Вестероские приключения

Он смотрит на меня не в силах произнести ни слова.

– Не тяните! Спасите ребенка! – Кричу я: – Рейгар, ты должен позволить сделать это! Умоляю!

– Как можно облегчить ее страдания … – он кое-как подбирает слова.

– Пейте! – Мейстер вливает в меня странную горькую жидкость. Я слышала, как кто-то предлагает королю побыть снаружи, но Таргариен даже не отвечает на это.

– Сделайте что должны … – Обреченно прошептал Рейгар.

Все было быстро, Рейгар держал меня за плечи, надо мной склонились два мейстера – дедушка и молодой, и еще трое. Я почувствовала, как металл режет мою кожу, слышала звук рассекающейся плоти, ощущала запах и привкус крови, как будто превращаясь в яркую полосу боли, но пошевелиться не могла, меня крепко держали, а кричать сил уже не было, к тому же мне дали видимо достаточно много зелья, от которого клонило в сон. Внезапно я поняла, что страх отступил, я была спокойна, как никогда.

Несколько секунд и вот он – живой! Он кричит! Я увидела, как в руки короля передают маленького мальчика, еще соединенного со мной пуповиной, я полураскрытыми глазами пытаюсь его разглядеть, но от боли и усталости я начинаю вырубаться. Все же я собираю все свои силы в кулак и широко открываю глаза.

– Вот он, наш сын! Посмотри на него … – Рейгар осторожно положил мне на грудь маленькое, сморщенное и синее существо, измазанное светлой смазкой и кровью. Я чувствовала дрожь и тепло исходящее от тельца ребенка. – Таргариен положил мою руку на спинку маленькому комочку, накрыв обессилившую ладонь своей.

– Привет, Джон Сноу, я твоя мама … – прошептала я, и младенец, кажется, всхлипнул мне в ответ.

Все вокруг отступило, и во всем Вестероссе будто не осталось никого кроме нас троих.

– Он не Сноу, он Таргариен, обещанный принц. Сын короля и моей возлюбленной королевы. – Прошептал Рейгар. Я увидела, что в его покрасневших глазах стоят слезы.

– Все будет хорошо, ты позаботишься о нем, я знаю … – прохрипела я: – Ты будешь для него лучшим отцом на свете …

– Я молю тебя, останься со мной … – застонал Рейгар, прижимаясь ко мне: – Я люблю тебя, о боги, я могу без тебя … мне не надо никакого ребенка, мне нужна только ты … Я так тебя люблю… – Он целовал меня, и прижимал к себе так сильно, как будто хотел сделать меня своей частью, удержать меня: – Я люблю тебя …

– … не грусти … ты же знаешь, что так нужно … наш ребенок нужен … – каждое новое слово давалось мне тяжелее предыдущего: – Ради Вестеросса…ради нас … будь сильным… – я должна сказать ему еще кое-что, обязательно должна: – … я люблю тебя … люблю … – мне казалось, что я кричала, но голос мой звучал тихо, словно где – то очень далеко. В глазах потемнело, и я почувствовала, как мрак окутывает меня, я как будто провалилась вниз, мое сознание уносилось прочь … в вечное ничто.

… Сквозь закрытые веки я поняла, что тьма рассеялась … я очнулась. Но не открывала глаза. Не было боли. Она ушла. Вокруг я слышала монотонное жужжание, пиканье каких-то приборов, где-то вдали работал телевизор, кажется новости. Хорошо, если бы они положили ребенка в специальный кювез… он выглядел таким слабым, когда родился…

… В воздухе пахло цветами и лекарствами и открахмаленными простынями… я чувствовала себя очень слабой, но все-таки живой, я жива! О боги! Я жива! Все будет хорошо! У нас все будет хорошо! Моя семья, мой сын, моя любовь!

Одно беспокоило меня: откуда в Вестероссе телевизор? «О нет!»

Я открыла глаза, надо мной был подвесной потолок и ровный ряд квадратных светильников.

Я попыталась пошевелить рукой, приподняла правую кисть, в ней у меня стояла система, прикрытая лейкопластырем, в которую шли две тубки. Рука показалась, какой-то не моей: слишком темная кожа, особенно в контрасте с белыми простынями, и слишком худая, кажется, что это кости покрытые иссине-коричневой кожей.

У меня закружилась голова, и было тяжело дышать. Я почувствовала неприятное ощущение в горле. Левой рукой я вытянула у себя изо рта трубку, по которой поступал кислород. От этого движения меня затошнило.

Я услышала как, что-то звонко падает на пол. Переведя глаза, я увидела медсестру в идеально белом халате, которая держала в руках поднос, содержимое которого теперь покоилось на полу.

– Вы очнулись? Я сейчас позову кого-нибудь! – услышала я ее удивленный голос: – Пригласите доктора! Мисс Мердок пришла в себя. – завопила она выбегая в коридор.

Я бы могла спросить эту женщину, где Рейгар, где мой ребенок, но когда я услышала фамилию Мердок, то окончательно поняла, что произошло – Я вернулась.

Ко мне подошел мужчина лет шестидесяти, и сразу же прощупал мой пульс на шее и посветил фонариком в глаза: – Хлоя, как вы себя чувствуете? – Спросил он.

Кто это Хлоя? Ах да … это я.

– …нормально. – Мой голос стал ниже и немного хриплым: – Что со мной?

– Теперь с вами все хорошо, вы были в коме, вас поддерживал аппарат искусственной вентиляции легких и внутривенное питание. И это удивительно, что вы так быстро и внезапно пришли в себя.

– Как долго? – «сколько же времени тут прошло?»

– Чуть мение года! – Врач хотел побыстрее меня осмотреть: – Вы могли бы пошевелить пальцами на ногах? Хорошо, а теперь на руках!? Просто замечательно, все рефлексы в норме. Дженнет, сообщите родственникам, что наша пациентка очнулась и сознание ее ясно. – Затем он обратился ко мне: – Отдыхайте, вам понадобятся силы на восстановление. И скоро вы сможете вернуться к своей нормальной жизни.

– Я не хочу нормальной жизни… – Прошептала я: «но силы мне уж точно понадобятся, мне не место здесь, и если все это не было игрой моего воспаленного разума, то я должна придумать, как вернуться назад …Я хочу домой!»

Комментарий к Роды Меня саму тошнит и сводит все внутренности, может слишком подробно, может не достаточно ... но как есть!

PS^ Так как меня читают в основном девушки сразу хочу сказать, что в наше время все не так! Все весело и круто!

Конец первой части! )))

====== Часть 2. Трюм ======

Это было невыносимо. Меня жутко мутило и цвета я, наверное, была ярко зеленого. Руки от долгого пребывания в одном и том же положении затекли, и кажется, окаменели. На ногах от трения об кандалы появились ярко красные полоски ссадин. Желудок время от времени сводило голодной судорогой. Губы потрескались от сухости. А о царящих вокруг запахах я вообще молчу. Я старалась абстрагироваться от них, как могла, но это получалось не всегда и не на долго.

В трюме было темно и достаточно тихо, если не считать храпа, дыхания, кашля и других звуков которые издают изможденные долгим путешествием и нечеловеческими условиями рабы.

Мне время от времени удавалось поспать, но чаще всего, я погружалась в полудрему, где блуждала по собственным мыслям и воспоминаниям, не находя в них ни утешения ни ясности.

– Вы должны выслушать меня, Джордж! Никто не сможет мне помочь кроме вас, никто!

– Я не знаю, что я могу сделать для вас милая! – Он ворчал, что зря отказывался прежде от охраны, и что в впредь будет осмотрительнее, а я вываливала на него свою историю.

– Мне нужно рассказать вам все! Все что произошло со мной! Я была в Вестеоссе. Вы должны мне поверить! Я почти год была там, я родила там ребенка! Я прочитала теорию, в которую вынуждена поверить: ни один писатель не придумывает ничего сам, что это как ретрансляция другого мира или как другая реальность, вы как будто подключаетесь к вселенской базе данных и считываете от туда информацию, превращая ее в текст. Значит, у вас есть с ними связь, и возможность чувствовать их мир, все миры и все параллели, выбирая одну из них. Вы должны выбрать нужный мне мир, мой, и отправить меня обратно! – Я продолжала держать снятый с предохранителя пистолет у него перед лицом: – Если не верите, спросите меня о чем-то, что знаете только вы! Чего нет в книгах! Давайте я вам сама расскажу! У Оберина есть корабль «Дорнийский восход» … Сир Эртур влюблен в Элию, Около септы Бейлора нищий в ярко зеленом плаще просит милостыню, Лианну Старк похитили одетую в шерстяное бледно голубое платье – Я бросалась в него всеми фактами и секретами, какие только знала: – в Башне Радости, туалет завешан отвратительным гобеленом с тощим ящером …