Весь Клайв Баркер в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Ты не потерял ее, папа.
— Но почему же ее слова вот так исчезли?
— Не знаю, па. — Кэл бросил взгляд на письмо. Листок бумаги тоже почти растворился. — А откуда ты взял это письмо?
Старик нахмурился.
— Ты не помнишь?
— Нет… нет, не совсем. Все как в тумане. Помню… кто-то заходил к нам. Точно. Так и было. Кто-то приходил. Он сказал, у него есть кое-что для меня… у него в пиджаке.
«Скажи мне, что ты видишь, и оно станет твоим». Слова Шедуэлла эхом отозвались в голове Кэла. «Бери, что хочешь. Бесплатно, даром, без обмана». Конечно, это была ложь. Одна из множества. Платить приходится
— Чего он хотел от тебя, папа, взамен? Можешь вспомнить?
Брендан покачал головой, затем нахмурился, пытаясь припомнить.
— Что-то… связанное с тобой. Он сказал… то есть мне кажется, что он говорил… что знает тебя. — Отец поднял глаза на Кэла. — Да, так он сказал. Теперь я вспомнил. Он сказал, что знаком с тобой.
— Это была уловка, папа. Обман.
Брендан сощурился, пытаясь осмыслить слова Кэла. Затем, как будто его внезапно осенило, произнес:
— Я хочу умереть, Кэл.
— Нет, папа.
— Да, хочу. Правда, хочу. Я не хочу больше страдать.
— Тебе просто грустно, — негромко сказал Кэл. — Это пройдет.
— А я не хочу, чтобы проходило, — ответил Брендан. — Не сейчас. Я хочу заснуть и забыть, что когда-то жил.
Кэл потянулся к отцу и обнял за шею. Сначала Брендан сопротивлялся, он никогда не любил проявления чувств. Но затем рыдания снова начали душить его, и он обхватил сына худыми руками. Они крепко обнялись.
— Прости меня, Кэл, — пробормотал Брендан сквозь слезы. — Можешь ли ты меня простить?
— Тише, папа. Не говори ерунды.
— Я подвел тебя. Я никогда не говорил… никогда не говорил о том, что чувствую. И ей тоже. Никогда не говорил ей… как сильно… никогда не говорил ей, как сильно ее люблю.
— Она знала, папа, — заверил Кэл. Теперь слезы застилали глаза и ему. — Поверь мне, она знала.
Они еще некоторое время держали друг друга в объятиях. Утешения это не приносило, но Кэл ощущал в себе жар гнева и знал, что слезы скоро высохнут. Здесь побывал Коммивояжер со своим пиджаком, полным обманов. В складках его пиджака Брендану привиделось письмо из рая, и иллюзия длилась ровно столько, сколько Шедуэллу требовалось. Теперь Брендан не нужен — ковер нашелся. Магия больше не действует. Слова испарились, а за ними и бумага, все вернулось в неведомые пространства между желаемым и осуществленным.
— Я приготовлю чай, па, — сказал Кэл.
Именно так в подобных обстоятельствах поступала мать. Кипятила свежую воду, согревала чайник и отмеривала ложечкой заварку. Защищалась от хаоса домашним порядком, надеясь получить небольшую передышку в этой юдоли слез.
Глава 6
Выйдя обратно в прихожую, Кэл вспомнил о Нимроде.
Задняя дверь была приоткрыта, и ребенок отправился исследовать заросший сад, где все кусты были выше его. Кэл подошел к двери, чтобы позвать его, но Нимрод был занят: мочился на вьющуюся розу сорта «Суит Уильям». Кэл не стал ему мешать. В нынешнем положении самое лучшее, на что мог рассчитывать Нимрод, — как следует помочиться.
Когда Кэл ставил на огонь чайник, прогрохотал борнмутский поезд (через Ранкорн, Оксфорд, Рединг и Саутгемптон). Секундой позже в дверях появился Нимрод.
— Господи, — сказал он, — как вы здесь спите?
— Дело привычки, — ответил Кэл. —
И говори потише. Мой отец тебя услышит.— Как там с выпивкой?
— Придется пока подождать.
— Я буду плакать, — предупредил Нимрод.
— Давай, плачь.
Поскольку блеф не подействовал, Нимрод пожал плечами и решил продолжить осмотр сада.
— А я могу полюбить этот мир, — объявил он, снова выйдя на солнечный свет.
Кэл взял из раковины грязную чашку и вымыл ее для отца. Затем пошел к холодильнику за молоком. Он не успел достать его, когда Нимрод издал какой-то писк. Кэл развернулся и подошел к окну. Нимрод смотрел в небо, его лицо светилось восторгом. Он, вне всякою сомнения, увидел пролетающий самолет. Кэл вернулся на место. Взял молоко — единственный продукт, хранившийся в холодильнике, — и тут раздался стук в парадную дверь. Кэл поднял голову, и сразу несколько впечатлений поразили его.
Первое: откуда-то внезапно налетел ветер. Второе: Нимрод отступает под сень густого малинника, явно в поисках укрытия. И третье: на лице ребенка был не восторг, а ужас.
Затем стук превратился в грохот. В дверь колотили кулаками.
Когда Кэл пересекал прихожую, он услышал голос отца:
— Кэл, у нас в саду какой-то ребенок.
В саду раздался крик.
— Кэл? Ребенок…
Брендан спустился в кухню, намереваясь выйти в сад.
— Подожди, папа! — крикнул Кэл и открыл входную дверь.
На крыльце стоял Фредди. Однако первой заговорила Лилия, выглянувшая у него из-за спины. Она спросила:
— Где мой брат?
— Он вышел..
«В сад», — хотел сказать Кэл, но то, что происходило на улице, заставило его умолкнуть.
Ветер оторвал от земли все, что не было закреплено: сор, крышки мусорных бачков, садовую мебель, — и кружил в поднебесной тарантелле. Он выдирал цветы из клумб и сдувал почву с грядок, затягивая солнце завесой земли.
Несколько прохожих, застигнутых ураганом, хватались за фонарные столбы и заборы. Кто-то лежал на земле, обхватив голову руками.
Лилия и Фредди ввалились в двери, а ветер последовал за ними, готовый к новому нападению. Он с ревом пронесся через весь дом и вырвался в сад, его внезапные порывы были так сильны, что Кэл с трудом устоял на ногах.
— Закрой дверь! — прокричал Фредди.
Кэл захлопнул дверь и запер ее. Засов загрохотал, когда ветер ударил в дверь снаружи.
— Боже, — произнес Кэл, — что происходит?
— Оно явилось за нами, — сказал Фредди.
— Что?
— Не знаю точно.
Лилия уже добежала до середины кухни. За открытой задней дверью было почти темно, как ночью, из-за поднятой в воздух почвы. Кэл увидел, что отец шагнул за порог, крича что-то завывавшему, как банши, ветру. На заднем плане, заметный только благодаря своей тоге, Нимрод цеплялся за куст, а ветер пытался оторвать его от земли.
Кэл помчался за Лилией и нагнал ее у двери. На крыше раздался грохот: ветром сорвало несколько черепиц.
Брендан уже стоял в саду, шатаясь под ударами ветра.
— Стой, папа! — прокричал Кэл.
Когда он бежал через кухню, на глаза ему попался чайник и чашка рядом с ним, и невероятная абсурдность всего происходящего поразила его, словно удар молнии.
«Я сплю, — подумал Кэл. — Я свалился со стены и с тех пор сплю. Мир совсем не такой. Мир — это заварочный чайник и чашка, а не заклятия и торнадо».