Versipellis

— Идёмте. Там хоть и есть перекрытие, но продолжается проход.

Ещё несколько минут они бежали и, когда впереди показалась обещанная дверь, Алекс остановился и обратился к отцу:

— Думаю, дальше мы сами. Короткий путь и так выиграл нам время и нет нужды заставлять тебя идти в самое пекло.

— Сын, я хочу быть рядом, — сквозь, вставший в горле, ком тихо отозвался Либер.

— В этом нет нужды, папа. Побереги себя и мы обязательно встретимся, когда всё закончится.

Он улыбнулся и заметил, как в глазах старого волка блеснули слезы. Вендиго, переборовший в себе подозрительность, подошёл и спросил:

— Отец, ты уверен в этом пути?

Оборотень молчал. Молчал, потому что знал, что ни один из возможных вариантов ответа не будет честным. Смотря в родные глаза, он корил себя, презирал, ненавидел. Как никогда он хотел повернуть время вспять и просил Богиню о том, чтобы всё это оказалось лишь ужасающим больным сном. Но Луна не видела его, не слышала мольбы — она дала шанс в эту ночь совершить то, что каждый считал должным. И старый вожак, бывший лидер сопротивления, славный воин, который чуть было не переступил черту, медленно произнес:

— Я зайду первым.

Он не дал сыновьям ответить, резко поднялся, воплотившись, обнял сыновей и потянул на себя ручку, оставляя лишь узкий просвет — для себя. Как только за дверью послышались шаги, лязг взведения затворов и приказы, она захлопнулась. Металлический звон и десятки глухих ударов пронзили пространство, оглушили, заставили остолбенеть, эхом отразились в ушах. Скулы, хрипы, стук упавшего тела. И Алекс всё понял. Он подхватил на бегу Хорса и пронесся мимо растерявшихся товарищей. Всем все стало понятно, но никто не произнес ни слова. Они неслись назад, к знакомому перекрестку и оттуда к магистральному тоннелю. Тяжёлый протяжный скрип двери раздался за спиной и за ним последовал свист пуль. Волки могли обогнать людей, но не снаряды. Лишь бесконечные повороты и разветвления тоннелей помогли уйти без потерь. Позади всё ещё слышалось отдаленное преследование, но Алекс уже навалился всем телом на створку двери, выходящую в город, запер её, отрезал путь нападавшим.

Днём ранее, в лесу…

Когда в логово стаи Одена нагрянули агенты, была глубокая ночь. Лишь Ронан и Найл тихо переговаривались у входа в пещеру. Свет приближавшихся фонарей, на миг захвативший лицо одного из них, заставил старейшин вскочить на ноги, воплотиться в естественные формы.

— Нельзя подпускать их близко.

— Разбуди сына, вместе отобьемся.

— Не успеем.

С этими словами волк выбежал вперёд, на серпантин, оставив замешкавшегося Найла позади. Тот рванул было к вожаку вглубь голова, но тут же изменил направление и последовал за товарищем — прямиком к агентам. Их было четверо. Один, наотмашь ударив Ронана в морду, отбросил его вниз на крутой склон. Другой, взведя затвор, открыл стрельбу, но в темноте очередь не достигла тела противника. Найл отпрянул, зарычал, готовясь к неравному бою, но звуки выстрелов уже разбудили остальных. Охотник-гамма, будто появившись из неоткуда, бросился на человека, повалил его, однако не успел нанести увечий — его хребет пронзила пуля. Оден, командуя своими бойцами, попытался оттеснить группу людей к склону, чуть было не пал от луча магического жезла, но, уклонившись, тут же атаковал. Осталось всего трое агентов. Они не желали отступать — расходуя боеприпасы, люди палили без остановки и так попали ещё в двух волков. Но пауза на перезарядку стоила им жизни — всего пару секунд форы, которой оборотням хватило, чтобы закончить с ними.

Вожак, со смесью озадаченности и злобы, осмотрел место битвы. Растерянные, не привыкшие к схваткам с силовиками, охотники, жались друг к другу и косились на тела погибших. Рядом с одним из них сидела на коленях Селена и беззвучно рыдала. Тот луч, что предназначался Одену, пронзил её отца, оставив в его теле обугленную впадину. Будь Найл моложе, сильнее, возможно, смог бы выжить, ещё побороться за право ходить по земле. Возможно. Волк, воплотившись, взял жену под локоть, отвёл в пещеру и тихо, как можно более мягко сказал:

— Дорогая, мы должны уходить. Могут прийти и другие, здесь небезопасно.

Женщина кивала и из глаз её капали тяжёлые слезы. Она взяла на руки сонного младшего сына и, прикрыв ему глаза рукой, быстро вышла вслед за остальными.

— Нам нужно найти мою маму, — сквозь всхлипы повторяла она. — В городе. Она живёт где-то в городе. Найдем и она поможет.

— Тише, Селена, — гладил её по спине Оден, одним лишь взглядом приказывая остальным оставить умерших и идти быстрее следом. — Мы найдем Деви и спрячемся у нее. Всё будет хорошо.

Горький осадок покрыл его душу. За всю историю их стаи лишь один волк погиб от руки человека. И он чувствовал свою вину. Она давила, размазживала его, но вожак не мог позволить себе потерять время. Когда они спустились, то обнаружили внизу склона и второго старейшину — Ронона. Оден ещё раньше всё понял, но невозможно быть готовым к виду мертвого родного тела. Он поклялся себе вернуться, похоронить их, но после этого решения всячески отгонял от себя новые тяжёлые мысли: жизни живых сейчас важнее.

В течении следующего дня стая не оставляла попыток найти способ безопасно проникнуть в город. Остановившись с восточной стороны, они думали над возможностью связи с Деви — обычно такой потребности не возникало, ведь старейшина уходила и приходила, в зависимости от собственных дел. Она сразу, ещё со времён пожаров, озвучила решение о том, чтобы не сообщать семье место своего пребывания, говоря: "Меньше знаете — меньше будет соблазн прийти в это асфальтовое болото", а все предпочли согласиться, чтобы не спорить. Но теперь это неведение вынудило их пробираться вдоль черты города ползком, лишь догадываясь о потенциальных угрозах за ней. Когда приближалась ночь новолуния, Селена вспомнила о предсказании, данному Алексу и уже вскоре они увидели первые звоночки его исполнения: редкий искусственный лес был сплошь усеян телами оборотней. Стая, не решаясь приблизиться, осматривала их на расстоянии. Никто не проронил ни слова и лишь скорбные вздохи вырывались из них, при виде всё более и более изуродованных, сожженных магией и затоптанных тел. Оден видел ранения и, не смотря на темноту, сразу же понял, что они свежие. Он прислушивался к каждому шороху, ожидая того, что в любой момент они могут встретиться с людьми. И на один короткий миг до него донёсся тихий, приглушённый кашель. Медленно пойдя на звук, вожак увидел, незнакомого ему волка — Фреда, отхаркивающего кровь.

Пока стая слушала объяснение чудесного спасения и рассматривала защитное соединение амулетов, Селена раскладывала по телу оборотня лечебные минералы. По всей его коже расплылись гематомы, ухо было сломано, а в животе зияла прожженная рана, но он оставался в сознании и, после того как тепло цитрина разнеслось по его клеткам, с необычайным энтузиазмом принялся рассказывать об Алексе и его плане.

— То есть, по этим тоннелям можно пройти куда угодно? — недоверчиво спросил Оден.

— Преимущественно — к правительственным объекта или там, где они раньше были, — ответил Фред. — Если вам нужно где-то переждать наступление, то это будет лучшим вариантом.

Вожак сомневался не долго. Описание того, что сейчас происходит или должно происходить в центре, не на шутку его испугало. Но, кривая душой, он мысленно выразил уважение Алексу: спланировать и организовать такое всего за две недели — поистине удивительно.

Когда новый знакомый выразил желание идти и они начали приближаться к заветному "Второму метро", на трассу перед ними вырулил кортеж. Всего четыре автомобиля, один из которых выделялся непривычно ярким красным цветом, но гнавшие с такой скоростью, что едва-ли люди смогли бы разглядеть стаю.

— Кто это? — вырвалось у Селены.

— Так, ну, если мы на востоке, — задумался Фред, подгоняя жестами остальных, чтобы перейти дорогу. — То здесь недалеко резиденция Себулы.

— Министра "Новой политики"? — ошеломленно переспросила волчица.

— Да, и неплохо бы Алекса об этом предупредить.

С этими словами оборотень нырнул в высокую траву и уже вскоре нашел в ней небольшой холмик с, практически лежащими на ней, стальными створками дверей. Аккуратно ступая по шпалам, Оден всматривался в темноту прохода и думал о двух вещах: необходимости оставить Селену и щенка, хоть и в безопасном месте, но вдали от себя; и о том, как знание о машинах Леонарда Себулы, может помочь разгоревшейся революции.