Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Семерка к этому времени уже неплохо ориентировалась в «Вороньем гнезде», однако все ждали, пока Тэ встанет и поведет их за собой. В конце концов, это его заведение. Но даже если бы они были где-то еще, ничего бы не изменилось. Все оттого, что динайцы — прирожденные лидеры. А вот расовой ролью Беледа было держаться позади, прикрывая тыл. С одной стороны, врожденная вежливость и дисциплина обязывали его говорить остальным «после тебя», с другой — так он имел возможность дать отпор противнику, если бы тот напал со спины.
Тэ шел решительно, чтобы никто из уже напившихся членов Палаты коммерсантов Каямбе не успел к нему примотаться. Они быстро проникли в еще не открывшуюся часть бара и оттуда по извилистым лестницам, по которым Беледу приходилось протискиваться чуть ли боком, направились вниз к треугольному дворику в центре блока. Тропические цветы яхонтами горели на фоне заснеженных Анд. Рядом с большими воротами на улицу их ждали четыре такси. Пока Колыбель
В одном такси уже сидели Док и Меми: на крыше были закреплены чемоданы с медицинским оборудованием, а рядом топтался хват, готовый бежать следом. Во второе такси забрался Бард и постарался сделаться незаметным. Неондертал мог быстро привлечь лишнее внимание, чего Ариана, очевидно, не хотела. Именно поэтому его держали взаперти в отдельной комнате. Ариана села с Бардом. Белед занял третье такси: все молчаливо согласились, что так будет удобнее всем. Тэ и Кэт-два погрузились в последнее.
Док с Меми тронулись первыми. Через несколько минут сигнал отправляться подала Ариана. Тэ нетерпеливо ерзал на сиденье, задевая Кэт-два. Поскольку такси были рассчитаны на улочки Колыбели, внутри было тесновато.
— Зачем это все? — спросила Кэт-два — просто так, чтобы не молчать, потому что оба и так прекрасно знали ответ.
— Кортеж из четырех автомобилей, которые одновременно покидают «Воронье гнездо» и не возвращаются, — слишком заметно, на ее взгляд, — ответил Тэ.
— Хотя бы никто не отстанет, — отозвалась Кэт.
Наклонившись пониже, она посмотрела из окна на небо за городом. В кабину проник луч солнца и заиграл желтыми искорками на радужке ее глаз. Глаза у нее были зеленовато-коричневые, а не ярко-желтые, как у кошки, чем отличались некоторые мойринцы, в том числе ее предки. Она чувствовала на себе взгляд Тэ, но не подавала виду, и это ему нравилось. Ее вниманием, естественно, завладела петля Эйткена, к которой они, собственно, и направлялись. Если, конечно, она еще работает. Впрочем, будь это не так, Кэт-два бы отреагировала. Петля вздымалась из подземного бункера для цеплетов, который располагался на задворках города, среди ангаров и цехов обслуживания аппаратов, предназначенных для полетов над Андами.
— У тебя все есть? — спросил Тэ. — День будет долгим.
— Пролетит незаметно, — возразила Кэт-два. — Я же буду занята. А вот тебе, наверное, будет скучно сидеть без дела. Книгу захватил?
— Для меня люди — книги. Но я захватил парочку обычных, на случай если все заснут.
При слове «заснут» Кэт-два нахмурилась, видимо, вообразив, что это расистский выпад в адрес мойринцев. Тэ и не думал, что невинную шутку можно так истолковать, поэтому поспешил добавить:
— Досадная привычка, многие ей страдают.
Ариана, видимо, сочла, что кортеж из двух не так подозрителен, поэтому Белед и Тэ с Кэт-два отправились одновременно, лавируя по запруженным прохожими улицам. Эту часть пути быстрее было бы преодолеть пешком, но, как только они выехали через транспортные ворота на улицы Каямбе, стало значительно просторнее, а дороги там были проложены специально для колесного транспорта. Тэ не помнил, чтобы здесь было так пыльно, а может, просто сейчас он смотрел на все глазами туриста. Зажиточные жители Колыбели сочли бы здешних разномастных роботов чрезмерно большими и неуклюжими, а местных жителей — дикарями, которые вдруг выбились в люди. Точно так же они смотрели на Тэ и его соплеменников. У людей, которые остались на обитаемом кольце, терпеливо ожидая, пока Док или кто-то из его последователей не перережет ленточку и не откроет Новую Землю для заселения, выскочки и селенцы вызывали неоднозначную реакцию. С одной стороны, их считали пронырами и авантюристами. С другой — неотесанными провинциалами. Тэ сызмальства научился вести себя и так, и эдак. Кто-нибудь с кольца, принимающий тебя за наивного простака, много чего выболтает, прежде чем поймет, с кем имеет дело, а тот, кто ждет, что ты будешь крутить, быстро потеряет бдительность, стоит только начать вести себя открыто и честно.
Если взять побольше автономных крылатых цеплетов, соединить их и запустить в воздух, получится замкнутая петля из самолетиков, которая будет вращаться в вертикальной плоскости благодаря подъемной силе, генерируемой каждым звеном цепи. Иными словами, «эй-став». Слово настолько вошло в обиход, что над его происхождением уже никто не задумывался. Возможно, изначально это был «эйр-став» (от английского air — «воздух»), но звук «р» впоследствии выпал, а может, какое-то сокращение от «Эйткенов состав». Эй-ставы обычно фиксировались на земле и постоянно проходили через определенную точку, но, в принципе, могли
свободно перемещаться по воздуху — такую технологию способен родить только безумный гений-джинн (есть такая подраса аидян), и потому пользовались ей исключительно красные.По дороге к эй-ставу они почему-то сделали большой крюк, объезжая ангар с буквой Q на крыше. Видимо, очередная задумка Арианы. Такси встретились у строения без вывесок на краю военной зоны. «Еще не армейское, но уже не экспедиционное», как охарактеризовал его Тэ. Людей не было, только два специальных хвата поддерживали крылья крупного планера, рассчитанного на десять человек. В самый раз для семерых, думал Тэ, пока не увидел, что тот наполовину загружен какими-то загадочными ящиками.
Кэт-два медленно обошла планер, затем поднялась на борт, задвинула за собой дверь и проползла в головную часть, где ей предстоит провести весь полет лежа на животе. Все вежливо отвернулись, пока она подключала мочесборник. Перед ней было панорамное стекло больше метра в диаметре, служившее также носовой оконечностью планера. Белед с Бардом сели на заднем ряду у противоположных окон. Док занял место впереди, у прохода, откуда открывался хороший вид на Кэт-два и горизонт. Ариана захватила сиденье по другую сторону от прохода, а Меми села на том же ряду у окна. Тэ остались места в середине. Он уже заметил, что Ариана всегда стремилась оказаться рядом с Доком. Если бы он был склонен к зависти или долгим беседам с выдающимися учеными, его бы это раздражало. Но поведение Арианы было скорее забавным. Интересно, когда же Док отгонит ее, чтобы в конце концов нормально пообщаться с остальными?
Планер разворачивался: вероятно, Кэт-два приказала хватам куда-то его отвезти. Спустившись по пандусу, они оказались в подвале, кишевшем цеплетами. Вокруг шумно суетились тысячи одинаковых роботов, но этот хаос подчинялся определенной логике: как будто смотришь внутрь пчелиного улья. В петле наземного базирования, вроде этой, цеплеты должны были уметь летать, поэтому их обшивали тонкими пластиковыми обтекателями. Получались тупоносые цилиндры, вроде больших патронов, слегка суженные посередине: там располагался шарнир, так что цеплет мог сгибаться в любую сторону. Каждый робот был два метра в длину и с полметра в диаметре, а весил вдвое больше крупного человека. Лежа на полу, они беспомощны, поэтому их разворачивают и передвигают хваты. Они катают их, как бочки, из-за чего напоминают стадо жуков-навозников. Цель — скатить цеплеты в канавки, где они выровняются в одну линию и смогут соединиться в небольшие цепочки. Внутри канавок установлены ролики, чтобы цепочки могли перемещаться взад-вперед, как поезда на стрелочном узле, добавляясь к эй-ставу или покидая его в процессе работы. Система была устроена так: сначала цеплеты на большой скорости запускались вверх, а на пути вниз засасывались обратно.
Дальше было, что называется, «просто для машины — непостижимо для человека». Нос планера зацепился за хвост цепочки роботов, которая готовилась взметнуться в воздух. Цеплеты быстро разогнались, аппарат задрался вертикально вверх и вышел на свет. Хвост планера был свободен: петля Эйткена специально разомкнулась. Теперь она представляла собой кникштель, который разгонялся все сильнее и сильнее, готовясь бросить планер высоко в небо. Тэ лежал на спине и смотрел вперед. Цеплеты выбрасывали аэродинамические стабилизаторы, чтобы кнут не изгибался. Через несколько секунд планер достиг пика и тут же отсоединился от цепи. Он летел со скоростью несколько сотен километров в час на высоте две тысячи метров. В это же мгновение цепь начала распадаться на отдельные звенья. Цеплеты, чувствуя, что они в воздухе поодиночке, открыли хвостовые стабилизаторы и превратились из патронов в бадминтонные воланы. Быстро сбросив скорость, они повернулись носом вниз и начали падать на землю. Стабилизаторы отклонились, и цеплеты закружились, как семена клена, что замедляло их падение. Вскоре все лежали на пустом участке рядом с ангаром.
Все это Тэ представлял в голове, потому что они уже улетели далеко вперед. Впрочем, эту операцию он наблюдал в своей жизни неоднократно: эй-ставы выполняли ее по несколько раз на дню. Эти же самые цеплеты — в иной конфигурации — с той же легкостью могли разогнать аппарат для встречи с бола на орбите либо поймать планер на лету и безопасно спустить его в ангар.
Первые полчаса полета желудок Тэ негодовал. Кэт-два закладывала внезапные виражи, по-видимому, ища среди воздушных потоков наиболее подходящий. Те, кто в основном летал на аппаратах с двигателем, с трудом привыкали к непредсказуемому поведению планера. Для Тэ это, впрочем, было не в новинку, к тому же он понимал, что Кэт-два просто выискивает, как бы получше войти в подветренную волну, невидимо витающую в верхних слоях атмосферы над гребнем Анд. Наконец она ее нашла: болтанка прекратилась, и Тэ с силой вжало в спинку кресла. В ровном горизонтальном полете они двигались на север со скоростью около трехсот километров в час. Далее задача Кэт-два — с помощью сенсорного интерфейса со встроенными лидарами прогнозировать дальнейший полет и при необходимости корректировать курс, избегая завихрений и воздушных ям.