решив разобраться с этим позднее, Эрия, стараясь избегать сильных вдохов и резких движений, чтобы уменьшить боль, добралась до стянутой с неё одежды и потихоньку натянула её на себя. Блузка оказалась порванной, но страдалица не обратила на это внимания, гадая, что же произошло с Пином и что значат её странные ощущения.