Весеннее чудо для мажора

— Понял, — хохотнул он. — Витьку пошлешь?

— Пошел ты! — я не сдержалась, и простонала это — попа горит, но… черт, мне приятно.

Дико приятно то, что Андрей делает, даже более того — заводит еще сильнее.

— Неправильный ответ, — он снова звонко опустил ладонь на мою горящую от шлепков попу. — Еще раз: ты с ним расстаешься?

Я промолчала, Андрей усмехнулся, и еще раз звонко шлепнул меня. А затем еще, и еще, и… черт, это мои стоны такие громкие?!

— Хорошо, чтоб тебя! Мы расстаемся! — выпалила я, чтобы не опозориться, и не достичь пика от порки.

— Хорошая девочка, — мурлыкнул он, а затем… укусил. Попу. Которую только что так самозабвенно шлепал.

Андрей преподнес мне еще один сюрприз — заставил еще сильнее прогнуться в спине, и склонился над моей промежностью.

— Какая мокрая, — прошептал он с привычной хрипотцой в голосе, водя губами по внутренней стороне бедра. — Хочу тебя попробовать…

Он обнял мои бедра, я почувствовала, что Андрей все еще одет. И это неправильно. Прикусила нижнюю губу, ожидая, когда слетит эта незначительная преграда между нами, и попыталась подняться. Но он не позволил — надавил ладонью на поясницу, заставляя оставаться в том же положении.

И я подчинилась. Иногда это даже приятно! Я вся выставлена напоказ, а Андрей… пропал? Вдруг зажегся неяркий свет, и я вздрогнула. А затем расслабилась — так даже интереснее.

Слышу шаги за спиной, но не оборачиваюсь.

Андрей провел пальцами по моим бедрам, и я шире расставила ноги — пусть уже трахнет меня! Почувствовала, как влага начинает стекать по бедру, и невольно смутилась, но Андрей снова прижался губами к моей промежности. И поцеловал. Взасос. А затем начал творить такое… он с ума меня сводит, лаская языком клитор, пощипывая его, ударяя языком. Он слизывал мою влагу, упиваясь своей властью, я вся — сплошная вибрация.

По телу разряды тока от того, что творит мужской язык — втягивает губки в рот, проводит языком по клитору, и снова целует. Глубоко. Языком входит в меня, а хочется большего. Гораздо большего. Мне кайфово, просто нереально хорошо, но внутри все пульсирует, требует чувства заполненности… мне нужен его член. Кусаю губы, всхлипываю от накатывающей волны наслаждения от языка Андрея, от его пальцев, и жду, когда же…

И посмотреть на него хочется, но вместо этого я комкаю покрывало, царапая его ноготками, и выгибаюсь навстречу мужским губам еще сильнее.

— Вкусная, — прошептал он, ударил языком клитор, и легонько прикусил.

Я не выдерживаю — колени подгибаются. Дрожу всем телом, и подаюсь бедрами навстречу мужским ласкам. Мне нужно еще немного, и я достигну пика, еще пара движений… Стоны становятся все громче, еще чуть-чуть…

Андрей вдруг резко остановился, и отстранился от меня.

— Пойду-ка я домой, — услышала я его довольный голос, который с трудом дошел до моего расплывающегося сознания.

Но шлепок по попе привел меня в чувство. Тело сводит от неудовлетворенности, мне же нужно было так мало, чтобы увидеть звезды. Я обиженно застонала, а Андрей хохотнул. Хрипло, возбужденно, и… я услышала шаги. А затем вскинулась:

— Ты куда?

— Домой, я же сказал.

— А как же я?

Я вспыхнула — стою перед ним голая, при свете, а Андрей полностью одет и выглядит чертовски довольным.

— А ты подумай над своим поведением.

Сукин сын! Он же… он же специально! Завел меня, почти довел до оргазма, и уходит?

— Впрочем, ты можешь извиниться за все свои выходки, попросить остаться, и я буду весь твой, — Андрей кивнул вниз на внушительную эрекцию.

Я сумела сдержаться, и не простонать от желания и злости — как же мне могло быть хорошо в эту самую минуту!

— Скотина! Выметайся! — выкрикнула я.

Андрей поднял руки над головой, и, смеясь, сказал:

— Все, все, ухожу.

И он действительно пошел по коридору к выходу, а я, вся звеня от ярости достала из шкафа плюшевого козла, и метнулась за Андреем. Плюнула на все, и выскочила на крыльцо, как была, без одежды.

— Андрей! — окликнула.

— Передумала? — он моментально обернулся, а я протянула ему игрушку.

— Не дождешься. Это тебе подарок за оказанную услугу. Живи со своим собратом, надеюсь, вместе вам не будет скучно! — съязвила я.

Уверена была — козлика он не примет, но Андрей подмигнул, забрал игрушку, и поблагодарил:

— Спасибо, любовь моя. Надеюсь, этой ночью тебе тоже не будет скучно. Где меня найти ты знаешь.

Глава 11

Звенящая ярость — вот, что я чувствовала.

— Ну какой-же негодяй, — рычала я, пока доила Козу.

Доила так агрессивно, что дружелюбия по отношению ко мне у Джульетты поубавилось. Я чуть копытом в лоб не получила, и драпала из сарая, проливая на себя молоко.

— Мерзавец, — шипела я, накрывая банку с молоком марлей.

И когда на кухне хлопотала — ругалась.

Тело сводит — то в приятной истоме, то в еще более приятном предвкушении навалять Андрею. Вот взять бы биту, прийти к нему, и пересчитать ребра!

Биту я не нашла, нашла лишь ракетку для бадминтона, выскочила во двор, и заставила себя остановиться — если я приду к нему, драки точно не будет.

Будет иное — капитуляция, мне лишь в белый флаг стоит обмотаться.

— Фиг тебе, скотина, — погрозила кулаком дому Андрея, и вернулась к себе.

Даже за диплом села. Минут на тридцать, и за все это время ни строчки не написала — просто не могу, в голову вообще ничего не приходит кроме великого и могучего русского матерного.

«Может, лечь, и самой сделать то, что Андрей не доделал?» — пришла в голову мысль, и я поняла — сегодня я сама не справлюсь, мне нужно нечто большее — этот негодяй.

Нужен, и все тут. Хоть и правда иди к нему в белом флаге, намалевав на груди: «Бери меня полностью!»

— Аррррр, ненавижу, — я бухнулась на кровать, уткнулась лицом в подушку, и лежала так.

Пока не заснула.

А проснулась я уже в более спокойном состоянии, будто вчерашней вспышки и не было. Потянулась на постели с улыбкой — отчего-то я счастлива, так и тянет смеяться. Да даже вчера, когда бесилась и готова была крушить все, как чокнутый берсерк, я тоже была счастлива.

Может… может, ну её — эту гордость? Андрей здесь, рядом, и — да, не изменился ни капли, даже наглее стал и самодовольнее. И вообще, он — абсолютно невыносимый тип, но, надо признать, я и сама далеко не ангелочек. Это перед мамой и папой еще удается крылышками махать, но остальные-то знают, что воробушек превратился в птеродактиля.