Ветер делают деревья, или Руководство по воспитанию дошкольников для бывших детей и будущих родителей

Вера Александровна довязала шапку. Теперь, наверное, шарф вязать начнёт. А потом шубу и сапоги.

Вчера мы с бабушкой ходили в зоопарк. Мы прослушали интересную лекцию о животных нашей планеты. Меня поразила одна вещь: почему-то если животное необычное и яркое, например, павлин, то оно живёт непременно за границей. А если — обычное и серое, например, волк или бобр, то — у нас.

Сегодня Толик принёс в группу бинокль, и мы через него пытались увидеть в Кремле президента. Но бинокль дальше входа в детский сад не показывал.

— Надо перевернуть бинокль, — сказал Гарик, — может, с другой стороны он мощнее.

Лосев перевернул бинокль, посмотрел на улицу, потом вместе с биноклем повернулся к нам и как заорёт:

— Нет! Отсюда тоже ничего не видно!

— Ты чего вопишь? — спросила Юля.

— А вы с этой стороны очень далеко были. Я думал, если тихо говорить, не услышите.

А Паша и Толик рубашками поменялись насовсем. Но когда вечером родители пришли, им назад меняться пришлось. Только у Пашиной рубашки теперь дырки в подмышках были, потому что Толик на несколько размеров больше.

Сегодня у Сансаныча заболела сестра. Теперь он уже смотрел не на облака, а куда-то в себя. Мы, чтобы развеселить Сансаныча, спели для него всей группой: «Вот оно ка кое, наше лето!» А Паша подарил ему робота-терминатора, правда, без руки. Но Сансаныч сказал, что это ничего, что руку Паша потом додарит. Когда найдёт.

Вера Александровна начала вязать шарф.

Сегодня Вера Александровна провела урок рисования.

Мы сели за столы, взяли бумагу и разноцветные карандаши. Я больше люблю рисовать красками, но в руководстве у Веры Александровны написано, что краски дошкольникам давать опасно, поскольку они их могут съесть.

— А сейчас, — сказала Вера Александровна, — мы будем рисовать котика. Ну, кто знает, как выглядит котик?

Мы, конечно, все подняли руки. Что мы, котов не видели?

А Юля сказала:

— А у нас ангорская кошка. Дымчатая.

— Ой, как хорошо! — ответила Вера Александровна. — А ну-ка, давайте, кто первый эту кошку нарисует?

Я решил, что рисовать просто кошку неинтересно. Надо выбрать тему, в которой можно шире показать свои способности. И я нарисовал битву на Курской дуге. Я так старался изобразить эту битву правдивой, что у меня скоро кончился красный карандаш. Он ушёл на рисование крови, пролитой бойцами. Потом мы стали смотреть, что у нас у всех получилось. У Юли и Маши обе кошки были с бантами и красными щеками, отчего очень походили на фарфоровые копилки. А Гарик изобразил ангорского дымчатого кота так: на белом фоне из коричневой трубы вылетает дым с кошачьей головой. Какая любопытная трактовка образа! Если бы мне пришлось выбирать лучшую картину, я бы выбрал Гарикину. За своеобразность мышления автора.

— Вот какие хорошие кошки у нас получились! — сказала Вера Александровна. — Только Гена и Гарик опять про войну нарисовали.

А Гарик про войну совсем не рисовал. Он ответил:

— Я таких краснощёких котов в жизни не видел. А надо рисовать, как взаправду. Как у меня.

Потом мы повесили свои картины на стену, и получилась целая выставка. Про котов и про войну.

В субботу папа и мама взяли меня с собой в гости. Там был мальчик моего возраста. Этот мальчик подошёл ко мне и сказал:

— Давай возьмём пакет, надуем и залезем под стол. А когда все сядут обедать — бабахнем!

— Зачем? — не понял я.

— Весело будет, — объяснил мальчик.

Я отказался, а он надул пакет, залез под стол и, когда все сели обедать, бабахнул. Мальчика отлупили, а я долго думал, чего же в этом весёлого? Наверное, я в жизни чего-то не понимаю.

Сегодня за нами очень долго не приходили родители. На улице уже стемнело, и мы стояли у окон, надеясь увидеть своих мам и пап.

Юлька злилась больше всех.

— Хитрые какие, — говорила Юлька. — Они на работу ходят, развлекаются, а мы здесь должны сидеть, как прибитые.

С ней согласился Лосев:

— Заставили бы их три раза в день компот пить и спать посреди белого дня, они бы сразу поняли, почём фунт изюму.

— Если сейчас папа не придёт, — сказала Маша, — я ему этого до конца жизни не прощу! Пусть потом сам на своей карусели катается и свои жвачки жуёт, раз такой вредный!

И вдруг мы увидели, что идут наши папы и мамы. Оказывается, рабочие перед входом в детский сад яму раскапывали, чтобы трубу найти, а потом, когда нашли, снова закапывали. В это время наши родители стояли на краю ямы и волновались. Поэтому не они были виноваты, а рабочие. Но рабочие тоже были не виноваты, они трубу проверяли, чтобы из неё наша горячая вода зимой не вылилась.

Сегодня в нашу группу комиссия приехала — две тётеньки и дяденька. Нам сказали причесаться и построиться. Мы причесались и построились.

— Дети, всё ли у вас есть? — спросил дяденька.

— Всё! — сказала Вера Александровна.

— Только литературы мало, — добавил я.

Дяденька повернулся к тётенькам и сказал:

— Обеспечьте молодёжь литературой!

К вечеру нам привезли набор кубиков с буквами на боках.

Сегодня Вера Александровна объясняла нам алфавит по кубикам с буквами. Она показала нам кубик с буквой «Р» и спросила:

— Ну-ка, дети, что это за буква?

Мы удивлённо переглянулись. Что мы, «Р» никогда не видели?

— Эр, — говорим.

— Молодцы! — обрадовалась Вера Александровна. — Теперь назовите слова на эту интересную букву. Ну-ка, Лосев!

— Расстрел! — сказал он.

Вера Александровна задумалась и больше Лосеву придумать слов не предлагала.

— Маша! — сказала она.

— Розовая чашка! — ответила Маша.

— Молодец, Маша! — похвалила Вера Александровна. —

Теперь Гена!

— Радиатор, — говорю.

— Гена, — ответила Вера Александровна, — я попросила тебя слово назвать, а не показывать, какой ты умный!

А я и не показывал. Если б мне надо было показать, какой я умный, я бы «реинкарнация» сказал.

Сегодня днём Веру Александровну вызвали к заведующему детским садом, и к нам пришла нянечка Софья Тимофеевна —