Весы смерти (Смерть и золото)

Это прозвучало как решение большинства.

– Ах, вот как – «мы возьмем»?

Эта мысль уже и так поселилась и почти укоренилась в голове Вики, но смелое заявление Сары заставило ее отступить.

– Понимаете, он такой сильный. Я думаю, без колебаний надо брать Джейка, – не унималась Сара, и в результате у Джейка осталось меньше шансов, чем когда-либо.

Вики насмешливо фыркнула, и пальцы ее снова забегали по клавишам. Она была из тех женщин, которые любят сами принимать решения.

Река людей и животных клином растекалась по поросшему чахлой травой предгорью. Над нею висело легкое облако пыли, как над морем в ветреный день висит водяная пыль, солнечные лучи играли на полированных поверхностях боевых бронзовых щитов и в острых наконечниках копий. Всадники приближались, и сквозь облака пыли все яснее были различимы атласные шамма офицеров и знати.

Джейк стоял на башне «Свинки Присциллы» и, затеняя бинокль от солнечных лучей своей шляпой, пристально всматривался вдаль. Он с тревогой думал о том, что итальянцы вполне могут их преследовать. Руки его покрылись гусиной кожей и волосы на затылке зашевелились, когда он представил, что будет с этой расползшейся во все стороны толпой, если она попадет под перекрестный огонь современных пулеметов. И потому он с особым нетерпением ждал прибытия их собственного оружия, которое затерялось где-то среди этой оборванной армии.

Кто-то тронул его за плечо, он обернулся и увидел Ли Микаэла.

– Благодарю вас, мистер Бартон, – спокойно сказал князь.

Джейк пожал плечами и снова устремил взгляд на равнину.

– Это было неправильно, но я все равно благодарю вас.

– Как она?

– Я только что оставил ее с мисс Камберуэлл. Она отдыхает и, я надеюсь, все будет в порядке.

Они помолчали. Потом заговорил Джейк:

– Князь, я беспокоюсь. Мы сейчас совершенно беззащитны. Если итальянцы нас догонят, снова будет жуткая бойня. Где наши пулеметы? Нам необходимы пулеметы.

Ли Микаэл указал на левый фланг приближавшейся орды:

– Вон там.

И Джейк увидел наконец нелепые силуэты навьюченных верблюдов, едва различимых из-за пыли и дальности расстояния; но все же они были значительно выше, чем окружавшие их низкорослые косматые эфиопские лошадки. Верблюды медленно шествовали по направлению к броневикам.

– Они будут здесь через полчаса.

Джейк с облегчением кивнул и сразу же принялся обдумывать, как он немедленно вооружит броневики, чтобы они способны были противостоять натиску итальянцев, но князь прервал его размышления.

– Мистер Бартон, вы давно знакомы с майором Суэйлзом?

Джейк опустил бинокль и усмехнулся.

– Иногда мне кажется, что слишком давно, – брякнул он и тут же пожалел о сказанном, увидев, как встревожился князь. – Нет-нет, я ничего такого не имел в виду. Просто неудачно пошутил. Я с ним знаком совсем недавно.

– Мы тщательно проверили его послужной список, перед тем как… – Князь замялся.

– Перед тем как втравить его в эту переделку, – подсказал Джейк.

Князь слабо улыбнулся и кивнул.

– Совершенно верно, – согласился он. – По всем данным он человек не слишком разборчивый в средствах, но опытный солдат, умеющий обучать новобранцев. Он опытный военный инструктор, отлично знакомый с современным оружием.

Князь умолк.

– Только не садитесь с ним играть в карты.

– Принимаю ваш совет, мистер Бартон. – На лице князя мелькнула улыбка, но тут же он снова стал серьезен. – Мисс Камберуэлл назвала его трусом. Но это не так. Он действовал по моему приказу, как и должен был действовать настоящий солдат.

– Сдаюсь, – улыбнулся Джейк. – Но в таком случае я не солдат, а просто перепачканная в смазке обезьяна.

Но князь только отмахнулся.

– Вероятно, он лучше, чем о себе думает, – сказал Джейк, и князь кивнул.

– Его боевые заслуги во Франции впечатляют. «Военный крест». Трижды отмечался в приказе.

– Ну, что же, вы меня убедили, – пробормотал Джейк. – Вы этого и хотели?

– Нет, – неохотно отозвался Ли Микаэл. – Я хотел, чтобы меня убедили вы.

Оба рассмеялись сдержанно.

– А мой послужной список вы тоже проверяли? – спросил Джейк.

– Нет, – сказал князь. – Я впервые услышал о вас в Дар-эс-Саламе. Вы и ваши машины оказались добавочным вознаграждением и полной неожиданностью, и возможно… – Ли Микаэл говорил так тихо, что Джейк едва разбирал слова. – Возможно, это и было самой удачной нашей сделкой.

Он вскинул подбородок и твердо посмотрел Джейку в глаза.

– Гнев у вас еще не прошел, – добавил он. – И я вижу, насколько он силен.

Джейк с удивлением понял, что князь совершенно прав. Его гнев, и правда, совсем не прошел. Не заглох и огонь, загоревшийся при виде бесчеловечной жестокости итальянцев. Он переместился куда-то вглубь, в самое нутро, но память о мужчинах и женщинах, уничтоженных из пулеметов и минометов, не даст пламени погаснуть еще долго.

– Я думаю, теперь вы связаны с нами, – тихо продолжал Ли Микаэл, и Джейк поразился его чуткости.

Джейк и сам еще не понимал, как глубоко он увяз. Впервые, с тех пор как он высадился в Африке, он проникся интересами других людей. Джейк Бартон знал: теперь он останется здесь и будет сражаться вместе с Ли Микаэлом и его народом до тех пор, пока они будут в нем нуждаться. Он вдруг интуитивно ощутил, что если этот простой народ будет порабощен, то все человечество, включая и Джейка Бартона, утратит толику свободы. В памяти вдруг всплыла строчка, некогда плохо заученная и непонятая.

– «Нет человека, который был бы как Остров…» – произнес он.

Ли Микаэл кивнул и подхватил цитату:

– «…сам по себе. Каждая смерть и меня умаляет, ибо я с Человечеством – единое целое». – Черные глаза князя сверкнули. – Да, мистер Бартон. Джон Донн. Думаю, с вами мне повезло. Вы огонь, а Гарет Суэйлз – лед. И это будет работать на меня. И между вами уже есть связь.

– Связь? – Джейк коротко хохотнул, затем остановился и задумался над словами князя.

У этого человека чуткости куда больше, чем Джейк поначалу предполагал. У него был просто дар называть вслух еще не осмысленные им, Джейком, истины.

– Да, – повторил Ли Микаэл, – связь. Огонь и лед. Да вы сами увидите.

Некоторое время они помолчали, стоя с непокрытыми головами на стальной башне броневика, каждый ушел в собственные мысли.

Наконец князь встряхнулся и указал на запад.

– Вот сердце Эфиопии, – сказал он. – Горы.

Они оба посмотрели на высокие вершины, на типично эфиопскую столовую гору Амбас.