Весенние грозы
Шрифт:
– Похоже, мы поступили верно, когда выступили, не дожидаясь его высокопреосвященства, - промолвил магистр.
– Нелюди не ждали.
Он ни к кому не обращался, это было скорее ответом на собственные сомнения Эстервена. Прошла минута. Топоры бойко стучали, деревья падали одно за другим.
– Вышлите пеший авангард в лес, - велел Эстервен.
– Вперед и в стороны. Если эльфы были поблизости, но прозевали начало, то теперь они спешат на стук. Нашим лазутчикам удастся их заметить. А работникам - отправить помощь. Пусть оттаскивают стволы в стороны.
Час шел за часом - ни эльфов, ни даже каких-либо следов их присутствия. Волнение схлынуло, азарт и напряжение уступили место деловой сосредоточенности. Уставших лесорубов сменили
Снова и снова стук топоров, предупреждающий окрик, тяжелый хруст падающего дерева... Снова и снова. Человек заново отвоевывает здешнюю землю, возвращает ее из дикого состояния в человеческий Мир. Что бы ни стояло на пути - эльфы, леса, реки - все покорится человеку.
Армия медленно втягивалась в лес. Подоспели конные упряжки, срубленные стволы отволокли в сторону. Шаг за шагом, шаг за шагом - на север. Колеи старой дороги все еще были хорошо видны, просека двигалась вдоль прежнего тракта, но намного шире.
Магистр Эстервен с оруженосцами переместился к самой прежней опушке, он с гордостью взирал на ширящееся пространство, покрытое рядами пней и вытоптанным кустарником. Вот это - поступь Белого Круга.
Время от времени приходили сообщения от разведчиков - нелюдей не видно, они так и не объявились. Странное дело, можно подумать, что эльфы бегут, не думая даже о том, чтоб попытаться защитить свои насаждения.
Вот авангард уже достиг противоположного края леса, миновал заросли и оказался на открытом пространстве - сколько можно разглядеть с холмов, ни одного эльфа! Эстервен велел передать братьям эту весть. Нелюди бегут, но это не так уж и хорошо. Воинам Белого Круга следует помнить напутственные слова его высокопреосвященства: эльфов надлежит не изгнать, но уничтожить, дабы впредь было неповадно зариться на то, что принадлежит Империи!
Наступило обеденное время, однако магистр велел не прекращать трудов. Уставших дровосеков еще раз сменили свежие труженики, далеко позади поплыл перезвон колоколов, это в крепости. Там отчитают положенные молебны, а братьям, находящимся в походе, дозволено отступление от распорядка. Пресветлый ждет от них иного служения.
И снова - шаг за шагом на север. По мере того, как передовые части вгрызались в заросли, другие бригады расширяли просеку вправо и влево. Когда поход завершится, леса здесь будут полностью сведены, и чем раньше, тем лучше.
Магистр снова передвинул ставку - теперь он уже на той земле, которая еще утром была эльфийским заколдованным лесом... Донеслись крики, но не тревожные - нет, скорее, радостные. Прискакал гонец - лес редеет, лесорубы видят просвет впереди. Воинство Белого Круга преодолело зачарованный лес без потерь. Вот-вот оно выйдет на равнину. Магистр велел осторожно выдвигать кавалерию и стрелков на ту сторону зарослей.
Сперва двинулась конница. Отряд за отрядом покидали строй и колонной по двое устремлялись через лес. Вот сетка ветвей смыкается на головами - не страшная, не темная, пока листья не распустились, в лесу светло. Короткий переход по молодому лесу - и вот он, выход на равнину. Кавалеристы снова выстраивались в боевой порядок.
Затем пришел черед стрелков. Воины выдергивали щиты из рыхлой влажной почвы, взваливали, продев руку в широкий ремень, на плечо и быстрым шагом устремлялись к просеке. Отец Брак, шагая пешим среди колонны солдат, поторапливал и напоминал: эльфы так и не появились, значит - что-то замышляют. Держаться настороже!
Войско Белого Круга выстроилось снова, окружило свои ряды стеной больших щитов и изготовилось. Но снова ничего не случилось. А вдалеке уже виднелись дымки. Где-то там, за холмами, поселение. Или воинский лагерь? Прежде, до нашествия эльфов, на этом месте была деревня... Разведчики поскакали на холм, который высился в отдалении посреди плоской равнины, чтобы оглядеть округу. Воители наблюдали за перемещением белых плащей. Вот они у подножия холма, медленно взбираются по скату... Достигли вершины и замерли. Осматриваются. Силуэты на холме неподвижны, не подают
никаких знаков. Стало быть, опасности нет.ГЛАВА 15 Вейвер в Сантлаке
После убийства и суда Вейвер сразу успокоился. Постороннему наблюдателю могло бы показаться, что все вернулось на круги своя, порядок восстановлен, и жизнь течет в соответствии с тем давним укладом, который создавался веками. Но нет, город так и не смог обрести душевного покоя - если, конечно, можно говорить о такой вещи, как душа города. Но если об этой душе говорить можно, то следует сказать так: в ней поселились сомнения.
Гедор по-прежнему жил в "Золотой бочке", он вошел в долю с хозяином скобяной лавки, и, в качестве совладельца, стал время от времени появляться за прилавком. В городе Гедора уважали, но взгляда неподвижных черных глаз боялись. Объяснить природу страха не смог бы никто, однако встречаться с ним взглядом избегали все, как один, вейверцы. Даже новый начальник стражи Гертель, юноша уравновешенный и рассудительный, старательно отводил глаза, если доводилось беседовать с Гедором - например, когда покупал новый замок для здания, где жили люди сэра ок-Дрейса. Сам-то сеньор так и не появился в городе, недосуг было, а потом и распутица пришла.
Господин ок-Дрейс, рассказывали, вооружает людей к походу. Не в набег собрался, а готовится к настоящему военному походу. Пока держался санный путь, в город еще дважды приезжал сенешаль, приобретал кольчуги, наручи, шлемы, наконечники стрел. Приобретал - это значит не покупал, а забирал в счет будущего оброка, оставлял взамен исписанные полоски пергамента с печатью. Появлялись в Вейвере вассалы других рыцарей, чьи замки находились неподалеку, тоже интересовались оружием. Эти, однако, увозили куда меньше железа, так как им приходилось платить наличными.
Говорили, что окрестные господа прекратили междоусобицы, и поклялись не заводить новых ссор, покуда не возвратится к ним господин их, король Метриен I. И, хотя всем известно, насколько надежны клятвы сеньоров, никто не слышал, чтобы зимой случилось хотя бы одно столкновение в округе. Выходило, в самом деле господа блюдут перемирие и готовятся летом либо освободить Метриена, либо ехать в Энгру на турнир - выбирать нового короля.
Пока господа строили планы на лето, жизнь в Вейвере шла своим чередом. Но появилась в городе некая нервозность, все чаще стали происходить странные случаи, ссоры между горожанами, конфликты с приезжими. Обычно споры разрешались по-старому - существовали советы общин, цеховые старшины... в конце концов, и стража во главе с Гертелем, хотя к последним избегали обращаться. Время от времени кое-кто из горожан спрашивал совета у Гедора - и, удивительное, дело, после вмешательства нового земляка все решалось как нельзя лучше! Куда там туповатым старшинам, вот мастер Гедор умел вникнуть, терпеливо выслушать, разобраться в мелочах.
Началось с того, как местный колдун Рудигер Чертополох повздорил с приезжим крестьянином. Спор был, хоть и ерундовый, но приезжий-то - не подчинен цеховым старшинам! Дело получилось заметным, потому что поначалу спорщики изругали друг дружку последними словами на рынке на глазах у множества свидетелей.
По обоюдному согласию (поскольку искать справедливости у людей господина ок-Дрейса обоим не хотелось) спорщики обратились к третейскому суду мастера Гедора, и Мясник рассудил так ловко, что оба ушли, прославляя справедливого совладельца скобяной лавки. В крестьянине, разумеется, никто не опознал Селезня, который выкрасил седины черным и разыграл сценку на пару с колдуном... Потом Рудигер еще раз обращался к Мяснику за судом, на сей раз уже ссора была с местным жителем, но колдун клялся, что будет лучше, если рассудит добрый мастер Гедор... После этого, с легкой руки Чертополоха к Мяснику потянулись люди. Кто - с просьбой рассудить, кто - в поисках поддержки, кто - просто за житейским советом. Гедор неизменно терпеливо выслушивал, вникал, разбирался... Благодаря Медузе, Мясник неплохо разобрался во внутригородских делах, и вскоре никто не удивлялся, что он, хотя и приезжий, а так здорово судит обо всем, что происходит в Вейвере. К Гедору привыкли. Ему верили.