Вестники времен

— Если здесь Дугал, — нахмурился Гай. — Значит, и господин канцлер должен оказаться неподалеку. Они ведь сбежали вместе, и с ними другой шотландец. Не забудьте, Лоншан отлучен. Любому человеку в Англии позволено невозбранно схватить его или убить…

— А принц Джон обещал тысячу фунтов золотом… — зачарованно пробормотал сэр Мишель, но сразу качнул головой и посмотрел на начальника стражи, явно не понимавшего, о чем идет речь. — Милейший, хотите стать богатым человеком?

— Так кто ж не хочет, сударь? — округлил глаза стражник. — А в чем дело-то?

Гай с Мишелем быстро объяснили повышенному в чине сержанту, как ему нужно действовать и тот со всех ног кинулся вдоль стены амбара к располагавшемуся в нескольких сотнях шагов дому таможенной канцелярии порта. Гунтер, выставленный караулить Мак-Лауда, наблюдал.

— Любопытно, — буркнул германец. — Наш скотт назначил здесь свидание с прекрасной дамой? Мишель, Гай, посмотрите!

По направлению к кораблю быстро шла невысокая женщина, одетая в темное траурное платье и шляпу с черной вуалью. Рядом топал второй шотландец с зелено-красными цветами килта. К какому клану принадлежит этот горец Гунтер не знал. Сопровождавший даму молодец тащил на спине довольно большой и, видимо, тяжеленький кожаный мешок.

Углядев гостей, Дугал быстро взмахнул рукой и пошел вперед, к ним. Забрав у пришедшего мешок, Мак-Лауд забросил его на плечо, огляделся, сказал что-то неслышное и странная троица двинулась к судну. Похоже, они собирались взойти на корабль, который был готов к отплытию.

— Слушайте, — сэр Мишель, прищурившись, наблюдал за женщиной. — Та вдовушка в трауре такая же дама, как я сарацин! Посмотрите!

Женщина шла быстро, приподняв длинные юбки над землей, но все-таки пару раз наступила на края платья, едва не упав при этом. Спутник — скотт поддержал ее за локоть, свободной рукой довольно грубо поправив шляпку, сползшую набок. Никакой дворянин, даже дикий шотландец, не мог позволить себе дотронуться до головного убора дамы, да и к тому же никакая женщина в жизни не наступит на собственный подол!..

— Так, — решительно сказал сэр Мишель. — Пока еще этот олух приведет стражу… А ну пошли, поговорим с ними!

Рыцарь, а вслед за ним Гай и оруженосец, оставив лошадей, едва не бегом бросились в сторону корабельных сходен. Мак-Лауд, успевший подняться на борт и ожидавший, когда дама-не-дама взойдет вслед, заметил возможную опасность и, бросив мешок на палубу, спрыгнул с высокого фальшборта обратно на причал и пошел навстречу.

— Чего надо? — грубо осведомился шотландец, загородив дорогу к сходням. Женщина успела взойти на корабль и теперь стояла у мачты, наблюдая за развитием событий из-под вуали.

— Сударь, вас разыскивают по приказу его высочества принца Джона и архиепископа, — Гай за время службы у принца попривык к казенным формулам и решил начать разговор первым. — Пойдемте-ка с нами.

— Портовая шлюха может и пошла бы, — развязно сказал Мак-Лауд, подозрительно оглядывая Гисборна. — Где-то я видел твою рожу…

Гай, словно и не услышав обидных речей шотландца, снисходительно улыбнулся:

— Я служу принцу, сударь. Извольте-ка назвать имя женщины, с которой вы встретились. У нас есть некоторые подозрения насчет ее личности…

— Имя? — ухмыльнулся Дугал. — Моргана, дочь Игрейны, сестра Артура! Катись отсюда!

К Мак-Лауду подошел второй шотландец, такой же высокий, с заплетенными в косички длинными волосами. Рука сэра Мишеля невольно потянулась к мечу, а Гунтер нашарил за пазухой рукоять пистолета. Горцы выглядели спокойными, а оттого их наглость воспринималась более остро.

— Ах, Моргана! — выдавил Гисборн. — Фея и колдунья? В девичестве — де Лоншан?

Дальнейшее снова показало, что горцы — народ непредсказуемый и в воинственности норманнов превосходят. Мгновенным движением Дугал выхватил из-за спины меч, но рубанул не по Гаю, а постарался достать сэра Мишеля, стоявшего слева. Рыцарь вовремя отскочил, острие клинка лишь чуточку царапнуло по кольчуге на груди.

Охранники бывшего канцлера словно заранее спланировали атаку. Едва Мак-Лауд рванулся к слегка потерявшему равновесие норманну, второй шотландец ударил Гисборна, но тоже неудачно — меч распорол рукав камзола. Получилось так, что Дугал скрестил оружие совсем не с тем человеком, с которым разговаривал, наверняка полагая, что все трое — враги. Гунтер, едва зазвенело оружие, вытащил пистолет, сбросил с предохранителя и начал отходить в сторону. А по берегу уже бежали стражники во главе с новым командиром.

Гунтер, отчего-то твердо уверенный, что с Мишелем и Гаем все будет в порядке, пускай шотландцы и были ростом куда выше обоих норманнов, а мечи — клейморы значительно превосходили длиной изделия английских и норманнских оружейников, наблюдал за дракой со стороны, стараясь не слишком приближаться. А то ведь затопчут или зарубят походя.

Нельзя сказать, что поединки были излишне честными. Вначале Мак-Лауд, наседавший на сэра Мишеля, пнул рыцаря по бедру, надеясь затем выбить оружие, сэр Мишель же в ответ подхватил левой рукой валявшуюся рядом длинную железку непонятного происхождения и начал орудовать ею, будто кинжалом. Вот пожалуйста: выпад Дугала отбит, клинок ушел вниз и вправо, и есть мгновение задеть противника не совсем обычным оружием. Сэр Мишель так и сделал, зацепив Дугала по плечу, а тот, в свою очередь, пинком отправил под ноги нормандцу стоявшую у самого края причала деревянную бадью…

Краем глаза Гунтер засек странное движение на борту корабля, а, когда повернулся, обнаружил, что «дама» в траурном наряде довольно резво сбежала вниз по сходням и припустила в сторону, противоположную той, откуда приближалась стража. Германца словно током ударило. Эту «даму» следовало отловить любой ценой. Похоже, под черной вуалью и скрывается мэтр де Лоншан…

— Стой! — Гунтер, грохоча подковками сапог, обогнул дерущихся, мельком отметив, что противник Гая уже ранен и сопротивляется вяло. — Стоять, я вам говорю! Halt!

«Дама» обернулась на бегу и это ее погубило. Ноги запутались в складках тяжелого шерстяного платья, она рухнула на доски причала, попыталась подняться, но тут Гунтер прыжком настиг ее, схватил за ворот, взмахом правой руки, сжимавшей пистолет, сбросил шляпку, и наставил дуло в лицо, принадлежащее отнюдь не женщине.

— Тихо, а то пристрелю! — угрожающим голосом сообщил Гунтер. — А ну встать, сударь!

— Пристрелите?.. Из чего?

Все правильно — на германца смотрел перепуганными серыми глазами человек, всего два дня назад выезжавший из Тауэра с роскошью и великолепием, которым позавидовали бы все христианские короли Европы а то и сам Багдадский халиф. Худое лицо, обтянутое желтоватой кожей, небритый подбородок, острый, будто у птицы, нос и длинные, тронутые сединой волосы — вот он, бывший канцлер Уильям де Лоншан.

— Вставайте на ноги, — приказал Гунтер, подумал, вспомнил прочитанные раньше книжки и добавил многозначительно: — Вы арестованы именем короля… То есть архиепископа Кентерберийского.

— Оставьте меня, — быстро сказал Лоншан. — На палубе когга мешок с деньгами. Пять тысяч фунтов. Возьмите и убирайтесь!

Сразу видно — человек привык командовать. В другое время Гунтер, может, и подумал бы над предложением мгновенно стать богатым человеком. Пять тысяч фунтов… Вот тебе и баронский замок, немного своей земли и даже золотые зубы, если, конечно, в конце двенадцатого века можно найти зубного техника, способного сделать коронки… Но, в конце концов, зря мы ездили в эту проклятую Англию? Выходит, зря. Даже сарацина-исмаилита изловить не вышло. Остается лишь вздыхать о собственной неудачливости — долгий путь через Нормандию, пролив и Англию закончился тем, что зубастый Мерлин сделал нашу работу, не сходя с места, оставив в дураках и благородного рыцаря, и его оруженосца. А так — поймали злодея короны, разорителя страны и обидчика Годфри.