Весна веры

Ответа не было. А вот злость была. Но уже не кипящая, а глухая, безнадежная, тоскливая…

Яна попрощалась и вышла на улицу. Валежный ждал ее там.

– Тора Яна?

– А что, я с утра поменялась? Все в силе, тор генерал, – вздохнула Яна. – Ирольск, Зараево, а там и подумаем, как и что. И вы подумайте. Кто сможет удержать страну? Кроме Пламенного, конечно, мне он просто не нравится.

Валежный посмотрел на тоскливую императрицу. А потом окончательно попрал этикет и коснулся тонкой женской кисти.

– Тора Яна, ну не звери ж мы… хотите, я вас отпущу?

– Хочу. Но вы так не поступите.

– Да.

Говорить было больше не о чем.

Если бы Яна рассчитывала прожить больше полугода, разговор сложился бы иначе. Положить жизнь на то, чтобы обеспечить чье-то процветание?

Вляпаться во власть?!

Жеванные мухоморы! В этом отношении Яна была полностью копией отца, который обожал свой кордон и свою работу.

Начальство?

Закон – тайга, прокурор – медведь. Как поймаешь, так и жалуйся. Кто ж тебе мешает-то? Тут и волки бегают, только не позорные, а самые настоящие, и тоже кушать хотят. Так что не стесняйся, страдай, родимый!

Яна обладала такой же непереносимостью начальства. И если бы она планировала жить долго и счастливо, она бы из шкуры вылезла, но ситуацию постаралась решить по-другому.

Она точно знала, что скоро умрет. А раз так… надо потратить это время с пользой для окружающих. Пристроить сына, сестру, обеспечить их благосостояние…

А потом можно и о Русине подумать.

К примеру, рассказать Валежному все, что она помнит из своей истории. И про НЭП, и про колхозы, и про демократию, не к ночи будь помянута. Яна-то помрет – и все. А им еще страну на ноги ставить… вот, пусть хоть каких-то ошибок не совершают! Может, МТС сделают, может, еще что…

Везде были и свои плюсы, и свои минусы.

Ладно уж. Если Яна поделится информацией, никакого вреда ей это не принесет. А людей жалко…

По улицам Беркута бок о бок ехали мужчина и женщина, связанные крепче любой цепи. Чувством долга.

Ида, герцогства

– Тора, умоляю! Минуту внимания!

Ида аж зубами заскрипела.

Несколько дней она сидела дома, с Полканом. Пока собака болела, Ида от него и на шаг не отходила. Сама поила, кормила, гладила, сама помогала дойти до палисадника – как настоящий мужик, Полкан отказывался делать свои черные дела на пеленку. Но ты поди, задери лапу, если стоять приходится уже не на трех, а на двух? Псу приходилось помогать, опираться на раненную лапу несколько дней ему было попросту больно.

Спала Ида тоже рядом с собакой. И спалось ей, кстати, замечательно! Ни кошмары не мучили, ни бессонница. Так вот уляжешься, пальцы в шерсть зароешь – и словно теплым одеялом накрывает. А то в аптеках таблеточками кормят!

От которых то не уснешь, то не проснешься, то попросту не выживешь! То ли дело – Полкан? Но собак в аптеках не продавали и не предлагали, особенно в качестве снотворного.

Хорошо еще, на Полкане все заживало, как на собаке. Через несколько дней он уже вставал сам, потом ходить начал, а потом Ида решила дойти в лечебницу. Хоть посмотреть, как там дела.

И Полкана посмотрят.

Так-то Стас предлагал прийти к ней на дом, но Ида отказалась. Ее квалификации уже хватало проследить за заживлением раны. А что-то более серьезное – вот. Сейчас они сядут в экипаж и доедут.

Ага, куда там!

Явился, зануда надоедная!

Армандо за неделю умудрился достать ее больше, чем все освобожденцы разом! Он был активен, как бешеный таракан, и назойлив, как целое стадо его сородичей.

Он пытался просочиться в дом, он присылал цветы и сладости, он писал письма, дежурил под окнами…

Яна сказала бы: «секс-террорист». Ида таких слов не знала, и просто мечтала. О гранате.

Кинуть – и нет никакого назойливого типа! В Русине она бы так и сделала…

Или Яна бы его пристрелила… есть и свои хорошие стороны в безвластии? Определенно… Законными методами с Армандо ничего нельзя было поделать. Полиция?

Он уплатил штраф и вернулся.

Полкан?

Собака пока еще болела. А и выздоровеет – Ида его натравливать не станет. Все же тор… если он повредит Полкану… ведь может! Она не станет рисковать другом! А что еще можно сделать с негодяем?

Сейчас она пыталась не обращать на него внимания.

– Тора, неужели вы так и пройдете мимо. Умоляю вас, снизойдите к очарованному вашей красотой несчастному…

Ида скрипнула зубами и опять промолчала.

Зря.

Армандо от слов перешел к действиям и попробовал взять девушку за локоть.

Ида дернулась, но пальцы впились, словно клещи.

– Пустите!

– Тора, вы не хотите меня видеть! Но я перед вами ни в чем не виноват… что мне сделать, чтобы заслужить вашу благосклонность.

Предложить сдохнуть Ида не успела.

Полкан дураком не был. Бродячая жизнь очень способствует естественному отбору, и дураки на улице не выживают. Переводя на человеческие звания, по сообразительности Полкан мог бы посостязаться с иным академиком.

Лапа у него постепенно заживала, наступать он на нее мог, хромым не останется, хотя его им так не выгонят… уж хозяйку он сопровождать в лечебницу мог.

Он понимал и что хозяйка нервничает, и причину видел, и…

И очень удачно они идут мимо водоотводной канавы.

– Гр-р, – сказал Полкан, ставя лапы на пальто наглого типа.

– Тьфу! Брысь!

Страхом от типа не пахло, но и не надо. Главное ведь что?

Что хозяйку он отпустил. А дальше и усилий прилагать не требуется. Только убрать лапы, обежать гадкого нахала – и подтолкнуть. Головой под колени.

Армандо и мяукнуть не успел, как отправился в канаву.

Ида посмотрела на галантного кавалера. На Полкана.

И погладила собаку.

– Пойдем скорее, хороший мой. Нам на работу опаздывать никак нельзя…

Из экипажа Полкан посмотрел на Армандо. Блестящий кавалер обтекал – в буквальном смысле слова. Сидел в канаве и соображал, куда он попал. Кажется, при падении он немножечко головой ударился, вот и смотрел, как неизвестно что!

– А… э… тора, подождите, прошу вас!

Да, некоторым канавы явно недостаточно.

Анна, Россия

Кира проснулась без будильника. Потянулась.

Повернулась.

И едва с кровати не слетела.

– Смайлик! Ты… ты просто Сталин!