Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М. Часть вторая.

– Как ты смешно целуешься…

– Почему смешно? – удивился я.

– У тебя верхняя губа смешно шевелится. Раньше ты не так целовался.

– У меня губа порвана. Мы, разве, целовались раньше?

– Конечно. Когда прощались, в прошлом году. Я весь год помнила твой поцелуй… А сейчас ты целуешься ещё лучше.

– Зашить бы…

– Зачем? Так тебе лучше! – Нина стала пальцами гладить мои шрамы, потрогала губу, поцеловала её.

– Мне приходится всё время сжимать верхнюю губу, кода ем, - признался я, - Иначе кусочки изо рта выпадают. Когда я порвал лицо первый раз, я так плакал, когда увидел себя в зеркале! Я думал, ты не захочешь больше дружить с таким уродцем!

– Глупенький! – улыбнулась Нина, - Разве за красоту любят?

– А за что? – удивился я, глядя на любимую.

– Не знаю, - ответила девочка, крепко прижалась ко мне, и мы потихоньку заснули, успокоившись.

Утром девочки разбудили нас с Зямой, и пригласили на завтрак, который они уже сготовили.

Увидев Ниночку, я расплылся в неуправляемой улыбке, но Нина погрозила мне пальчиком и ушла, и нам с другом ничего не оставалось, как отправиться на утренний моцион.

Девочки пожарили яичницу с колбасой и вскипятили чай.

Мы, с недетским аппетитом, уничтожили всё. Не успели поблагодарить подруг, как вошёл наш куратор, Евгений Романович.

– Уже готовы? Молодцы, я думал, придётся ждать.

– Чаю не хотите? – с обворожительной улыбкой предложила Ниночка.

– Я бы, с удовольствием, но нас уже ждут. Сегодня у вас медосмотр. Нина знает, где, конечно, но мне надо вас официально оформить. Можете не переодеваться. Там вас переоденут.

Я фыркнул.

– Что смешного я сказал? – удивился наставник.

– Да так… - борясь с улыбкой ответил я, - в кино так говорили: «В морге вас переоденут»!

– Странный у тебя юмор, Саша! – покачал головой Евгений Романович, и вышел из столовой.

В этом огромном Медцентре легко было заблудиться, а, вспомнив, что он уходит ещё вглубь земли этажей на десять, и там живут сумасшедшие… Нет, без провожатого тут лучше не ходить!

Я машинально взял за руку Ниночку, девочка благодарно улыбнулась мне, тихонько ответила мне пожатием маленьких пальчиков.

Осматривали нас отдельно. То-есть, мальчиков отдельно, девочек отдельно. Ещё бы! Сначала заставили совсем раздеться, помыться в ванной. Нас постригли наголо, после чего первым, кто нас осматривал, оказались дерматологи, причём только не смейтесь, проверили на венерические заболевания.

Дерматовенерологом оказалась молодая девушка, детям такие специальности, то ли не доверяли, то ли посчитали их недостаточно опытными, они присутствовали ассистентами, только мальчик и девочка старательно записывали в тетради замечания доктора.

Нина потом объяснила, что будущих врачей привлекали на все медосмотры, для общего образования.

Врач, между тем, задавала ребятам вопросы, те отвечали. Иногда правильно, иногда не очень.

Также врач спросила у них, не заметили ли они у нас какие-нибудь заболевания.

Девочка предложила мне сделать операцию. Я отказался, сказав, что само пройдёт, к совершеннолетию.

– Да не бойся! – сказала девочка. – У нас мальчишки разработали совершенно безболезненный способ. Кожа постепенно растягивается, и всё!

Я, несмотря на весь свой цинизм, покраснел и отрицательно покачал головой.

– Смотри! – вздохнула девочка, - Потом не будет такой возможности, придётся резать!

– Я подумаю, - пришлось ответить мне. Ничего заразного на наших телах не нашли, да и так было понятно, иначе не оставили бы нас в гостинице, просто порядок такой. Поэтому уже не удивлялись, когда до самого вечера у нас забирали всевозможные анализы, просвечивали и осматривали разные специалисты. Даже снимали электроэнцефалограмму.

Осмотр проводился с перерывом на обед, нам сделали кучу прививок, даже не объясняя, зачем и от чего. На всех осмотрах присутствовали ребята, некоторые были даже ведущими специалистами. А нас так и не одевали, водили из кабинета в кабинет.

Вконец замученных, отвели к терапевту.

Терапевт ещё раз нас прослушала, постучала по тощей груди, помяла то, что заменяло нам мышцы, и осталась довольна, прочитав уже ставшие пухлыми истории наших с Зямой болезней.

– Теперь последние уколы, и пойдёте отдыхать, - успокоила нас терапевт, а ребята, помогавшие ей, заулыбались.

В ягодичку вкололи обычной иглой, а в шею – вакуумным пистолетиком. Почему в шею? Это мы поняли потом, а пока нам выдали новое бельё и синие комбинезоны с эмблемами юных космонавтов.

В коридоре уже ждали девочки. Увидев нас, они сначала округлили глаза, потом зажали рты и затряслись от хохота, согнувшись.

Хорошо, зеркал поблизости не было, а то я совсем бы расстроился. Представляю, какой у меня вид, с бритой головой!

Но, посмотрев, как веселятся наши девочки, тоже разулыбался, счастливый, что мы опять все вместе.

Здесь нас поймал наставник и отвёл в класс. В классе уже сидели три девочки и трое мальчиков.

Увидев прибавление в своих рядах, они радостно загомонили и кинулись к нам, знакомиться.

Долго пообщаться нам не дали, только перекинулись несколькими словами, даже все имена не узнали. Нам велели сесть за парты, с выбранным партнёром, и провели вводное занятие.

Только здесь мы узнали, что попали в группу космонавтов-дублёров. Нам предстоит за очень короткий срок освоить умение пилотов, борт - инженеров, медиков и биологов.

После того, как мы прошли медкомиссию, нам провели экспресс-анализы, и мы все оказались способными перенести прививки Славки. Так её назвали по имени изобретателя, вернее, Слава решил прививку так назвать. В чём её суть, скоро мы поймём.

Прививка оказалась довольно щадящей. Боль, что скрутила наши маленькие тела, скоро покинула нас, по телу разлилась жаркая волна, смывая боль, в голове прояснилось, и материал, что нам начал давать наш наставник, включив магнитофон, мы запоминали с удовольствием, граничащим с экстазом.