Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция

— Они кого-то высматривают, — заметил Майкл, когда они отъехали от патруля, — но не знают точно кого. Им сообщили, что парашютист может попытаться проникнуть в Париж, и они выставили патрули. Однако, если все такие, как эти двое, нам нечего опасаться.

— Я бы на это не рассчитывала.

Габи вновь глянула на небо. Пусто и чисто. Пока. Дорога тоже свободна. Холмистая равнина перемежалась яблоневыми садами и лиственными рощами. Земля Наполеона, подумала она. Сердцебиение улеглось. Миновать патруль оказалось легче, чем она ожидала.

— Ну а Адам? — спросила она. — Как ты думаешь, что он хочет передать?

— Об этом я не думал.

— Ну нет, ты думал. — Их глаза встретились в зеркале. — Я уверена, что ты много думал об этом, как и я. Не так ли?

Этот разговор выходил за рамки необходимого, и они оба это понимали. Общее знание — это общие страдания, если они попадут в руки гестапо. Но Габи ждала ответа, поэтому Майкл сказал:

— Да. — Габи молчала, ожидая продолжения. Он скрестил руки на груди. — Я думаю, что Адам набрел на что-то достаточно важное, чтобы рисковать жизнью многих людей для передачи этих сведений союзникам. Так думают мои боссы, иначе я не был бы здесь. И твой дядя не был бы убит. — Она вздрогнула; эта сильная женщина была сделана не из железа. — Адам — профессионал. Он знает свое дело. Он также знает, что за информацию стоит умереть, если она приведет к победе в войне. Или — к поражению. Информацию о всех перемещениях войск и транспорта, систем снабжения мы получаем из других источников, по радио, от той дюжины агентов, которых имеем во Франции. Но эта информация есть только у Адама, и поэтому гестапо держит его под колпаком. Это означает, что она гораздо важнее того, что мы обычно получаем. Или, по крайней мере, Адам так думает, иначе бы не просил помощи.

— Ну а ты? — спросила Габи.

Он в недоумении поднял брови, не понимая вопроса.

— За что бы ты готов был умереть?

Габи быстро глянула на него в зеркало и опустила глаза.

— Надеюсь, мне не придется искать ответ.

По лицу его скользнула тень улыбки, но ее вопрос застрял в мозгу колючим шипом. Ясно, что он готов умереть для выполнения задания. Но это скорее ответ отлаженной машины, а не человека. За что же как человек — или получеловек-полузверь — он готов отдать жизнь? За удавку политических амбиций? За какое-то узкое представление о свободе? За любовь? Или за успех? Он искал ответ на этот вопрос и простого ответа не находил.

Внезапно интуиция дала ему сигнал — внимание! — и он услышал, как Габи тихо произнесла:

— О!

Впереди виднелся дорожный патруль с дюжиной солдат, броневиком с пушкой и черным «ситроеном», который мог быть только гестаповской машиной.

Солдат с автоматом сделал им знак остановиться. Все лица повернулись к ним. Человек в черной шляпе и длинном плаще ступил на дорогу в ожидании. Габи нажала на тормоза резче, чем следовало.

— Спокойно, — сказал Майкл и, пока «мерседес» тормозил, снял перчатки.

Глава 20

Человек, который смотрел в открытое окно машины на Майкла Галлатина, был красив и чем-то похож на спортсмена Лыжник, подумал Майкл, а может быть, копьеметатель или стайер. Вокруг голубых, точнее, бесцветных глаз собраны морщинки; на рыжеватых висках проглядывала проседь. Несколько неожиданной была темная кожаная шляпа с веселеньким красным перышком.

— Доброе утро, полковник, — сказал он. — Небольшое осложнение. Разрешите ваши бумаги.

— Надеюсь, осложнения будут действительно небольшими, — холодно ответил Майкл.

Лицо офицера сохраняло вежливую улыбку. Пока Майкл тянулся к карману пальто за документами, он заметил, что солдат, сопровождавший «спортсмена», взял автомат наперевес. У Майкла сжалось горло. Солдат изрешетит его прежде, чем он успеет достать свой «люгер».

Габи держала руки на руле. Агент гестапо взял документы из рук Майкла и глянул на Габи:

— И ваши документы, будьте добры.

— Она мой секретарь, — сказал Майкл.

— Понятно. Но я должен взглянуть на ее бумаги. — Он пожал плечами. — Таково правило.

Габи сунула руку в карман, достала бумаги, которые были изготовлены для нее вчера, и передала их с четким кивком.

— Спасибо.

Гестаповец принялся внимательно рассматривать фотографии и документы. Майкл смотрел на его лицо. Оно выглядело хладнокровным и интеллигентным. Этот человек не был дураком и знал свое дело. Майкл взглянул на обочину и увидел, что Крабель с его водителем также проходили проверку. Водитель возился с мотоциклом, в то время как гестаповец занимался их документами.

— С чем это связано? — спросил Майкл.

— Вы не слышали? — Блондин поднял глаза от бумаг: в них читалось недоумение.

— Если бы слышал, не спрашивал бы.

— Для офицера связи вы недостаточно информированы. — Легкая улыбка, показавшая ровные квадратные зубы. — Но вы знаете, конечно, что три дня назад в этот район был заброшен парашютист. Партизаны в Базанкуре помогли ему удрать. В этом участвовала женщина.

Он перевёл взгляд на Габи.

— Дорогуша, вы говорите по-немецки? — спросил он ее по-французски.

— Немного, — ответила Габи.

Ее голос звучал ровно. Майкл оценил ее мужество. Она посмотрела гестаповцу прямо в лицо и спокойно спросила:

— Что бы вы хотели от меня услышать?

— За вас скажут ваши документы.

Он не торопился изучать бумаги.

— Назовите ваше имя. — Майкл решил перехватить инициативу. — Я бы хотел знать имя офицера, на которого я вынужден буду подать жалобу за задержку выполнения мной срочной миссии в Париже.

— Джольман Хейнц Рихтер, — ответил немец. — Полковник, кто ваш высший офицер?

— Адольф Гитлер! — ответил Майкл.

— О да, конечно, — согласился немец с той же легкой улыбкой, демонстрируя крепкие зубы. Они выглядели весьма подходящими для перемалывания мяса. — Я подразумеваю вашего непосредственного командира.

Ладони Майкла вспотели, но его сердце перестало стучать: так, он не должен дать себя провести этому нахалу. Майкл бросил взгляд на солдата, который держал палец на спусковом крючке.

— Я подотчетен генерал-майору Фридриху Бому, в Аббевиле. Наш радиокод — «Цилиндр».

— Спасибо. Я могу связаться с генералом Бомом в течение десяти минут по нашему радио. — Немец кивнул в сторону бронемашины.

— Пожалуйста. Ему будет интересно узнать, почему меня задержали. — Взгляды Майкла и Джольмана встретились в молчаливой дуэли. Но она затянулась, и Габи стиснула зубы, чтобы не закричать.

Джольман улыбнулся и отвел взгляд. Он продолжал изучать полковника и его секретаря.

— А! — сказал он, обращаясь к Майклу; его глаза засветились. — Вы австриец! Из Браугдонау, не правда ли?