Верю Огню

Приволокли этого Отца Анатолия в городской отдел милиции № 1. Это там, неподалеку. Коллеги выделили кабинет, мы начали работу.

Толик сразу давай пугать нас фамилиями и должностями. Дело-то привычное. Вначале вообще он вел себя, как консул, не меньше. Фамилии всех выпытал, попросил показать удостоверения. Мы, честь по чести, представились. Все по закону, благо ребята, зная и чувствуя, что рядом начальство работали «мягко». Его угрозам никто значения не придавал, да и кого бояться? Бога? «Терли» его до утра – ничего, только пугает. Потом решили его «пряником». На «траву» мол, мы глаза закроем, только говори.

После этого вроде дело пошло. Стращать этот парень перестал, но того что надо все равно не говорил. Мы еще мягче, отпустили домой (особенно-то задерживать было не за что, «голое» обвинение и ничего больше). Девицы, что у него были, ну их, проститутки, профи. Ничего не хотят, только домой к мамам и папам. Трава их. Дежурный с операми прокомпостировал им мозги, по протоколу «в спину» и отпустил.

Тут к утру, этот Толик вдруг и говорит, мол, во вторник давайте встретимся, часика в два, на Плеханова у военкомата. Я вам за свободу и понимание ситуации помогу, чем смогу. Дескать, есть у него информация, но до вторника, если мы обещаем не «шуметь» по его делу, он нам ее предоставит конкретную, точную и проверенную.

Вот тут моя промашка. Потерял я нюх, товарищ генерал-лейтенант на ниве идеологии. На фронте борьбы за умы, до этих пор порохом не пахло, вот и расслабились.

Во вторник Толик просек наш «хвост» и мигом от него ушел. С утра еще таскал его за собой, будто не замечая, а тут раз, и пропал.

Он вертелся на Козлова, возле «скупки». Мне сообщили о том, что он оторвался, но уже было поздно. Мы с Геной в это время уже ехали по Плеханова возле гостиницы «Турист», к Заводскому военкомату на встречу с ним, как и условились.

На перекрестке с улицей Народной, мы стали на «красный». Слева на «зеленый», выворачивает 131-й ЗИЛ, а в хвост за ним пристроилась 626-я «Мазда». Как? Что? Я и не понял. Вот как раз из нее-то, из «Мазды», как начали нас «поливать!»

Водила 131-го перепугался, машина дернулась и заглохла, прямо посреди перекрестка. «Мазда» заднюю передачу и к нам, наверное, добивать. …Это я еще видел, а вот дальше уже, как говорится: «по словам свидетелей»: С Тухачевского, на выстрелы, срывается размалеванный «Опелек» ГАИ с маячками, стоял там на патрулировании…

«Мазду» погнали, и совместно с соседями из Партизанского РУВД прижали возле парка «50-ти лет Октября». «Бандюки», идиоты, все патроны на нас с Геной потратили, для ДПС ГАИ ничего не осталось. Спасибо тебе еще раз, Николай Тимофеевич, – Корж обратился к начальнику РУВД, – тебе и хлопцам твоим, я вам жизнью обязан…

– Да что вы, - покраснел Найдин. – Работаем, как можем. Гоняла ДПС, а задержала дежурная по району машина патрульно-постовой службы. Прижали нападавших в лесополосе, хорошо, что дежурка, в это время, проверяла наряды возле «Туриста». Информация сразу шла по рации, да и выстрелы им были слышны хорошо…

– Я свяжусь с Министром Внутренних Дел, - выныривая из глубокой задумчивости, сказал Янушкевич. – Отличившихся сотрудников представим к наградам. Из наших больше никто не пострадал?

– Нет, - ответил Найдин, - серьезно никто. Так царапины. Куда «этим» до физической и огневой подготовки наших архаровцев? Мы, товарищ генерал, все зачеты только на «хорошо» и «отлично»…

– Игорь Федорович, - обратился Корж к генералу, так и не дав договорить начальнику Заводского РУВД. – Мне бы…, нам бы… С женами… чтоб свободно. Распорядитесь, пожалуйста. А то ОМОН скоро и докторов пускать не будет. А по материалам, - продолжал Тарас Петрович, - все у Рыжкова, он и обрисует картину. Там еще есть новости…

– Задержанный где? – спросил генерал.

– У нас, в камере, - ответил Найдин. – Труп его сообщника в морге 10-й больницы. Прокурор, все ждут в РУВД.

– Хорошо, - сказал Янушкевич, – Иван, – подозвал он к себе заместителя, – я тут немного побуду с Тарасом, а ты давай с ними в отдел. Позвони Рыжкову, пусть и он летит в РУВД со всей информацией…

Ловчиц кивнул.

– Товарищ подполковник, – обратился Янушкевич к Найдину, – мой зам поедет с вами…

– Я все понял, – мягко ответил начальник РУВД, направляясь к двери в компании Ловчица и Еремеева.

Заместитель Председателя Комитета, он же руководитель «Аркана» едва переступив порог палаты, остановился посреди коридора и тихо сказал Найдину:

– Товарищ полковник, есть у меня к вам …и еще одно попутное и деликатное дело. Оно связанно с одним из ваших доблестных сотрудников, сдающих, как вы тут докладывали, все зачеты на «хорошо» и «отлично»…

Глава 8

Уже сутки братья Волковы не разговаривали. Упрямство нашло упрямство, глупость тоже нашла себе близнеца-сестрицу, в общем, они поссорились. В штабном кабинете, где их содержали, нужные люди с горем пополам навели после разгрома порядок, однако атмосфера неразберихи и неопределенности, не смотря на это, стойко повисла в этом душном, прокуренном помещении…

Анжелика отсутствовала в штабе со вчерашнего вечера. Она съездила домой, приняла ванну, выспалась и появилась на работе в строго назначенный накануне Иваном Сергеевичем час. Господин Ловчиц правильно рассудил, за это время в стенах Службы никто даже и не вспомнил об ее отсутствии.

С утра братья Волковы были молчаливыми, хмурыми и злыми. Охрана, проинструктированная на их счет, к тому же считая их птицами глупыми и безынтересными, раз они не имеют ни пояса, ни дана, ни квалифицированного подхода к боевым единоборствам, с ними не общалась. В тот момент, когда Анжела вошла в штаб, как раз происходила смена «караула». Уставшие от безделья медведевские витязи, что-то невнятно бормотали вновь заступающим на смену, а те только кивали в ответ, располагаясь поудобнее для томительного несения нелегкой службы.

Помятое после сна лицо подполковника Ходько в отличие от охраняемых братьев заметно прибавило в свежести и жизненной энергии, едва его взгляд отметил появление в кабинете капитана Романович А.И. Кушетка, на которой он спал, стояла в углу и была не убрана. На ней валялся теплый армейский бушлат, подушка и плед.

– Чему это вы, Федор Михайлович, так рады, – спросила Анжелика?

– А, - отмахнулся Ходько, тут же выдавая фальшивую версию собственного оживления, - должен сказать, что соскучился по таким вот военно-полевым условиям, да и семейной жизни это полезно. Знаете, ведь жена начнет ревновать. Заинтересуется, что это у меня за такие ночные служебные обязанности появились? Обычно я хотя бы ночевать приходил. Какая никакая, а новизна чувств, нужное дело…

Анжелика озадачилась. Один не шуточный вопрос тут же больно кольнул ее в сердце, красноречивым взглядом Волкова старшего.

– А как наша охрана? – начала она издалека. – Смена по восемь часов, да, ребята?

Отвлекаясь от чтения свежей прессы, медведевские парни угрюмо кивнули.

– А сон? – наигранно сочувствуя, спросила Анжелика.

Ответить молчанием такой женщине бойцы просто не могли.

– Там, у «наркологов», - забубнил самый расторопный и, судя по всему старший, из них, - есть три кушетки. Мы на них спим по очереди, кому охота.