Весна веры

Лицо Валежного она видела плохо, но, кажется, она попала?

Однозначно и бесповоротно.

* * *

Спустя десять минут в той же гостиной сидели уже трое. Десять минут потребовалось Валежному, чтобы свистнуть своих людей, организовать перенос страдающего Михаила Федоровича в его комнату, послать за доктором, приставить к детям еще пятерых людей, чтобы с ними точно ничего не случилось, и отправить малышню по комнатам, запереть всех постояльцев и поставить караул под дверями гостиной. И под окнами – тоже так, на всякий случай.

И только после этого…

– Ваше высочество, я не верю своим глазам.

Яна вздохнула. И все же попробовала, так, по-детски…

– Антон Андреевич, может, вы меня и не видели?

Куда там! Лицо Валежного было непреклонным.

– Ваше…

– Довольно, – Яна поняла, что не вывернется, и решила сделать общения более комфортным для себя. – Отставить обращения. Тора Яна – вполне достаточно.

– Я не…

– Это приказ, тор генерал.

– Повинуюсь, тора Яна.

Яна кивнула.

– Так лучше. О чем вы собирались говорить с Федором Михайловичем?

– О том, что в стране будет голод, – нее стал вилять Валежный. – у меня что-то есть на счете, я хотел просить Федора Михайловича о закупке возможно большего количества провизии за границей. В Чилиане, к примеру.

Яна медленно кивнула.

– Федор Михайлович, возьметесь?

Купец смотрел в пол.

Валежный открыл, было, рот, но Яна коснулась его руки и взглядом призвала к молчанию. Думал Федор Михайлович долго. Но…

– Возьмусь. И закуплюсь, и склады найду, но в Русину, уж простите, не повезу. И своих денег вкладывать не буду. Что тут получится, мне неизвестно, а только внуки у меня… пока здесь такие беспорядки – я к границе и близко не подъеду.

Валежный даже не разозлился. Поонятное дело, Меньшиков купец, не епископ. Ему о своей выгоде думать надо, он об этом честно говорит.

Неблагородно?

А он и не тор. А предложить титул, так откажется.

Все он правильно делает, сначала Валежному надо добиться победы, а уж потом снова веник по веточке собирать и связывать. Генерал и давить не стал, это уже куда как больше, чем он рассчитывал получить.

– Найдется, кому привезти. А большего и не надо. Если согласитесь, мы с вами завтра все обговорим. В подробностях.

– Согласился уже.

– Тогда я за вами солдат пришлю. С утра. И… куда вы из Русины уехать хотели?

– В Герцогства, – пожал плечами Меньшиков.

– Вот, туда и поедете. Там семью оставите – и в Чилиан. Или… как вы там сами решите. Но покупать надо дешево.

– И не только зерно, – подсказала Яна. – Рис тоже подойдет, сорго, просо, кукуруза… что там еще выращивают? Для бедняков, для скота… вы понимаете, Федор Михайлович?

Купец понимал. И словами не обманывался.

Когда голод… тут и для людей нужно, и для скотины, и вообще – о чем речь? Закупать надо, что дешевле и качественнее! Там потом разберемся!

– Понимаю. И это… мне бы охрану. Хоть человек десять.

– Я с вами отправлю сотню, – махнул рукой Валежный. – Не пригодятся – так вернутся. А пригодиться могут, хоть бы и детей охранять, склады… считайте, мой вклад в наше совместное дело.

Сотне вооруженных и обстрелянных людей купец применение найдет. Это точно. Яна это видела по расчетливым огонькам в глазах купца, по тому, как он перебирал пальцами концы пояса, по задумчивой улыбке.

Верные люди на дороге не валяются.

А если они еще дисциплину знают, да с оружием умеют, и совместно действовать обучены…

Сокровище!

Но Яна поставила бы кончик и так урезанной косы, что Валежный даст ему непригодных к строевой людей. Тех, кто не может по какой-то причине воевать в строю, но прекрасно может воевать на гражданке. Возраст, ранение…

На фронт таких тащить – верная гибель, а в тылу они отлично послужат! Еще и получше молодняка, потому как опытнее!

– За это моя благодарность.

– Одно дело делаем, – отмахнулся Валежный. – Завтра коляску пришлю.

И протянул купцу руку.

Тор. Генерал. Первый.

Протянул купцу руку.

Яна не могла этого оценить, по причине наплевательского отношения к сословиям, а вот Меньшиков оценил. И руку пожал.

– Мое слово.

– Спасибо, – просто сказал Валежный. – Могу я поговорить с торой Яной? Наедине.

Меньшиков напрягся.

– А вот это – только ежели тора захочет.

Валежный удивленно поднял бровь, и купец чуточку нервно пояснил.

– Я торе жизнью внуков два раза обязан, а то и больше. И своей. И волю ее выполню!

Генерал с интересом посмотрел на Яну.

– Тора?

Было видно, что его аж корежит от этого обращения. Ничего, потерпит! Яна вздохнула.

– Федор Михайлович, вы можете нас оставить. У меня секретов нет, но предполагаю, что у тора генерала они будут.

Благодарны за это решение были оба. И купец, и генерал, хотя и по разным причинам. И Яна осталась один на один с генералом. Огляделась…

– Дубовик будете? Налью…

– Нет, тора. Не хочу.

Яна кивнула. Она тоже не хотела, но предложить стоило. А что тут еще есть – в баре? Только спиртное, а его не хочется. Ладно, водичкой обойдемся, не переломимся. Яна налила себе, подумала, и налила генералу.

Валежный с благодарностью принял стакан, сделал несколько глотков.

– Тора… умоляю – расскажите?

Яна только вздохнула.

Пока генерал решал вопросы с купцом, у нее было время все обдумать. И даже свою историю урезать по самое дальше некуда. Иду она не выдаст.

Яна точно знала, что ее игра подходит к концу. Она свое почти отжила. А вот Ида…

Доверчивая, добрая, неопытная… и вы хотите такую бросить в болото с гадюками, кое называется политика? Да что там – гадюками! Всех тварей, которые в ней кишат, даже перечислять не хочется – заранее мерзко. Ну, нет! Девочку она на съедение не отдаст!

А потому Яна отделалась короткими фразами.

– Нас всех привезли под Зараево. Там мы жили… недолго. А потом пришли освобожденцы. И всех расстреляли. Просто – всех.