Вершины держат небо

Дышать с непривычки было тяжеловато, хотя воздух был достаточно свеж – где-то, видимо, действовала естественная вентиляция. Но психологически толща над головой давила.

После нескольких минут, показавшихся необычайно долгими, Петрашевский двинулся по намеченному пути.

Сначала он шел, держась за стенки, но потом приноровился и пошел более свободно. Единственным неудобством было то, что Николаю – человеку довольно высокого роста – приходилось все время идти нагнувшись, но он приноровился и к этому.

Так шел он минут тридцать-сорок: чувство времени у разведчика было развито хорошо. Если судить по карте, далее должна была находиться небольшая галерея, по сути – расширение подземного хода.

Впереди послышался неясный шум – разведчик замедлил шаг. Нарываться на опасность никак не водило в его планы, да и генерал Матейченков предупреждал, когда прощались:

– Знаешь, Коля, какая у меня любимая поговорка?

– Нет.

– Не лезь поперед батька в пекло.

– Под землей батьки со мной не будет.

– Тем более.

– Постараюсь.

– Учти: герой мне нужен в живом, а не мертвом виде. Причем не просто герой, а Герой России.

Полковник улыбнулся:

– Это совпадает с моими желаниями.

Что же касается подземной галереи, то она, между прочим, показалась генералу подозрительной.

– Это будет твой первый пункт, – сказал Матейченков. – Я подозреваю, что боевики там что-то организовали. Смотри: пройдешь вот этой дорогой и попытаешься выяснить. Если там чеченцы – не лезь, попробуй понаблюдать и вернись обратно к исходной точке.

– А дальше?

– Пойдешь по другому пути. Чем больше информации соберешь, тем лучше. Действуй по обстоятельствам. Знаю твою задиристость: в драку ни в коем случае не ввязывайся.

– Пройду как бесплотный дух.

– Вот-вот.

…Вспоминая об этом разговоре, который состоялся не далее как сегодня, Петрашевский осторожно, стараясь не поднимать шума, продвигался в сторону галереи.

Неясный шум вскоре превратился в отдельные голоса, среди которых встречались и женские.

Вскоре проход, по которому он передвигался, расширился, хотя и оставался низким. Впереди в проеме мелькнул неясный свет. Он то вспыхивал, то пригасал. Петрашевский понял, что он исходил из нескольких ручных фонариков. Он начал различать отдельные голоса. Говорили по-чеченски.

– Живей!

– Тут быстро нельзя.

– Где спирт?

– Вот здесь, в коробке.

– Бутылки не разбей.

– Еще чего.

Все реплики перемежались густым русским матом, причем женские голоса не составляли исключения.

– Ты пойдешь впереди, с фонариком.

– Хорошо.

– Будешь дорогу освещать.

– Ваты не вижу!

– Вся использована.

– Движемся к площади за вокзалом, там наверху нас должны встретить, – произнес начальственный голос.

«Если начнут двигаться в мою сторону – мне придется худо, – размышлял разведчик. – Мне придется передвигаться впереди, но так, чтобы меня не заприметили. Попаду под луч фонарика – пропал. Но что это за группа? Отморозки какие-нибудь? Наркоманы? Причем с бабами… Ну, спирт – это понятно. А вата зачем? Спят на ней, что ли?»

Кто-то в галерее протяжно застонал:

– Ох, вкати дозу!

– Говорю же, кончилось.

– Сил моих нет!

– Потерпи.

– Не могу больше. Будто шкуру с меня живого сдирают, – пожаловался голос.

– Поднимемся наверх, получишь.

– Я до того три раза сдохну.

«Точно, – наркоманы, – решил Петрашевский. – А наверх тянутся, потому что зелье кончилось». Он уже приготовился к быстрому движению в обратную сторону, надеясь опередить наркоманов.

Однако голоса в галерее начали постепенно затихать и наконец затихли в отдалении. Исчез и свет, который изредка мелькал, ничего не освещая, в подземном помещении. Люди, по-двое, несли какие-то продолговатые предметы, и Петрашевский решил, что это бесхозное добро, награбленное наверху, во время очередного выхода на поверхность.

«Уходят в другую сторону, – подумал он с облегчением. – Выходит, на первый раз пронесло».

У него был с собой фонарик, но до сих пор Петрашевский не решался его включать.

Теперь, дождавшись, когда голоса в галерее полностью затихли, он осторожно вошел в пещеру. Здесь пахло необычно, словно в госпитале, куда его несколько раз брал с собой генерал Матейченков, когда летал в Краснодар.

А может?

Сейчас разберемся.

Он включил фонарик – пещера была пуста. У стены в ряд стояли грубо сколоченные из неструганых досок койки – он пересчитал их – двадцать пять. Поодаль, тоже у стенки – широкий шкаф, явно знавший лучшие времена. Николай подошел и открыл его – все полки были уставлены пузырьками и аккуратными упаковками – у полковника зарябило в глазах. Это был лекарства, и подземное помещение, выходит, не что иное, как подземный госпиталь для раненых боевиков.

Удача.

Запомним, это важный объект. Если только удастся потом выбраться наружу…

Николай принялся обследовать помещение. Надо было спешить – в любой момент могли появиться боевики с новой порцией раненых. На полу валялись куски бинтов с еще свежей кровью. Петрашевский обратил внимание на то, что в пещере было гораздо теплее по сравнению с ходом, по которому он шел.

Помещение явно согревалось, Но каким образом? Это становилось интересным. Продвигаясь вдоль свободной стены помещения, Николай наткнулся на изгиб, за которым находилось другое помещение, совсем маленькое. Здесь стояли четыре койки, аккуратно заправленные, с настоящим свежим постельным бельем. Наверно, здесь обитал медперсонал – те самые женщины, чьи голоса он только что слышал. Что-что, но матерились они умело.

У каждой постели тумбочка, притащенная, конечно, сверху. Николай присел на корточки, наугад открыл одну, посветил фонариком: солдатская тушенка – российского происхождения, немного сухарей…

В другой тумбочке было несколько цветных фотографий – опять же российских кинозвезд, круглое зеркальце, губная помада. Да, здесь явно обитали женщины.

И в основном помещении галереи, и в комнатке для медперсонала Николай обнаружил несколько электронагревательных приборов, но никак не мог понять, куда ведет проводка. Не наружу ведь, в самом деле!? Он двинулся вдоль одного из проводов. Он был проложен в специально выбитом желобке в полу, кое-где присыпан землей.

«Ишь ты, чистый евроремонт», – подумал разведчик. Провод привел его в дальний угол галереи, забросанный пустыми картонными ящиками из-под медикаментов. Провод соединялся с дизель-генератором. Петрашевский потрогал его рукой – тот был еще теплый, видимо, его только что отключили.

Дизель-генератор? В подземелье? Это что-то новенькое. Видно, боевики решили обосноваться здесь всерьез и надолго. Но как, однако, насчет вентиляции? Ведь без вентиляции дизель-генератор в закрытом помещении – чистая душегубка.

Ага, вот вентиляционная труба. Она ведет куда-то вверх, затем делает хитрое коленце и исчезает в нависшем потолке. Наверняка где-то имеет выход наружу, оканчивается где-то в городе. И наверняка здесь, под землей, это у боевиков не единственный дизель. Найти бы там, наверху, где они имеют выход – можно хорошо осложнить подземную жизнь боевиков.

Генералу Матейченкову это будет интересно.

Осмотрев с помощью фонарика подробно помещение, Николай решил двинуться дальше. Шаги боевиков давно затихли в отдалении. Снова потолок опустился, и идти приходилось полусогнувшись. Поначалу с непривычки он набил несколько шишек, но затем приспособился.