Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Когда Зула вышла из уборной, в кабине ничего не изменилось, только Джонс теперь довольно посмеивался. Он заметил Зулу, подозвал кивком, встал и пропустил вперед. Она прошла в кабину, опустилась на одно колено и посмотрела вверх.
Прямо над ними футах в ста висело брюхо «семьсот сорок седьмого».
Вот почему они без опаски набирали высоту. Пилоты подстроились под рейс из Тайбэя, который следовал в Северную Америку, приблизились, когда тот набирал высоту, и следовали за ним почти вплотную, чтобы на экранах военных и гражданских радаров вдоль восточного побережья Азии две точки слились в одну.
Зула прихватила на мини-кухне банку газировки с пакетиком чипсов и пошла обратно в каюту, затылком чувствуя на себе взгляд Халида.
Проходя мимо бойца с ноутбуком, Зула посмотрела ему через плечо и поняла, чем тот настолько увлечен: он практиковался в программе — имитаторе полета: пробовал взлететь с грунтовой полосы. Не сбавляя шага, чтобы никто не заметил ее интереса, Зула проследовала в каюту и прикрыла за собой дверь.
Человек, который наконец представился Джорджем Чоу, отвез Оливию в Цзиньчэн — рыбацкий городок на западном побережье острова. Там, у паромного причала, в одном из отелей для туристов и бизнесменов он снимал номер. Чоу прибыл на остров в компании тайки, имевшей некоторые навыки парикмахера и визажиста; сама она носила каре, броские дизайнерские очки и ярко красилась. Тайка расстелила на полу газеты, разложила инструменты, а когда Оливия вернулась из душа, сделала ей стрижку — копию своей. В иных обстоятельствах Оливия не рискнула бы на такой эксперимент. Затем у нее на лице очутились очки — оказалось, они без диоптрий. Потом макияж — как у тайки. И точно такая же одежда. Теперь люди в штатском, имея на руках размытый снимок Мэн Аньлань, так просто ее не признают. Любой, кто утром видел Джорджа Чоу спускавшимся по трапу под руку с тайкой, решил бы, что обратно он летит с той же дамой.
Тем временем Джордж исчез примерно на час, а вернувшись, сообщил, что решил кое-какие вопросы.
Судя по всему, первый касался такси: машина ждала в переулке неподалеку от служебного въезда в отель. Водителю, похоже, неплохо заплатили за молчание и забывчивость. Он отвез пассажиров в место, которое Соколов ранее определил как годное; почему — теперь стало понятно. Машина остановилась у ручья, проходившего под дорогой, и Чоу стал изображать, будто фотографирует Оливию на фоне лесистого горного хребта. Соколов ждал в укрытии всего в нескольких метрах от них. Когда шоссе опустело, он вышел и, взглянув на Оливию, с трудом скрыл улыбку:
— Как с обложки.
— Это ненадолго. Окажусь в Тайбэе — тут же смою.
— Куда потом? В Лондон?
— Полагаю, да. Поехали.
— Куда? — напряженно спросил Соколов. Как человек опытный, он понимал, что его-то в Лондон не повезут.
— Расскажу по дороге.
К вечеру сделалось пасмурно, подул сильный северный ветер — и очень кстати: у Соколова появился предлог надеть купленный в Цзиньчэне плащ с капюшоном. Но это — вечером, а пока Соколов вжался в угол на заднем сиденье и слушал Джорджа Чоу, излагавшего план действий. Водитель отвез их обратно в город, затем взял к северу вдоль берега, проехал район многоэтажек (за какие-то полминуты) и свернул в одно из тех странных мест, которые китайцы не посещали, поскольку никогда не видели там других китайцев. Это был природный пляж вроде того, куда прошлым вечером выбрались из моря Соколов и Оливия. Чуть выше, на берегу, где песок удерживали редкие клочки травы, двое — мужчина с сынишкой — запускали воздушных змеев. Пляж тянулся по меньшей мере на километр. Поначалу Оливия подумала, что он усеян противотанковыми ловушками еще гуще, чем вчерашний берег, но вблизи разглядела в приливной зоне тысячи бетонных столбов, на которых, как оказалось, выращивают устриц. Среди столбов бродили люди: на плечах — бамбуковые шесты, на концах шестов — корзины или сумки. Сквозь пелену дождя, который припускал все сильнее, пейзаж смахивал на гигантское кладбище: не на современное американское с рядами ухоженных памятников, а на тысячелетний английский погост с покосившимися
ветхими надгробиями серого камня.Чоу остался в машине — решил то ли последить за дорогой, то ли дать Соколову с Оливией время побеседовать наедине. Приехали рано: был отлив. Ориентируясь по выданному Джорджем навигатору, Соколов двинулся к обозначенной на экране точке, а Оливия бросила сумочку в салоне и пошагала за ним босиком.
В сотне метров от назначенного места (дорога отсюда уже не просматривалась) они присели на очищенные столбы и стали глядеть, как прибывает вода. Оливия была одета легко. Соколов без лишних вопросов устроился с наветренной стороны, накинул на нее плащ и приобнял.
Минут десять сидели молча, затем Оливия объявила:
— Я поеду с тобой.
— Не на самолете?
— Нет. А зачем? Что мне мешает сесть с тобой в лодку, потом на контейнеровоз и доплыть до Калифорнии, до Лонг-Бич?
Раздумывал Соколов довольно долго. Она уже начала опасаться, не испортила ли все. Утро в бункере ему понравилось, и он был не прочь повторить, учитывая, что это ни к чему не обязывает. Однако две недели вместе на корабле — это уж слишком близкие отношения: такое хоть немного, но отпугнет любого мужчину.
— Будет не так скучно, — наконец согласился Соколов. Потом прибавил по-русски: — Но ты делаешь неправильный выбор.
С одной стороны, Оливии хотелось знать почему, с другой — она и так чуть его не отпугнула, поэтому дуться не стоило.
— А какой правильный?
— Найти Джонса. Узнать, где он, и сказать мне.
— Если мы отыщем Джонса, его пристрелят или посадят. Нам не надо, чтобы ты его убивал.
— А мне надо.
— То есть ты предлагаешь мне все эти две недели искать Джонса?
— Да.
Оливия убрала руку Соколова со своего плеча, развернулась и соскользнула в воду. Волны уже доходили до лодыжек.
— Извини за эту дрянь у меня на лице. Чувствую себя дурочкой.
— Да ерунда. — Соколов смущенно отвел взгляд.
— Понимаешь, след Джонса остыл. Не найду я его за две недели.
— Если только я не дам тебе информацию.
— Да. А это ты можешь сделать прямо сейчас. — Оливия посмотрела через плечо в туман, который опускался на пролив между Кинменом и Сямынем. Неподалеку уже тарахтела на холостом ходу лодка, время от времени подходя ближе с наступающим приливом. — Это за тобой. Ты получил свой билет из Китая, теперь рассказывай. Поработаю с твоими данными, пока ты будешь на судне. Доберешься до Лос-Анджелеса — позвонишь.
— Бортовой номер самолета Джонса… — И Соколов назвал последовательность букв и цифр, потом повторил еще несколько раз. — Поднялся в воздух с Сямыня в семь тринадцать по местному времени и взял курс на юг.
— Почему на юг, как думаешь?
— Возможно, летит в Минданао — там у моджахедов лагеря. Хотя вряд ли. Думаю, обманный маневр: снизится над океаном, исчезнет с радаров, отключит передатчик и сменит курс.
— Найти его будет непросто.
— Просто. Сама увидишь. — Соколов оттолкнулся обеими ногами от столба, спрыгнул в воду, которая доходила уже до колен, и посмотрел вдаль мимо Оливии, пытаясь по звуку определить положение лодки. — Разведка хранит записи радаров. Зная бортовой номер и время вылета, сможешь отследить часть маршрута. Появятся версии. Некоторые отбросишь. А потом, — он посмотрел ей в глаза, — скажешь мне, куда эта скотина отправилась.
— Если к тому времени будет жив — скажу.
— До свидания. Я бы тебя поцеловал, но не хочу размазать профессиональный макияж.
— Он и так уже размазался.
— Тогда ладно. — Соколов обнял Оливию обеими руками и долго крепко целовал. Потом осторожно поднял ее, посадил на столб — вода поднималась все выше, — резко отвернулся, набросил на голову капюшон и зашагал в туман на звук мотора. — Иди на берег, а то придется потом вплавь, — прибавил он издалека.
Оливия осталась сидеть — она хотела услышать, как лодка увезет Соколова.