Ветер и искры. Тетралогия

Сестра Сокола села за стол и сказала:

— Я в сложной ситуации, заклинатель. Мои Избранные считают, что ты шпион.

— Но не вы, Звезднорожденная?

Она взглянула на него по-новому:

— Как твое имя?

— Гис.

— Ты знаешь, как ко мне обращаются Избранные. Это делает тебе честь, Гис. Но не спасает от моих вопросов. Зачем ты пришел в Радужную долину, магистр?

За спиной Алого бесшумно появился Кадир. Заклинатель пожал плечами и усмехнулся в густые усы:

— Это не секрет, Звезднорожденная. Я вез в Долину письмо.

— И где оно теперь?

— Я уничтожил его, когда понял, что здесь нет Ходящих. — Он не дрогнул. — Что было в нем — не знаю.

— Тем хуже для тебя. — Она помолчала. — Откуда ты идешь?

— Из Альсгары.

— И как тебе удалось покинуть осажденный город?

— Мне повезло вырваться морем. Часть пути я проделал вдоль побережья.

— Зачем этот маскарад?

— Путешествовать в алых одеждах опасно, Звезднорожденная.

Заклинатель говорил спокойно, и по лицу его было видно, что он не боится.

— Мне нравится твой наряд. Готова дать взамен другую одежду.

Мужчина ничем не показал, что удивлен:

— Если вам так угодно.

— Мне угодно.

Она кивнула некроманту, и тот с неохотой вернул человеку жезл.

— Ступай с миром, Гис.

Тот в ответ с достоинством поклонился. И вышел вслед за Кадиром.

Белый вернулся через минку и доложил:

— Набаторцы дадут ему лошадь и выведут из города.

— Хорошо. — Она задумчиво изучала пламя горящей свечи.

— Звезднорожденная… — Колдун прочистил горло. — Смею ли я спросить…

— Почему я оставила ему жизнь, — скучающе произнесла Аленари. — Нам нет нужды враждовать с заклинателями. В них нет «искры». К тому же эти люди всегда полезны.

— Но разве…

— Ты не из этой страны, Кадир, и не знаешь, сколько здесь водится демонов. Это не Сдис, где их можно встретить лишь в пустыне, далеко от Пути Шелка. Здесь говы встречаются гораздо чаще. Если мы хотим жить в Империи, то должны заботиться о будущем. Алых осталось слишком мало, чтобы убивать их без всякой на то причины. Слуга здесь?

— Да.

Повинуясь приказу колдуна, набаторцы втащили в комнату бледного человека. Тот увидел лик Проклятой, и у него от ужаса подкосились ноги.

— Кто он? — не скрывая презрения, поинтересовалась Аленари.

— Работал при библиотеке.

— Ты слышишь меня? — спросила она у пленника.

Тот лишь тихонько завыл. Кадир безжалостно пнул его ногой под ребра:

— Отвечай госпоже!

Оспа поморщилась, но ничего не сказала.

— Отвечай, — повторил некромант. — И тебя отпустят.

Это немного подействовало, и человек успокоился, хотя все еще дрожал, а по морщинистым щекам текли слезы.

— Ты общался с Ходящими, когда служил здесь?

— Иногда, госпожа.

— Помнишь тех, что остались, когда остальные ушли?

— Д-да, госпожа. Конечно, — поспешно закивал мужчина.

— Меня интересует молодая Ходящая. У нее в волосах серебряная прядь. Как ее имя?

Пленник нахмурил лоб, поспешно зашевелил тонкими губами, вспоминая.

— Мита, госпожа! Ее звали Мита!

— А дальше?!

— Дальше? Так откуда мне знать? Митой ее все звали. И госпожа Старшая наставница тоже. Я маленький человек…

— Уберите этого слизняка! — презрительно процедила Аленари.

Человек завыл, перепугавшись еще больше, но набаторцы с ним не церемонились и выволокли за шиворот.

— На этом все, — сказала Проклятая, вставая. — Допроси остальных слуг. Может быть, кто-то знает полное имя.

— Займусь незамедлительно, — поклонился Кадир.

— Уйг, за мной, — приказала Оспа и, подхватив со стула плащ, легкой походкой поспешила по пустым, остывшим, оставленным коридорам и кутавшимся в ночные тени громадным залам, сквозь окна которых проникали скупые лунные лучи.

Впереди бежал зверь, за ним, обходя колонны и спускаясь по широким лестницам, шла женщина в маске. Миновав зал Компаса, она свернула на открытую галерею и, пройдя по ней, вышла на улицу, в один из внутренних дворов Школы. Вдоль дорожки, выложенной сиреневыми плитками, возвышались статуи мужчин и женщин. Тех, кто благодаря своей «искре» вошел в историю. Аленари отметила про себя, что после того, как она была здесь в последний раз, скульптур стало не намного больше.

На пять, если быть точной.

Разумеется, среди них оказалась и Сорита. Ходящие не могли поступить иначе. Глупо отказываться от святой мученицы, о которой можно рассказывать будущим поколениям. Трех других женщин она не знала. Последней из новичков стала ее мать.

Сердце Аленари гулко стукнуло и остановилось. Проклятая не отрывала взгляда от благородного, прекрасного и такого знакомого лица уже немолодой серебровласой женщины. Статуя Старшей наставницы улыбалась, немного наклонившись вперед и протянув руку в сторону Оспы. На безымянном пальце ее искрилось кольцо. Скульптор искусно сделал гравировку, и можно было хорошо разглядеть распростершего крылья сокола. Вытесанная из мрамора фигура, казалось, вот-вот оживет. Лунный свет проникал сквозь розоватый гладкий камень, заставляя тот едва заметно светиться, и это еще больше усиливало впечатление, что Алиста рей Валлион жива.

Аленари не знала, сколько прошло времени. Уйг терпеливо ждал возле ее ног, сам превратившись в изваяние. А та, что когда-то считалась самой красивой Ходящей в истории, все смотрела и смотрела на ту, кого уже давно нет.

Проклятая пришла в себя, лишь когда холод стал жечь ее сквозь тонкое шелковое платье. Очнувшись, она набросила на плечи плащ и торопливо поспешила прочь, оставив изваяния за спиной.

Как Аленари и думала, от вишневого сада, где она так любила играть в детстве, ничего не осталось. Теперь на месте старых деревьев росли молодые яблони. Женщина свернула с главной дороги на одну из тропинок и довольно скоро вышла к пруду. Он, в отличие от остального, не претерпел никаких изменений.

Водоем в форме месяца маслянисто поблескивал, отражая звезды. Здесь было темнее, чем в других частях сада, и Оспа вновь создала сияющие шарики. А затем начала обходить пруд, глядя на спокойную воду. Раньше здесь водилось много карпов, но Аленари не была уверена, что они остались. Долина была в упадке, и вряд ли у кого-то имелось желание следить за рыбами.

Когда юная девочка из рода Сокола пришла в школу, то слышала много историй о том, что на самом дне пруда живет Император карпов, которого поселил здесь еще сам Скульптор, чтобы тот следил за Радужной долиной.