Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Стоп, — сказала мисс Матесон. — Как всякая девушка, ты, конечно, думаешь о будущих детях. Мне мало отпущено времени, Нелл, так что давай, в сторону все, что роднит тебя с остальными. Сосредоточимся на твоей необычности.
Здесь старая леди с неожиданной силой стиснула ей руку и даже чуть-чуть оторвала голову от подушки. Рытвины морщин на лбу стали еще глубже, глаза под капюшонами век вспыхнули нестарческим огнем.
— Ты отмечена судьбой, Нелл. Я знаю это с тех пор, как лорд Финкель-Макгроу пришел и попросил взять тебя, оборванную плебскую девочку, в мою Академию.
Можешь попробовать жить, как все — мы старались сделать тебя такой же; можешь, если хочешь, притворяться и дальше. Можешь даже принять присягу. Все это будет ложь. Ты — другая.
Слова
— Вы хотите, чтобы я покинула лоно приютившего меня племени?
— Я хочу только, чтобы ты поняла: ты из тех редких людей, которые выходят за рамки племен, и уж точно не нуждаешься ни в чьем лоне, — сказала мисс Матесон. — Со временем ты увидишь, что лоно это не так и плохо — если совсем точно, лучше многих. — Она с силой выдохнула, и как бы просела под одеялами. — Вот, я все сказала. Ну, поцелуй меня, и вперед.
Нелл приникла губами к иссохшей щеке, и сама удивилась, до чего же она мягкая, потом, не желая уходить так вдруг, припала к груди мисс Матесон и на мгновение замерла. Мисс Матесон легонько погладила ей волосы и фыркнула.
— Прощайте, мисс Матесон, — сказала Нелл. — Я никогда вас не забуду.
— Я тоже, — прошептала мисс Матесон, — хотя мне-то обещать легко.
Перед домиком констебля Мура вросла копытами в землю богатырская робобыла — что-то среднее между першероном и слоном. Ничего грязнее Нелл в жизни не видела — одна налипшая корка весила, наверное, сотни пудов. От нее несло нужником и тухлой водой. Между двумя пластинами брони застряла шелковичная ветка с листьями и даже ягодами; за бабками тащились стебли тысячелистника.
Констебль сидел в бамбуковой рощице. Гоплитская [387] броня, такая же исцарапанная и грязная, была в два раза больше него, отчего непокрытая голова казалась до нелепого маленькой. Шлем он сорвал и бросил в прудик, где тот плавал, словно изрешеченный корпус подбитого дредноута. Констебль страшно осунулся и исхудал; он отрешенно смотрел на стебель кудзу, который медленно, но неуклонно теснил лисохвосты. Едва глянув на его лицо, Нелл побежала заваривать чай. Констебль протянул к белой чашечке бронированную руку, которой мог бы крошить камни в труху. Широкие стволы встроенных орудий почернели и закоптились. Он взял чашечку из рук Нелл с точностью хирургического робота, но к губам не поднес — боялся, видимо, что от усталости не рассчитает и раздавит чашку о подбородок или даже снесет себе голову. Похоже, его успокаивал один вид поднимающегося пара. Ноздри констебля расширились раз, другой. "Дарджилинг, — сказал он. — Это ты правильно. Всегда считал, что Индия цивилизованнее Китая. Пора отвыкать от кимуна, лунг-янга, лапсанг-соучонга, и переходить на цейлонский, пекое, ассам."
387
гоплиты — тяжеловооруженные пехотинцы в Древней Греции
Он хохотнул.
От уголков его глаз к вискам тянулись белые полоски засохшей соли. Он долго и быстро скакал без шлема. Нелл пожалела, что не видела, как констебль Мур мчится по Китаю на боевой робобыле.
— Все, последний раз вышел в отставку, — объяснил он, указывая подбородком в направлении Китая. — Консультировал одного тамошнего джентльмена. Сложный был человек. Многогранный. Теперь войдет в историю еще одним паршивым китайским воякой, не дотянувшим до планки. Удивительно, милая, — сказал он, впервые поднимая глаза на Нелл, — сколько денег можно загрести, отчерпывая вилами прилив. В конце концов приходится линять, пока еще платят. Не очень достойно, конечно, но какое достоинство у военных консультантов.
Нелл подумала, что констеблю не захочется входить в подробности, поэтому
переменила тему:— Кажется, я наконец поняла, что вы пытались объяснить мне годы назад, насчет ума.
Констебль сразу просветлел.
— Рад слышать.
— Вики подчиняются сложному моральному кодексу. Он вырос из мерзости прошлых поколений, в точности как до первых виков были георгианцы и регентство. Старая гвардия верит в этот кодекс, потому он дался ей потом и кровью. Эти люди растили детей в своих убеждениях, но дети верят в их кодекс по другой причине.
— Они верят, — сказал констебль — потому что им так внушили.
— Да. Некоторые не никогда и не усомнятся — они выросли узколобыми и могут объяснить, во что верят, но не могут объяснить, почему. Другие видят лицемерие окружающих и бунтуют, как Элизабет Финкель-Макгроу.
— Какой путь выберешь ты, Нелл? — с живым интересом спросил констебль. — Покорство или мятеж?
— Ни тот, ни другой. Оба слишком прямолинейны — они для тех, кому не по зубам противоречия и неоднозначность.
— Отлично! Браво! — воскликнул констебль. После каждого слова он ударял по земле свободной рукой, да так, что искры летели и почва под ногами у Нелл дрожала.
— Думаю, лорд Финкель-Макгроу, как человек разумный, видит лицемерие своего общества, но продолжает держаться избранного пути, потому что так в конечном счете лучше. Думаю, его волнует, как передать этот взгляд младшему поколению, которое, в отличие от него, не видит исторических корней. Возможно, поэтому-то он и заинтересовался мной. Может быть, Букварь — его первая попытка решить проблему систематически.
— Герцог — старая лисица, — сказал констебль Мур, — и его мотивы разгадать трудно, так что не знаю, верна ли твоя догадка. Но сходится все правдоподобно.
— Спасибо.
— И что ты собираешься делать теперь, когда во всем разобралась? Еще несколько лет учебы, чуточку светского лоску, и ты сможешь принять присягу.
— Я, конечно, знаю, что в Атлантической филе меня ждут самые благоприятные перспективы, — сказала Нелл, — но не думаю, что пойду прямой и узкой дорогой. Я попытаю счастья в Китае.
— Ну-ну, — сказал констебль, — остерегайся кулаков. — Его взгляд скользнул по грязной, искореженной броне и остановился на дрейфующем шлеме. — Они идут.
Лучшие исследователи, вроде Бертона [388] , стараются раствориться среди местных. Нелл остановилась у общественного МС, стянула длинное платье и собрала новую одежду — темно-синий облегающий комбинезон с пульсирующей оранжевой надписью "НЕ КАНТОВАТЬ". Возле набережной она махнула старый наряд на пару мотороликов и направилась прямиком к дамбе. Несколько миль вверх, и у ее ног открылась Пудунская экономическая зона и Шанхай. Коньки разогнались, пришлось немного сбавить их мощность. Водораздел остался позади. Нелл была одна в Китае.
388
Бертон, сэр Ричард Фрэнсис, (1821-90) — английский исследователь Востока. В 1853 в одежде афганского паломника одним из первых европейцев побывал в Медине и Мекке.
Семья Хаквортов снова в сборе; Хакворт отправляется, куда глаза глядят; негаданная попутчица
Атлантиду Сиэтлскую выкроили под обрез; в узких, извилистых проливах Пуджет-саунда за множеством естественных островов еле-еле удалось втиснуть искусственный. Пришлось сделать его узким, вытянуть вдоль течений и торговых путей, так что с парками, лугами, пустошами, дачами и сельскими поместьями особо размахнуться не дали. Окрестности Сиэтла по-прежнему хранили славу приличных, зажиточных и культурных, так что многие новые атланты не возражали селиться на побережье; здесь, а особенно — к востоку от озера, рядом с мглистыми лесными угодьями софтверных магнатов, возникло множество викторианских минианклавов. Гвен и Фионой наняли в одном из таких маленький особнячок.