Верю Огню
Шрифт:
«Ну, козлище», - выругался Иван Сергеевич, всем своим сердцем ненавидящий тех, кто обгоняет, «подрезает», становится впереди метрах в пятнадцати, да еще и сбрасывает скорость. Ловчиц лихо «притопил», грозя «Скорпио» быстро вернуть свое лидерство, но тут, пыхтящий сзади «КАМАЗ», перестроился в левый ряд и самым наглым образом попер на обгон легковушек.
«И куда ж это смотрит милиция?» - не без иронии сказал вслух Ловчиц, выжидая момент, чтобы юркнуть за грузовиком и «сделать» Форд. «КАМАЗ» в отличие от «Скорпио» не стеснялся приближающегося моста и шумно рассекал прохладный утренний воздух, громыхая на все окрестности своим пустым полуприцепом. Злополучный «Скорпио» тут же рванул вперед, уступая место для завершения обгона
Иван Сергеевич не заставил себя уговаривать. Он поравнялся с «КАМАЗ»ом, поднял палец к кнопке аварийной сигнализации, что бы выразить благодарность дальнобойщику на авто-языке за любезно предоставленную возможность поквитаться с иномаркой и от моста сигануть, что есть духу до самого поста ГАИ, но…
Грузовик резко метнулся вправо и последнее, что увидел Ловчиц, это несущуюся на него огромную опору железобетонного моста….
Он никогда не любил особенно долго нежиться в постели. Сегодня же ночью сном и не пахло – нервы. Вылет группы, даже если уверен в том, что все выверено и организовано безупречно, не дал бы уснуть. Ловчиц позвонил ему с аэродрома на рассвете и сообщил, что все хорошо: «трансляция началась…».
Если бы только господину Янушкевичу сегодня не нужно было обязательно появиться домой, ночевать. Делать это требовалось хотя бы для перестраховки, дескать, Шеф уехал домой, значит, никто и никуда сегодня не полетит, и начало операции – снова полная неизвестность. Да и что тут греха таить, побыть с женой, помыться, побриться в обычной обстановке, это большое дело. Кто знает, как оно дальше пойдет, может статься, что снова придется и дневать, и ночевать в кабинете.
Утро начало давить гнетущей тишиной. Вот-вот уже позвонит от подъезда Михайловский с сопровождением. Все идет подозрительно гладко, так, как будто никто никуда не полетел и ничего особенного вокруг не происходит.
Игорь Федорович Янушкевич как раз допил чай и решил «убить» оставшееся время ожидания на кухне у телевизора, но вдруг, на двадцать минут раньше обычного «проснулся» мобильный телефон:
– Да, - коротко ответил генерал, включив связь.
– Игорь Федорович, - скороговоркой затараторили в трубке, - это Михайловский.
Генерал снова посмотрел на часы и удивленно вскинул брови.
– Извините, что раньше, - продолжал ординарец.
– Что там?
– У нас проблема, товарищ генерал.
– Говори.
– Ловчиц разбился на Слуцком шоссе, насмерть. Машина за вами вот-вот подъедет. Я на место ДТП, буду ждать там.
– Стой! …Сережа!
– Да.
– Оцепить все! Никого не пускать на место! Движение? Он не мешает движению?!
– Он уже никому не мешает. Машину эвакуировали. Иван Сергеевич в морге, в больнице скорой медицинской помощи, на Кижеватова.
– Что ты мне…? Что я, не знаю где больница?! – генерал дрожащей рукой вытер несуществующий на лбу пот. – Все правильно, - добавил он, смягчившись, - давай туда, Сергей, собирай информацию. Позвони в отдел Ловчица, поднимай всех по «тревоге». Поисковиков тоже туда, всех! Все перевернуть, слышишь? Информацию, Сережа, информацию!
– Понял, товарищ генерал….
Янушкевич отключил «трубку» и подошел к окну. Багровый пожар восхода поплыл в горькой пелене прорывающихся сквозь волевое усилие слез. Игорь Федорович опустил руки и до хруста сжал кулаки.
– Что там, Игорь? – услышал он за спиной из коридора заспанный голос своей супруги.
– Иван Ловчиц разбился, - треснувшим голосом сказал генерал, хватаясь за сердце и бледнея….
Озадаченные дорожники толпились на полянке у грозящего вот-вот застопориться «пробкой» шоссе, а работники ГАИ по указанию «сверху» не пускали на место дорожно-транспортного происшествия
никого. Михайловский прибыл в тот момент, когда стал назревать скандал. Дорожники рвались к железобетонной опоре, в которую врезалась служебная «девятка» Ловчица, поскольку им нужно было выяснить, какие имеются повреждения у этой конструкции после аварии. Михайловский спокойно подошел к нервно спорившим людям и представился: «помощник Председателя Комитета госбезопасности». Все тут же умолкли…– Товарищ полковник, - моментально воспользовавшись паузой, обратился к Сергею пузатый мужик в сером костюме.
– Я майор, - тихо уточнил Михайловский.
– Ну, майор, какая мне разница, - напирал «пузатый», - нам же составы надо гнать по мосту, пустите экспертов.
– А сколько их?
– Э-э-эф-ф-ф, – задумался технарь, – …человек пять.
– Троих пущу, не больше, - твердо заявил Михайловский, хотя и сам не знал, почему согласился именно на троих, а не, скажем, на всех пятерых. – Товарищ полковник, - обратился он к начальнику ГАИ города, - скоро прибудет Янушкевич. С движением проблем не будет?
– Что, - испуганно озадачился Стрельский, - сам?! Со «Стрелой?»
– Нет, наверное, без них.
– Со «Стрелой» вступил в разговор капитан, стоявший за спиной начальника ГАИ, - по рации слышно, уже ведут.
– Ну, - развел руками полковник милиции, - встретим…
Михайловский бросил грустный взгляд на исцарапанную железобетонную опору.
– Там ничего нет, - ответил на его взгляд полковник Стрельский. – Он по касательной пошел, мимо опоры, справа от проезжей части, за мост. Машина во-о-он там лежала, на зеленой полосе. Правую сторону «Жигуля» начисто снесло, стойки порвало. Вашего сотрудника спасатели вырезали из корпуса.
– А как, …ну, - замялся Михайловский, - эвакуировали почему?
– Обижаете, - снова развел руками Стрельский. – ДТП за день десятки, если не сотни! Машина разбилась, хорошо хоть не сгорела. Труп. Документов сразу не обнаружили. Он, кстати, не сильно пострадал, хоть и не пристегнут был, а отчего умер? В больнице скажут. Наверное, внутреннее что-то. Наряд все зафиксировал. Схемы и так далее, как на неизвестного гражданина.
Битый транспорт убрали, чтоб «зеваки» с утра не останавливались. Знаете, бывает, что глядя на ДТП еще несколько следом. Мы ее на эвакуатор. Инспекторы «пробили» номера – машина вашего ведомства. «Подняли» меня. То – се. Через дежурного узнали, кто на ней уехал. Чуть допросились, пока не сказали, что водитель погиб. Скорость у него была порядочная. Бригада скорой помощи констатировала смерть, вот и….
Михайловский кивнул:
– Ясно, - тихо сказал он, - на месте ничего нет?
– Ничего. Ни оружия, ни документов, даже «запаски».
– Она на моей машине стоит, - тяжело вздохнул Михайловский, - с неделю назад у него одолжил…
Вдалеке запиликали сиренами машины сопровождения.
– Ну, - кивнул в их сторону Сергей Петрович, - идите докладывайте генералу, а я поброжу тут.
Пока полковник Стрельский разговаривал с Председателем и прибывшим с ним начальником ГУВД города, Михайловский завел беседу с дорожными рабочими, неприметно убирающими мусор от края дорожного полотна невдалеке от ДТП.
– Да, - хрипел, как туберкулезник худощавый, небритый мужик, в оранжевой, форменной жилетке. – Место херовое, хоть и поворота резкого нет? До города пара километров. Милиция только там, дальше, на посту. Вот, кто не «налетался» по дороге – прут здесь. Во-о-он знак, видите?
Мужик указал на синий знак «указатель направлений».
– Его, три дня назад, снес «Гольф». Только вчера вечером обратно поставили, в бетон, чтобы наверняка…
Михайловский молча кивнул на прощание рабочему и пошел обратно к плотным рядам экспертов и «сыскников», приехавших с начальством. Пребывая в глубокой задумчивости, он обошел всю эту компанию и отправился к знаку, намереваясь оттуда, со стороны, взглянуть на картину ДТП.