Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М. Часть вторая.

– Попробуй управлять своим телом, оно у тебя подчиняется только инстинктам, закрепощено во многих местах. После обряда тебе будет легче. Не волнуйся, вампиром не станешь! – опять засмеялась девочка, - Наоборот, мы сможем научиться спокойно переносить солнечный свет. Я уже говорила, что мы слишком чувствительны, солнце оставляет на нашей коже ожоги, а глаза слепит ярким светом. Но твои ДНК и РНК должны помочь. Мы верим в это.

– А если вы…

– Нет. Только те, кто сам согласен породниться с нами, может быть нам донором. Почему? Ты испытал радость, нежность, любовь к малышам. А если на кого-нибудь напасть, напугать? Страх, ненависть, кому это надо?

– Понял! – я улыбался, глядя на счастливые испачканные моей кровью мордашки. Они заметили следы крови и молниеносно слизали их. Засмеялись счастливо.

К этому времени запеклось мясо, и нас пригласили на ужин, или завтрак.

Я думал, что, если смогу управлять телом, то можно будет стереть шрамы со своего тела.

– Кожа сгладится, - пообещала Янина. – Только очень нескоро. Ты всё время куда-то спешишь.

– Я ведь знаю, как коротка жизнь! – вздохнул я, обгладывая косточку. Очень удобно, и грызть кости, и разговаривать мысленно.

– После обряда процессы развития замедлятся, ты будешь вдвое дольше жить.

Я испугался:

– Я останусь ребёнком?! А Нина?!

– Не волнуйся! – засмеялись ребята, - Проведёшь с ней такой же обряд, пригласишь к нам потом.

– А как же… - потерянно начал я. Но от моих новых друзей, несмотря на строгий ошейник, вновь оказавшийся на моей шее, не утаишь мыслей.

– Куда ты торопишься?! – притворно возмутилась Янина. – У пацанов только одно на уме!

– Инстинкты… - вякнул я.

– Учись управлять телом и инстинктами. Мы же высшие существа! – у девочки промелькнула мысль не о людях, а о нашем товариществе. Я понял намёк. Теперь надо свою команду приобщить к таинству.

– Можно? – спросил я.

– Сначала сам научись, потом решишь, кого приобщить, кого не стоит, когда сможешь увидеть, надо это твоим друзьям, или нет! Даже ты испугался, что твоё детство затянется! – фыркнула девочка. – Не понимаю, что хорошего во взрослой жизни?

– Любовь! – вздохнул я.

– Любить надо чисто, а не таким извращённым способом, о котором ты постоянно думаешь!

– Я не постоянно… - покраснел я. Девочка хмыкнула. Конечно, от неё не скроешь своих потаённых мыслей. Но я люблю детей, а другим способом их не получить. Но я понимаю также, что мне всего десять лет, и сейчас не важно, сколько осталось до взросления: десять или двадцать лет, это одинаково для меня недостижимо, права Янина, надо учиться управлять своим телом и инстинктами, тогда не придётся подгонять время и торопиться жить.

– А вы не пытались работать с другими детьми? – постарался я увести разговор в сторону.

– Почему же, пытались, - ответил мне Василь. – Только, ты думаешь, мы обрадовались, когда проснулись? Мы, до этого, жили в своём тёплом мирке, и вдруг нас выбросили в эту жуткую жизнь, полную боли. Хорошо, что не по одному, иначе сошли бы с ума. Подружились, стали учиться выживать. От нас ведь отказались родители, нам некуда идти. Знаешь, как это больно?! Поэтому мы действуем с осторожностью. Вот, Листик и Ластик согласились примкнуть к нам.

– Вы их спрашиваете?! – удивился я.

– Конечно! Это нас никто не спрашивал. Вкололи сыворотку, и вот ты в пространстве, где тебя все звуки оглушают, свет слепит, солнце обжигает! Поэтому мы сбежали в подвалы, а все думают, что мы просто по-другому сошли с ума! Обидно! Но мы подружились с теми мальчиками, которые разработали сыворотку, теперь она есть у нас, в несколько облегчённом варианте. Наши новые друзья уже не будут испытывать такой шок и боль, какие испытали мы.

– А Тоха? – вспомнил я.

– Он природный сканер, с нами общается, но редко. О тебе, кстати, он нам поведал.

Я помолчал, обдумывая слова друга. Всё-таки как много боли в мире, и больше всего страдают маленькие беззащитные дети. Стараются отгородиться от жестокого мира, стать сильнее. Вон, как их боятся в деревне!

Но от этого, ребятам ещё хуже. Чего хотят дети? Заботы, ласки, родительской любви. Сколько ни дай сиротам сверхспособностей, счастливее они не станут. Смотришь на эти лица с большими светящимися глазами, сильными телами: такие красивые, смелые ребята! И понимаешь, что все свои способности они готовы отдать за возможность оказаться в любящей семье.

– Пойдём, Саша, пора тебе, - прервала молчание Янина. Ребята зашевелились, загасили горячие угли и побежали в сторону Академгородка.

– Какое тут расстояние? – подумал я.

– Чуть больше десяти километров, - ответила Янина.

– Мне показалось, совсем рядом, - подумал я на бегу. В лесу порезвились на деревьях. Показалось, что тело у меня стало гибче и сильнее. Когда прибежали к нашему корпусу, даже пожалел, что так быстро. Хотелось ещё побегать.

– Хватит, а то не выспишься, - посмеялась Янина. Мы забрались в палату, ребята освободили меня от снаряжения, причём Валёк сидел с одной стороны от меня, а Янина с другой. Интересно, вроде сильно ревнует свою девочку ко мне, а сидит не рядом с ней. Наверно, умеет управлять своими эмоциями…

Ребятам стало весело.

– Просто Валёк понял, что ты не собираешься отнимать меня у него!

Валёк засопел и заулыбался, слегка прижавшись ко мне.

– До свидания, Саша, - попрощались друзья.

– Зайдёте ещё?

– Конечно! Ты почти один из нас, ещё обряд надо провести. Не думай, мы не хотим забрать тебя к себе, наоборот, хотим приобрести твои навыки.

– Я всегда рад вам, - улыбнулся я, и ребята выскользнули в ночь. Когда с меня сняли ремешки, ночь стала для меня почти непроглядной. Закрыв окно, через которое потянуло сыростью и холодом, я побежал спать, забыв помыться, и проснулся.

Потянувшись изо всех сил и зевнув с подвыванием, я начал вылезать из капсулы и тут ко мне заглянула Нинок.

– Как ты зеваешь! – улыбнулась она, и вдруг лицо её застыло:

– Ты где это был?

Я осмотрел себя и тоже застыл: Ноги были грязные, в прилипших листьях и травинках. Нина подозрительно смотрела на меня, я на неё.

Это был не сон!

– Ниночка, я тебе обязательно всё расскажу! Только позже! – сказал я в спину девочке.

Моя девочка надула губы. Может быть, если не эта обида, потом она не упрямилась бы, когда… Но всё по порядку.