Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

Пора что-то с этим делать, сказал он себе. Прямо с сегодняшнего дня.

Луизиана

Виллем приехал на арендованном пикапе и присоединился к каравану на стоянке в излучине реки близ Колледж-Стейшен. Сейчас он сидел рядом с Саскией под полупрозрачным тентом, который Боски установили на песчаном берегу. Королева и ее личный помощник обсуждали большие и малые дела Оранского Дома [527] .

Начали с забот ближайших и неотложных — прежде всего, с двоих раненых, оставшихся в больнице в Уэйко. Леннерт, сообщил Виллем, оклемается, хоть его и ждет несколько месяцев физиотерапии. Некоторое время он пробудет здесь и вернется в Нидерланды, как только врачи разрешат ему перелет.

527

Царствующая династия в Нидерландах. Название «Оранский» происходит от средневекового княжества Оранж, которым владели предки нидерландских королей. Отсюда же и национальный цвет Нидерландов — оранжевый, который будет упоминаться далее.

Высылать кого-то Леннерту на замену хлопотно и долго, так что Амелии пока придется взять на себя его обязанности. Руководителей службы безопасности в Нидерландах новости не обрадовали, и Виллем потратил немало времени, чтобы их успокоить. Итак, теперь на плечи Амелии ложилась проработка запасных планов на любой возможный случай — и очень серьезная ответственность.

Йохан чувствует себя (для жертвы сотрясения) очень неплохо; однако самолет, на котором он прилетел вторым пилотом, разбился, так что нет смысла дальше держать его в Техасе. Он приобрел билет на рейс KLM и завтра вылетает в Амстердам.

Городские власти Уэйко только начали расследовать крушение. Рано или поздно захотят допросить «пилота»; однако реальных полномочий в этом случае у них на удивление мало. Никто не погиб, не было совершено никакого преступления — так что невозможно ни арестовать кого-то, ни заставить Саскию давать показания, даже если ее найдут.

Дальше перешли к повседневным королевским задачам, из тех, что могли бы обсуждать и дома: к подготовке речи в Бюджетный День, до которого осталась пара недель, разным текущим мероприятиям и нескончаемому потоку корреспонденции. Все так привычно: легко забыть, что они не в рабочем кабинете королевы в Гааге, во дворце Ноордейнде. Когда же в разговоре возникла пауза — оба, вспомнив, где они и зачем, несколько мгновений сидели молча, прислушиваясь к какофонии мошкары и лягушек и к мягкому журчанию реки за мягкой полупрозрачной стеной.

— Что-нибудь еще? — спросил наконец Виллем. Он видел, что у королевы что-то вертится на языке.

— Хотела задать вам странный вопрос.

— Слушаю.

— Бразос, — произнесла Саския, взглянув на реку. — Почему мне знакомо это название?

— Слово встречается в каждом отчете о ваших доходах с тех пор, как вы стали достаточно взрослой, чтобы их читать, — спокойно ответил Виллем.

— Точно! Значит, я не сошла с ума!

Виллем покачал головой.

— Напротив.

— Тогда следующий вопрос…

— Там, где река Бразос впадает в Мексиканский залив, — заговорил Виллем, — к югу от Хьюстона имеются природные формации, холмы, богатые серой. В начале двадцатого века несколько бизнесменов начали разрабатывать это месторождение. Создали компанию под названием «Бразос Сульфур». Были тесно связаны с первыми техасскими нефтяниками. Как раз в те годы здесь бурно развивалась нефтепромышленность.

— Нефтяные фонтаны со старых фото?

— Да-да, Спиндлтоп [528] и так далее. Тогда появились на свет «Галф», «Тексако» и прочие.

528

Первое нефтяное месторождение, открытое в Техасе в 1901 году.

— Виллем, да вы настоящий фонтан исторических сведений!

— Вы ко мне слишком добры. О добыче нефти и серы в Техасе я знаю только то, что выяснил несколько недель назад, когда собирал информацию о докторе Шмидте.

— А как с этим связан Т. Р.?

— Одним из основателей «Бразос Сульфур» был Карл Шмидт, его прадед. Нефтью он тоже занимался. От него Т. Р. и получил свое имя. Карл был поклонником Теодора Рузвельта. И сына — дедушку доктора Шмидта — назвал в его честь.

— Ну хорошо, — сказала Саския, — допустим, это объясняет, как все начиналось больше ста лет назад. Но почему сейчас я встречаю слово «Бразос» в финансовых отчетах? Не припоминаю никаких инвестиций в добычу серы.

Виллем кивнул.

— Однако, несомненно, припоминаете — простите за столь очевидное замечание, — что ваша семья инвестировала средства в «Ройял Датч Шелл» с самого начала ее существования.

— Да, случалось об этом слышать, — сухо заметила Саския.

Виллем снова кивнул.

— Если вы проследите историю «Бразос Сульфур» в течение двадцатого века, то увидите, что эта компания постоянно расширялась: приобретала другие богатые серой территории в районе Мексиканского залива, а также занималась другими минералами. Марганцем, никелем, калием. Каолином — эта разновидность глины используется для изготовления красителей и лечения диареи. Как видите, производство не особенно гламурное.

— А как используют серу?

— В производстве автомобильных шин и удобрений.

— В самом деле, гламура маловато.

— Компания изменила название на «Бразос Майнинг». И стала открывать дочерние отделения повсюду, где есть интересующие их минералы. Где они только не работали: и на Кубе, и в Конго, и в Индонезии…

— А-а, — проговорила Саския, — теперь начинаю понимать!

— Как и многие другие западные компании, после войны они оказались вытеснены из бывших колоний. Кастро выгнал их с Кубы, и так далее. Но у них остались, если можно так выразиться, щупальца — свои люди в советах директоров нефтяных компаний. И связи с очень серьезными семьями из высшего круга: Рокфеллерами, Бушами и так далее. В 1960-х годах, как раз после того, как их выставили с Кубы и из Конго, до них дошел слух, что некий геолог, наш соотечественник, взошел на высочайшую вершину Новой Гвинеи — на бывшей голландской половине острова — и обнаружил там огромное месторождение руд. В основном меди. Но где медь, там часто встречается и золото. Объемы были невероятные, доступность тоже. Руда просто лежала на земле, видимая невооруженным глазом.

— В одном из самых труднодоступных мест мира! — возразила Саския.

Виллем кивнул.

— Да, и на страшной высоте. Добраться туда без связей и без знания местных условий и думать было нечего. Поэтому «Бразос Майнинг» провели переговоры с «Ройял Датч Шелл» — едва ли стоит уточнять, что о ведении бизнеса в нидерландской части Ост-Индии «Шелл» знали всё, — и создали совместное предприятие, «Бразос РоДаШ», которое начало разрабатывать…

— …крупнейший в мире открытый рудник на вершине горы, окруженный новогвинейскими джунглями! — закончила Саския. Теперь-то она поняла, о чем речь! Месторождение славилось и своим богатством, и тем, что вокруг него шли нескончаемые политические дрязги.

— Вот именно.

— И часть ее принадлежит мне!

Виллем кивнул.

— С тех пор как вы достигли возраста, позволяющего управлять своей собственностью, в каждом отчете о состоянии ваших финансовых дел вы встречаете название «Бразос РоДаШ».

— Ну и как у них идут дела? — поинтересовалась Саския.

Хотела, чтобы вопрос прозвучал шутливо, но не вышло. Попыталась подмигнуть, но Виллем не улыбнулся, и Саския заподозрила, что выглядело это так, словно она смаргивает пот с ресниц. М-да, над способностью излучать веселье и сыпать шутками ей еще предстоит поработать. Возможно, проблема в том, что на самом деле ей сейчас совсем не весело.

— Не стану влезать в политику, это ваша область… — осторожно начал Виллем.

— Вы про территориальные споры — Индонезия, Западное Папуа и все это?

Он кивнул.

— Но рост экономики азиатских стран создал фантастическую потребность в меди, так что за короткое время «Бразос РоДаШ» увеличила свою стоимость впятеро. Недавно, как вам известно, в Папуа снова начались проблемы, и добыча меди несколько снизилась.

— Но… если вернуться к нашим нынешним делам… Т. Р. Шмидт — тоже инвестор «Бразос РоДаШ»?