Весеннее сумасшествие

Лучше взгляну на ситуацию с другой стороны. Предположим, загадочный иностранец явился сюда вовсе не с любовным визитом. Он был знаком с одним из наших парней, приглашен в гости. В конце концов, почему бы шведу не заинтересоваться, в каких условиях проживает в демократической России студенческая молодежь? Но корыстный приятель, заметив в кошельке Свантесона крупную сумму, решился на убийство. Нет, не так. Яд требовалось достать заранее, поэтому убийство было запланированным. Далее все идет по той же схеме, какую я описывала применительно к Светке, только преступник мужского пола мог обойтись без сообщника. И тело сам бы дотащил, и пробки вывинтил. Действительно, сообщник — существо опасное, логичнее считать, что злодей действовал в одиночку. Но его приметила Марго и принялась за шантаж. Господи, как хотелось бы знать, почему милиция спрашивала, не пишет ли Марго детективов! Ладно, не стоит отвлекаться. Надо решить, кто из парней годится на страшную роль.

Да уж, конечно, не Сашка. Не спорю, его ночные прогулки подозрительны, но я уверена, что объяснение им самое невинное. Всякие намеки Макса — мол, откуда Сашке известно про скрипучий пол солярия, — они вызваны тем, что Макс не знает Сашку и не знает, что тот — хороший человек. А убийц хороших не бывает, правильно? Даже обсуждать это не собираюсь.

Илья… он вечно шутит, никогда не поймешь, что у него на душе. Хотя я от него не видела ничего, кроме добра. И пятого, и седьмого он сидел в одиночестве дома, причем то, что касается пятого, вызывает у меня смутные подозрения. Что-то неискреннее почудилось мне в настойчивых словах Ильи. И, кстати… когда мальчишки пришли поздравлять нас с Восьмым марта, он был не такой, как всегда. Сперва словно летал на крыльях, а потом неожиданно присмирел. Когда? Вручая подарок Алене. Может, Алена ему нравится? Может, он с нею находился пятого числа? Ох, не верится. Зачем Алене провинциальный нищий ухажер? Она — светская дама, столичная штучка.

Вернемся к вопросу о том, мог ли Илья совершить эти убийства. Физически — да, его алиби никем не подтверждается. Психологически… мне трудно судить. Никогда не замечала в нем алчности. И потом, неужели восьмого, совершив накануне страшное преступление, он мог выглядеть таким счастливым?

Сережа… Практичный, взрослый, активно работающий и имеющий хорошую зарплату. Раз у него и без того есть деньги, стал бы он рисковать, убивая ради наживы? Сомнительно. Тем более, и пятого, и седьмого он вернулся в общежитие уже по завершении трагических событий, в половину двенадцатого или без четверти. Причем седьмого числа встретил во дворе Сашку. Интересно, кто-нибудь из его коллег может подтвердить его алиби или в столь поздний час Сережа трудился в одиночку?

Виталик… предающий доверие женщин красавец-мужчина. Именно он наткнулся на тело Марго, только в моем представлении это скорее отрицает вину, чем подтверждает. Зачем убийца станет находить тело? Разве что ему требуется нечто там подобрать… кстати, а почему бы нет? Марго вцепилась в волосы злодея, а Виталий под окном вытащил их из мертвых рук. Хотя нет, следов борьбы не обнаружено. Все равно, остается открытым вопрос, почему Виталий оказался у общежития не со стороны входа, а с тыла. Там мокро и грязно, никто туда не ходит.

— О чем задумалась?

Я подняла глаза, увидела красивое, слишком красивое лицо и от неожиданности выпалила:

— О тебе.

— Серьезно? — обрадовался Виталий, став еще красивее. — Смотрю, кофе остыл, а барышня в прострации. Я купил тебе свежий. И пирожок.

— Спасибо, мне не нужно.

— Так что, прикажешь мне пить обе чашки? Нет уж, бери.

Вот вам одна из причин успехов моего собеседника у слабого пола. Кто я ему? А он приносит мне кофе и пирожок.

— И чем же я тебя заинтересовал, скажи на милость?

— А ты не догадываешься?

— О боже! — с наигранным пафосом воскликнул Виталик. — Похоже, до меня дошло. Я волную тебя только как существо, умеющее находить трупы, а остальные мои качества тебя не интересуют. Мое отношение к тебе, мои чувства…

Он искренне засмеялся, а я поспешила заверить:

— Как раз очень интересуют. Виталий, скажи честно… я не обижусь… ты плохо ко мне относишься или ничего?

Виталик изумленно поднял брови.

— Почему плохо? Я вообще ни к кому не отношусь плохо.

— А разве так бывает?

Он пожал плечами.

— Я не уверяю, что люблю ближнего, словно самого себя. Это было бы нелепо. Но и плохо относиться к какому-то постороннему человеку… с чего бы вдруг?

Я уточнила:

— То есть окружающие люди тебе слишком безразличны, чтобы относиться к ним хорошо или плохо? Я правильно поняла?

Виталий задумался.

— В твоем изложении, Машка, это звучит довольно неприглядно, но разве лучше принимать окружающих близко к сердцу и ненавидеть их?

— А почему, принимая близко к сердцу, обязательно ненавидеть?

— Потому что интересы другого человека обычно противоречат твоим. Машка, ты уникум! Я ведь никогда не разговариваю с женщинами на абстрактные темы.

— Почему?

— Им это недоступно. Ладно, не хмурься, о присутствующих не говорим. А вообще, с женщиной следует обсуждать ее саму. Это безотказный прием.

— Совсем-совсем безотказный?

Виталик улыбнулся.

— Совсем-совсем безотказных не бывает. Ты, например, шкатулка с секретом. Но гении, подобные тебе, встречаются редко, а вот что касается обычных людей…

— Проверяешь на мне метод грубой лести? — прервала я.

— Есть немного. Привычка, Машка. Но, если серьезно, проколов у меня практически не бывает.

Я решилась.

— А вот Алена или Марго… они ведь симпатичные, а ты никогда даже не пытался…

— Ну, Машка, даже меня не хватит наставить на путь истинный лесбийскую пару. Да и не имею такого желания.

Я застыла, пораженная.

— Ты… ты шутишь, Виталий?

— Погоди… ты что, не знала? Серьезно? Я думал, это всем очевидно.

— Что значит — очевидно? Откуда можно это знать? Разве ты видел, как… ну, то есть…

— Да у каждой из них на лбу стоит крупное клеймо, — прервал меня Виталик. — Не обязательно потрахаться со Светкой, чтобы быть уверенным в ее опыте, правильно? А чтобы, пардон, обнаружить твою девственность, вовсе не требуется справки от гинеколога. Вот и эта сладкая парочка… не знаю, где теперь Алена найдет себе новую партнершу, у нас все девочки, слава богу, гетеросексуальны. Впрочем, она наверняка вхожа в соответствующие круги.

Я молча хлопала глазами. Так вот на что намекал Макс! Он сразу заметил, хоть и не был уверен, а я, как обычно, проявила полную слепоту. Разумеется, я знала о существовании лесбиянок. Древнегреческая поэтесса Сафо, клубы однополой любви, розовые и голубые… Но это было для меня абстракцией, чем-то из мира глянцевых журналов, которые часто приносила Нелька, или непристойных газет, чтением которых иной раз развлекалась Светка. Алена и Марго — лесбийская пара. Какой кошмар! Хотя почему кошмар? Разве они не имеют права? И все равно я содрогалась от непонятного ужаса. Почему-то Светкины демарши не казались мне даже вполовину такими неприятными, как сексуальный союз двух женщин.