Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

— Какая у тебя последняя?

— Пятая.

— Девятая, — сказал фраа Джад. В первый миг я подумал, что он меня поправляет. Потом испугался, что это приговор к главам с шестой по девятую. Наконец я сообразил, что он сам дошёл до девятой.

Он должен был убить на неё годы.

За что? Чего он такого натворил?

И не подвинулся ли в итоге умом?

Но если Джад безумец или неисправимый ослушник, почему из всех тысячелетников призвали именно его? Почему фраа и сууры за милленарским экраном пели так, будто у них вырвали сердце?

— У меня много вопросов, — сказал я.

— Лучший способ их разрешить — отправиться на север.

Я открыл рот, собираясь повторить свои возражения, но фраа Джад поднял руку:

— Я приложу все силы, чтобы тебя не наказали.

Я сильно сомневался, что на конвоксе кто-нибудь станет слушать фраа Джада, но не посмел сказать ему это в лицо. А коли так, ответ мог быть только один:

— Отлично. Сразу после пикника я отправлюсь на север. Хотя и не понимаю, что это значит.

— Тогда иди на север, пока не поймёшь, — сказал фраа Джад.

Часть 7 Дикарь

Сетка. 1. (прото-, старо- и среднеорт.) Всякое вязанное ячейками полотно, в том числе плетёная сумка. 2. (орт. начала эпохи Праксиса) Прямоугольная решётка из тонкой проволоки в окулярной части оптического прибора. 3. (орт. конца эпохи Праксиса — новоорт.) Совокупность двух или более синтаксических аппаратов, способных обмениваться информацией. Совокупность двух или более С. носит название сеть.

Авосеть, сокращение от Арбская всеобщая сеть. А. объединяет почти все сети мира. Разг. авоська.

«Словарь», 4-е издание, 3000 год от РК.

Корд объявила, что повезёт меня, и решительно отмела все мои возражения. Мы проехали миль тридцать назад, прежде чем отыскали дорогу в горы. В первом же посёлке на этой дороге я потратил все деньги со своей карточки на топливо для машины, еду и тёплую одежду. Затем я потратил деньги с карточки фраа Джада.

Пока мы грузили покупки в кузовиль, нас нагнал Ганелиал Крейд. Рядом с ним в кабине сидел Самманн. Оба улыбались во весь рот — зрелище совершенно непривычное. Без объяснений было понятно, что они едут с нами и что этот вопрос не обсуждается. Оба принялись закупать то же, что и мы. У Крейда был полный патронный ящик монет, у Самманна — информация в жужуле, заменявшая деньги. Напрашивалась мысль, что оба получили помощь от своих собратьев. Присутствие Крейда меня решительно не обрадовало. Если деньги ему и впрямь собрали жители Пробла, то возникала целая куча вопросов по поводу его истинных целей.

Почти всё место в кузове у Крейда занимал трёхколёсник, поэтому объёмистые вещи мы загрузили в машину Корд. Никто не знал, куда ехать и чего ждать, но у всех сложилась в голове похожая картина: Ороло зачем-то ушёл в горы. Поскольку там холодно и почти нет жилья, мы купили зимние спальные мешки, палатку, плитку и всё такое. Самманн считал, что сможет разыскать Ороло, а Крейд намеревался по дороге расспрашивать единоверцев.

Мы снова сели в машины и двинулись на север. Крейд сказал, что в двух часах езды отсюда, у подножия гор, есть место для лагеря. Он поехал впереди — видимо, у него была такая потребность, и я устал с нею бороться. Корд тоже не возражала. Мы видели в лобовое стекло их спины: Крейд сидел перед панелью управления очень прямо, Самманн сгорбился над своей супержужулой. У нас с Корд было чувство, что они обо всём позаботятся. Я не стал бы доверять Крейду или Самманну по отдельности, но поскольку ясно было, что они ни в чём между собой не сойдутся, я решил, что мы ничем не рискуем.

Мне не хватало Арсибальта и Лио — не хватало возможности поговорить. Однако постепенно это чувство прошло и сменилось облегчением. За последние двадцать четыре часа я слишком много всего узнал: не только про корабль Двоюродных, но и про мир, в котором прожил десять с половиной лет. Взять хоть соломенные крыши над контейнерами с ядерным топливом: услышь я про них раньше, мне пришлось бы долго к этой мысли привыкать. И сейчас мне было легче просто сидеть рядом с сестрой, смотреть на дорогу и знать, что у меня одна-единственная обязанность: отыскать бездомного фраа. Прошлой ночью в базском монастыре сон помог мне уложить в голове новые удивительные факты. Сейчас могло сработать нечто похожее: я чувствовал, что переключение действеннее коленопреклонённых раздумий в келье или многословных обсуждений в калькории.

А даже если не так, неважно — я просто нуждался в отдыхе.

Корд много говорила по жужуле с Роском. Они расстались на лужайке перед скинией — ему надо было возвращаться на работу. Теперь им надо было решить какие-то общие вопросы. Вместо того чтобы изложить всё в одном длинном разговоре, они звонили друг другу раз десять. Это действовало мне на нервы, и я мечтал, чтобы мы наконец заехали в такое место, где её жужула перестанет ловить. Однако постепенно я привык и задумался вот о чём. Если Корд и Роск столько объясняются из-за разлуки в несколько дней, то как насчёт меня и Алы? Из головы не шло потрясённое лицо Тулии. Думаю, она обиделась не столько за себя, сколько за Алу.

— Есть ли сейчас способ отправлять письма? — спросил я у Корд в перерыве между её микроразговорами с Роском.

— Отсюда это сделать не совсем просто, но вообще да, — ответила Корд. Потом широко улыбнулась: — Ты хочешь написать девушке?

Я не упоминал при ней Алу и вопрос задал самым нейтральным тоном, поэтому растерялся и даже обозлился, что Корд так быстро меня раскусила. Она всё ещё с удовольствием наблюдала за моей обескураженной физиономией, когда жужула вновь запищала, дав мне несколько секунд передышки.

— Расскажи мне о ней, — попросила Корд, как только дала отбой.

— Ала. Ты её видела. Та девушка, которая…

— Я помню Алу. Она мне понравилась.

— Правда? Я не заметил.

— Как и многое другое. — Корд сказала это таким невинным тоном, что я чуть не упустил смысл. Когда до меня дошло, я надулся и некоторое время молчал.

— Мы с ней почти всю жизнь враждовали. Особенно в последнее время, — сказал я наконец. — Потом у нас что-то началось. Довольно неожиданно. И это было по-настоящему здорово.

Корд благодарно улыбнулась и едва не съехала в кювет.

— На следующий день её призвали. Никто ещё не знал, что будет конвокс. То есть для меня она практически умерла. Мне было довольно паршиво. Я вроде как задавил эти мысли работой. Вчера — ощущение такое, что десять лет назад, — после воко у меня появился шанс снова увидеть Алу. Однако всего через несколько часов я принял решение сделать по дороге маленький крюк — который сегодня превратился в большой. Кстати, теперь я формально дикарь и могу никогда больше не увидеть Алу из-за того, что поддался фраа Джаду. Так что всё очень непросто. Не представляю, сколько бы нам пришлось говорить по жужуле, чтобы объясниться.

Тут снова позвонил Роск. К тому времени, как Корд дала отбой, у меня было готово продолжение:

— Учти, я не просто плачусь, как мне плохо. Всё здорово запутано. Это самая большая встряска со времён Третьего разорения. Происходит не пойми что — просто какое-то издевательство над каноном.

— Но у вас ведь не просто набор правил, — сказала Корд. — Вы так живёте ради чего-то более важного. Если ты сбережёшь главное, то остальное со временем распутается.

Такой ответ меня бы вполне устроил, если бы не одна загвоздка: уж очень это смахивало на то, в чём, по словам Крискана, обвиняют мифическое эдхарианское преемство. Поэтому я ничего не ответил.