Версаль и рейнские сепаратисты

Для принятия окончательного решения и конституирования Рейнской республики Аденауэр решил созвать некий эрзац национального собрания Рейнской области, своего рода съезд нотаблей. Он разослал всем бургомистрам больших городов Рейнской области, а также всем депутатам законодательных органов от Рейнской области пригласительные билеты на совещание, посвященное судьбам Рейнской республики.

28 января по инициативе кёльнской торговой палаты состоялась конференция торговых палат рейнского левобережья. Не желая предвосхищать намеченного на 1 февраля "съезда нотаблей", конференция не приняла никакого решения, однако явно склонялась в пользу создания Рейнской республики [101] . 29 января Аденауэр созвал руководимый им "экономический комитет" — будущий правительственный орган Рейнской республики. Комитет обсудил меры по подготовке предстоящего "съезда нотаблей".

101

Bruggemann. Rheinische Republik, S. 46.

Чтобы создать видимость общественной поддержки сепаратистского проекта, лидеры сепаратистов организовали 29 января массовый митинг "Союза свободы немецкого Рейнланда". В качестве основного оратора на митинге выступил Тримборн [102] .

30 января в доме банкира фон Штейна состоялось еще одно заседание "экономического комитета". Присутствовали Аденауэр и Хебер. Здесь впервые было выдвинуто предложение провести народный опрос о независимости Рейнской области. 30 января Аденауэр телеграфировал Дортену в Висбаден: "Собрание состоится в субботу", т. е. 1 февраля.

102

Bruggemann. Rheinische Republik, S. 46–47.

В ночь на 1 февраля в Кёльне, да и в других городах левобережья, среди буржуазии господствовала уверенность в предстоящем создании сепаратной республики. В рабочих кварталах царило возмущение, сдерживаемое лишь жестокими условиями оккупационного режима.

Никто не сомневался в том, что "съезд нотаблей" примет угодное сепаратистам решение. Ведь большинство предполагаемых участников съезда до сих пор в той или иной мере участвовало в сепаратистском движении или по крайней мере активно содействовало ему.

ГЛАВА ВТОРАЯ ЛЕГАЛЬНЫЕ СЕПАРАТИСТЫ И СЕПАРАТИСТЫ-АКТИВИСТЫ

Первый сигнал к отбою

Активизация сепаратистов во второй половине января 1919 года была непосредственной реакцией на январское выступление авангарда германского рабочего класса.

Однако, пока сепаратисты собирали совещания, распределяли правительственные посты и обсуждали статут будущего буферного или полубуферного Рейнского государства, во внутриполитической ситуации Германии вновь произошли серьезные сдвиги, в корне изменившие отношение основной социальной базы сепаратизма — буржуазии — к интересовавшему ее прежде проекту.

Германский рабочий класс потерпел серьезное поражение. Спровоцированный на преждевременное выступление, его авангард был разбит наголову. Уже к 10 января в Берлине фактически восторжествовала контрреволюция. Вступившие в Берлин 11 января войска Носке завершили кровавый разгром рабочих отрядов. 15 января были зверски убиты вожди германского пролетариата Карл Либкнехт и Роза Люксембург. Вся буржуазная печать Германии восторженно приветствовала это гнусное преступление контрреволюции. Поражение в Берлине предопределило и неудачу революционных выступлений в остальной Германии. Войска контрреволюции без труда справились с изолированными очагами рабочих восстаний. 4 февраля, после непродолжительных, но упорных боев, войска Носке, действовавшие совместно с "добровольческим корпусом" Каспари, ворвались в Бремен — основной оплот революционных рабочих на севере Германии. В середине февраля войска контрреволюции вошли в Рурскую область. В "трогательном" единении с ними выступили воинские части Антанты. В то время, как наемники Носке с боем врывались в Гельзенкирхен, Мюнстер, Дорстен, Реклингхаузен, бельгийские войска, ударив в тыл защитникам Рура, оккупировали Дуисбург. В конце февраля пали два последних оплота революционных рабочих Рура: 27 февраля дивизия Герстенберга атаковала и захватила Хамборн, 28 февраля правительственные войска вошли в Дюссельдорф.

Разгром рабочих отрядов сопровождался самым разнузданным белым террором.

Руководимые кровавой собакой Носке, белогвардейские банды стремились физически уничтожить лучших представителей германского рабочего класса. По неполным данным, ими было убито свыше 20 тыс. рабочих.

Аресты и расстрелы революционных рабочих обеспечили "спокойное и демократическое" проведение выборов в Национальное собрание. Состоявшиеся 19 января выборы дали большинство буржуазному блоку. Правые социал-демократы — шейдемановцы "успешно" справились с поставленной перед ними задачей: обеспечили поражение пролетариата и сохранение власти в руках буржуазии. Социал-демократический вариант контрреволюции одержал временную победу.

В этих условиях план создания германской Вандеи на левобережье терял свою актуальность. Правда, за ним еще оставалось значение второго, запасного варианта, на случай, если поражение пролетариата окажется не окончательным, если социал-демократическое правительство будет не в состоянии в течение долгого времени обманывать широкие народные массы. Однако "полезность" этого плана для буржуазии становилась проблематичной. Мало того, он даже начал превращаться в помеху. Буржуазия, поддерживая сепаратистов, лишалась возможности спекулировать националистическими лозунгами, использовать шовинистическую пропаганду для того, чтобы отвлечь внимание народных масс от коренных проблем революционного переустройства Германии.

Таким образом, получилось, что максимальная активность сепаратистов на политической арене совпала с серьезным ослаблением социальной опоры сепаратизма.

В конце января значительные круги буржуазии начали отходить от сепаратистского движения.

Этот отход произошел не сразу. Он растянулся на целые месяцы. Многие факторы тормозили этот процесс и даже препятствовали ему. Еще не потеряло своего значения использование сепаратистского движения в целях контрреволюционной пропаганды. Контрреволюция утверждала, что победа революции неизбежно приведет к развалу рейха.

Кроме того, революция в Германии еще не была задушена окончательно: то здесь, то там вспыхивали забастовки, то здесь, то там происходили вооруженные стычки между рабочими и отрядами контрреволюции. Каждый частный успех германского пролетариата, пугая то те, то иные слои буржуазии, вновь толкал их в объятия сепаратизма. В некоторых случаях отход буржуазии от сепаратистского движения только едва намечался.

В различных районах Германии этот процесс проходил неодинаково. В центре страны переориентация буржуазии совершилась исключительно быстро. После подавления январского выступления авангарда рабочего класса берлинские буржуа, до тех пор терпимо относившиеся к сепаратистским заговорам на окраинах, совершили метаморфозу и превратились в сугубых "защитников национальной идеи". Буржуазия Западной и Южной Германии, более тесно связанная с сепаратистскими проектами, пришла к пониманию необходимости этого отхода позже и осуществила его гораздо медленнее.

Еще 19 января, во время выборов в Национальное собрание, буржуазия рейнского левобережья дружно проголосовала за самую сепаратистскую из всех рейнских буржуазных партий — партию центра. В избирательном округе Кёльн — Ахен партия центра получила 59,7 % всех голосов, в то время как демократическая партия собрала всего 7,6 %), а народная 3,4 %) голосов. Рабочие в основном проголосовали за выступивших на выборах под умеренно-антисепаратистскими лозунгами шейдемановцев, которые благодаря этому собрали 25,5 %) голосов.

В избирательном округе Кобленц — Трир результаты были почти такими же: партия центра собрала 57,9 % голосов, блок народной и демократической партий — 17,3 %, национальная партия — 2,2 %, шейдемановцы — 22,6 % голосов.

Несколько иной была картина в преимущественно протестантском Пфальце. Но и здесь на первом месте среди буржуазных партий оказалась партия центра. Она собрала 27,6 % голосов, в то время как народная партия получила 19,7 %, а демократическая партия — 13,2 % голосов. 37,9 % голосов собрали шейдемановцы [103] .

103

Die Wahlen гиг Verfassungsgebenden Deutschen Nationalversammlung am 19 Januar 1919. Berlin, 1919, S. 18.