Ветер надежды

– - Сержант Гриффитс, мистер. Я действительно видел это. Только зачем мы обсуждаем это здесь, а не в участке?

– - Это ложь! Он подкупил этих людей! Ой! Где полиция, черт побери! А-а!

– - Я отвечу на ваш вопрос, мистер полисмен, но чуть позже... Девушки это правда, что он ударил вас?! За что он это сделал?

– - Я Джульетта Гроус, а это Лиз Кроули, этот мерзавец Вандеккер ударил Лиз всего лишь за то, что она назвала вас победителем, а его неудачником.

– - Все слышали?! Кто еще видел этот мерзкий поступок Вандеккера?!

– - Я видел!

– - И мы тоже!

– - Мерзавец посмел бить женщину! Гнать его в шею с гонок!

– - Точно! Подлец!

– - Вы не имеете права! Здесь не было суда! Это не законно!

– - Вот как? Значит, суд тебе подавай? О праве ты заговорил... Гм. А кто тебе самому дал право бить беззащитных женщин, а?!!!

– - Я подам на тебя в суд! А-а!! И пущу тебя по миру! Ты еще будешь лизать мне ботинки, чтобы только вылезти из тюрьмы! Ты у меня... Ой!

– - А у меня ничего нет и так. У меня уже нечего отбирать, даже с великолепными связями твоего папы прокурора. И теперь я отвечу на ваш вопрос, мистер полисмен... Вы спросили меня, почему я не веду его в участок?

– - Именно так, мистер.

– - Я это делаю потому, что такие люди как этот Вандеккер недостойны участвовать в нашем автошоу! Его низкий бесчестный поступок бросает тень на всех нас! На всех мужчин, кто пришел сюда! Прямо сейчас я прошу администрацию дисквалифицировать Вандеккера и выгнать его с гонок. Это не может быть жульничеством с моей стороны, потому что я уже лично победил этого человека, и сегодня пока не проиграл ни одного заезда. Один раз я уже одолел его, и уверен, что смог бы это повторить. Я не боюсь состязаний с ним. Но считаю, что Вандеккер не достоин больше состязаться и бороться за награды на этих гонках.

Павла перевела дух и продолжила уже спокойнее.

– - И если вам покажется справедливым, чтобы я тоже был дисквалифицирован вместе с ним, то я соглашусь с этим решением. Пусть здесь сражаются за победу лишь самые достойные! Я, Адам Моровски, передаю подлого человека Алекса Вандеккера недостойного называться американцем и автогонщиком в руки полиции... А теперь расслабься, супермен.

Последние слова Павлы потонули в аплодисментах и гневных выкриках.

– - Ты покойник! Моровски!!! Моровски, ты труп!!

– - Молчал бы лучше...

Спустившись вместе с девушками с трибуны, Павла стала протискиваться через толпу. За спиной мистер Стакс в красном кепи все еще пытался восстановить порядок. Аэродром бурлил. А Вандеккер вместе с полицейским через строй насмешек двинулись в сторону главной трибуны. Откуда за нежданным шоу наблюдали слегка опешившие Марк Навара и сенатор Слэттери...

***

Сергей сидел на этом совещании и отказывался верить своим глазам и ушам. То, о чем сейчас говорили по большей части знакомые ему люди, было невозможным. Память назойливо подсовывала ему совсем другие образы. Свет в глаза. Боль. Нудные и бессмысленные вопросы следователей.

– - ...Заключенный Королев. Вы признаете себя виновным во вредительской деятельности в ракетном институте?

– - Нет, гражданин начальник. Я ведь уже объяснял...

– - Молчать! Я тебя, падла, отучу под дурака косить! Последний раз спрашиваю...

Мельтешение бумаг с казенными формулировками, резкая боль, настигающая с разных сторон, калейдоскоп окриков и вырастающих из-за поворота решеток. Новое пристанище - Новочеркасская тюрьма. Скудный паек. Разборки и драки с уголовниками. Снова боль.

– - Слушай сюда баклан! Теперь мы тебя тут перевоспитывать будем. Мы здесь таких 'врагов народа' специально учим. Вон тех двоих фраеров видишь? Эти перековались уже. А сейчас троцкист, пайку свою взял, да на наш стол поставил. Ну как, понял меня, гнус болотный?!

– Не понял!

– - Гляньте ка, православные! Еще один не понятливый к нам! Ну что ж будем ему растолковывать. Родину любить это тебе не пузо чесать...

Схватка. Карцер, перевязки, допросы. Кошмар ожидания и голодная беспросветность этапа. Мелькающая размазанным пятном бесконечная дорога. И в конце навевающая мысли о ладье Харона туша парохода 'Дальстрой'. Цепочка заключенных мимо ощетинившейся штыками охраны быстро продвигается к трапу. В заполонившей сознание апатии лениво всплывают слова - 'Оставь надежду всяк сюда входящий'. И неожиданный и пугающий окрик в спину.

– - Заключенный Королев! Ко мне бегом!

– - Заключенный Королев статья пятьдесят восьмая часть...

– - Молчать! Вот предписание. Завтра отлет в Москву. Сегодня с конвоиром ночуешь в помещении охраны. Завтра за тобой придут. Вопросы есть?

– - Нет, гражданин начальник.

– - Череповецкий ко мне! Вот тебе документы на этого Королева. Сдашь его завтра под роспись. Сбежит... ты вместо него в тундру уплывешь. Все понял?

– - Так точно, товарищ лейтенант госбезопасности!

– - Гляди у меня.

Сейчас Королев все пытался настроиться на продумывание поднятых на этом совещании вопросов. Ему хотелось работать. По-настоящему хотелось! Вот только не до конца зажившие ссадины и переломы то и дело отвлекали от спокойного анализа услышанного. Вернее мешали не они, мешала обида. Никто даже толком не извинился за все пережитое им. Просто сказали ему, мол, будете работать над важным секретным заданием и все. И все же сейчас извинения были уже не важны. Сергея ждали ракеты. Его ракеты...

– - Таким образом, в качестве первой ступени на новой ракете планируется применение связки из четырех твердотопливных ракетных ускорителей тягой по 500 кгс каждый.

– - Разрешите задать вопрос товарищу Дрязгову?

– - Конечно, слушаем вас товарищ Королев.

– - Михал Палыч, а почему вы не хотите сделать изделие полностью на жидком топливе?

– - Видите ли, Сергей Палыч, все дело в сроках. Установленные техническим заданием значения боевой нагрузки 'изделия - 303' с имеющимся в нашем распоряжении парком ракетных моторов в частности с мотором РДА-1-150 использовавшимся на 'изделии 212' и 'изделии 301' в ближайший год недостижимы. Значительно более мощный мотор, предназначавшийся для 'изделия-217 II' оказался очень сырым, а первые пуски нам предстоят уже в январе.