Весеннее пробуждение
Шрифт:
Сюзи недовольно хмыкнула и вышла из комнаты, а Элинор наградила подругу усталой улыбкой.
В прихожей звякнул дверной колокольчик. Элинор начала подниматься, но Виктория замахала на нее руками:
– Сюзи откроет. Ты же на ногах не держишься.
– Да уж, – призналась Элинор и с облегчением улеглась обратно на кушетку. – Никогда не думала, что у меня будет домработница, чтобы открывать дверь. Я уже говорила, что обожаю нашу квартиру?
– Всего дюжину раз за последнюю неделю.
– Этого мало.
– Чего мало? – спросила вошедшая в гостиную Пруденс.
– Пру! – Виктория
– Вы еще будете указывать, как мне делать мою работу! – донесся из коридора ответный крик.
– Какова дерзость! – с улыбкой откликнулась Виктория и обратилась к Пруденс: – Что привело тебя в Челси? Хотя зачем искать повод. Я всегда рада тебя видеть!
Одним из наиболее весомых плюсов переезда в Лондон было то, что Виктория стала снова регулярно видеться с Пруденс. А сейчас, когда Эндрю уехал на учения в Солсбери, Пруденс стала частым гостем в квартире, которую Кит в шутку обозвал курятником.
Виктория пристальнее вгляделась в лицо Пруденс. Под глазами у нее залегли тени, она казалась осунувшейся даже несмотря на то, что щеки чуть округлились.
– Помимо желания побыть в твоем драгоценном обществе? – поддразнила Пруденс после того, как поздоровалась с Элинор. – Если честно, я пришла попросить об одолжении.
Сюзи принесла гостье чашку и помогла Виктории снять туфли.
– О каком одолжении? – удивилась Виктория, так как Пруденс редко обращалась с просьбами, даже в детстве.
Пруденс присела на бархатную софу и аккуратно поставила чашку на низкий столик.
– Ты говорила, что Колин служит в Первом королевском драгунском полку? Когда его отправляют в часть?
Маленькая служанка втащила дымящийся паром таз с водой, и Виктория, морщась, опустила туда ноги.
– Точно не знаю. Полк сейчас отозвали из Индии. Не удивлюсь, если их отправят во Францию или в Африку, куда-нибудь к черту на кулички. А в чем дело?
Пруденс уставилась в чашку, словно пыталась прочитать будущее по чайным листьям. Глядя на нее, Виктория уже не сомневалась, что причина, заставившая ее прийти к ним, очень серьезна.
Когда Пруденс подняла голову, в ее зеленых глазах стояла мольба. У Виктории комок застрял в горле – так сильно сейчас Пруденс была похожа на Ровену. Поверить невозможно, что они выросли бок о бок и никто не подметил семейного сходства.
– Я не хочу, чтобы Эндрю отправляли на фронт. Да, это эгоистично, но он должен вернуться домой живым. Я хотела попросить, чтобы ты поговорила с Колином – может, он сумеет что-то сделать. Все же он из хорошей семьи, к нему должны прислушаться. Пусть Эндрю отправят на конюшни. Ему понравится работать с лошадьми и не придется воевать.
Страх за мужа исказил ее красивое лицо. Пруденс прикрыла глаза и с усилием втянула воздух. У Виктории от жалости защемило сердце.
– Конечно, я его спрошу. Не знаю, обладает ли Колин влиянием, но я поговорю с ним как можно скорее.
Пруденс открыла глаза и улыбнулась вымученной улыбкой.
– Спасибо, – только и произнесла она.
– О чем ты? Я для тебя что угодно сделаю, ты же знаешь. Хочешь печенья? Сюзи!
У нас еще осталось мое любимое, с шоколадным маслом?Служанка убежала за печеньем, а Виктория снова повернулась к Пруденс, твердо намереваясь ее развеселить.
– Ты давно видела Кейти? – спросила она, чтобы сменить тему.
Пруденс с облегчением вздохнула, и некоторое время подруги сплетничали об общих друзьях, пока в гостиную не вернулась Сюзи с яркой жестяной банкой, где хранилось печенье.
Протянув руку за угощением, Пруденс вдруг побледнела и оттолкнула банку. В следующую секунду она зажала рот рукой и бросилась вон из комнаты. Виктория недоуменно заморгала. Она хотела было последовать за Пруденс, но вспомнила, что до сих пор держит ноги в тазу.
– Я схожу к ней. Может понадобиться холодный компресс, – заявила Сюзи и, взволнованно нахмурившись, вышла из гостиной.
– Что это с ней? – Виктория повернулась к Элинор. – Ты должна помочь, ты же медсестра.
В ответ Элинор с хитрой улыбкой покачала головой:
– Чтобы ее вылечить, нужно подождать девять месяцев.
– Девять месяцев? Как это? – И тут Виктория в изумлении распахнула рот. – О!
– Хотя, если подумать, в ее случае осталось месяцев семь, не больше.
Виктория вскочила с кресла, расплескав воду. Не задерживаясь, чтобы вытереть ноги приготовленным полотенцем, она пронеслась по комнате, поскользнулась на голом участке пола, на ходу удержала равновесие и бросилась к уборной в конце коридора. У двери стояла Сюзи с мокрой тряпкой в руке. Не обращая на нее внимания, как и на доносящиеся изнутри рвотные позывы, Виктория забарабанила в дверь:
– Я стану тетей, да? Пруденс?
В ответ донесся звук очередного спазма и слабый голос:
– Может быть…
– Ура!
Виктория обхватила служанку за талию и запрыгала в импровизированной польке. Через несколько минут из уборной появилась бледная Пруденс. Сюзи передала ей тряпку, а Виктория бережно обхватила за плечи и помогла дойти до гостиной.
– Как давно ты знаешь и почему сразу мне не сказала? Если бы не твой несчастный вид, я бы ужасно разозлилась за такую скрытность!
– Обычно о подобных вещах не объявляют, – покраснела Пруденс. – К тому же я заподозрила совсем недавно, когда меня стало тошнить каждое утро без видимой причины.
– Бедняжка! Из нас троих только ты всегда следовала традициям.
– Какой уже срок? – спросила Элинор, когда общими усилиями Пруденс удобно устроили на софе.
– Точно не знаю, но мне кажется, что ребенок должен родиться в конце апреля или в начале мая.
Сюзи принесла свежий чай и вытерла разлитую на полу лужу. Виктория уселась в кресло и лучезарно улыбнулась:
– Подумать только! Ребенок! – Тут ей пришла в голову неожиданная мысль. – А Эндрю знает?
Пруденс покачала головой:
– И я не хочу ему говорить. По крайней мере, пока идет военная подготовка. Зачем его тревожить понапрасну, ведь он все равно не сможет ничего сделать. Не хватало только, чтобы муж переживал за меня, когда вокруг идет яростная схватка, пусть и учебная.
– Вот почему ты не хочешь, чтобы он отправлялся на фронт, – понимающе закивала Виктория.
Пруденс прикусила губу: