Ветер перемен. Книга третья

– Постой!
– возразил Сидоренко.
– Если в будущем или в его времени, ничего о деятельности нашей организации не известно, откуда он о ней узнал?

– Молодец, не теряешь хватки!
– улыбнулся Громов.
– Просто на том факте, что Любимов попал к нам из будущего, его сюрпризы не заканчиваются. Он ещё может добывать информацию откуда -то из Космоса и прямиком из человека. Практически читает мысли, хотя сам он это отрицает. Да, звучит не менее невероятно, что он из будущего. Но он очень просто доказал мне это. Догадываешься, как? Ага, "залез" мне в голову и достал оттуда всё, что ему было нужно. Причём сделал это практически мгновенно и нет никакой возможности противостоять этому. Такое ощущение, что в мозгах пролетел лёгкий ветерок и "выдул" оттуда все мои тайны. Можешь, при случае, проверить на себе!

– Что-то не хочется...
– пробормотал Сидоренко, так и не придя в себе.

– Не бойся, это не больно!
– усмехнулся Громов.
– Зато сразу поверишь.

– И что нам теперь с этим делать?
– пройдя несколько шагов, повернулся Сидоренко к другу.

– Я думаю, то, что мы и собирались!
– задумчиво ответил тот.
– Только если в его варианте действительности у нас ничего не вышло, уж не знаю по какой причине, возможно мы просто не решились на выступление, то сейчас у нас есть все шансы!

– Из-за наличия у нас такого феномена, как Саша?

– Именно!
– уверенно сказал Громов.
– Он ведь может давать нам любую информацию о ком и о чём угодно, понимаешь, да? Например, он может предупредить нас о предателе в наших рядах, если он есть. Снабжать оперативной информацией в ходе самого выступления. Ну, что я тебе рассказываю?! Это как иметь своего человека в стане врага, который всё слышит и в курсе всех его планов, а сам не рискует быть разоблаченным.

– Да, не воспользоваться таким шансов будет непростительной глупостью!
– кивнул Сидоренко.
– Тем более, мы ведь планировали выступление и без него, а сейчас, как говорится - сам бог велел!

– Первым делом нужно сообщить Ивашутину.
– подвёл итог Громов.
– И абсолютно необходимо организовать его встречу с Любимовым. Я сейчас выезжаю с ним и его группой на фестиваль в ФРГ, так что связь с Центром на тебе. Пусть там придумают причину прилететь к нам хотя бы на пару-тройку дней, тогда всё и обсудим.

* * *

На фестиваль лететь мы должны были из Берлина, где самолёт из Москвы с советскими артистами делал остановку. В Берлин мы ехали практически налегке, даже инструментов брали не полный комплект. Сергей Сараев вообще взял только свои любимые палочки, а всю ударную установку приказано было оставить - на месте его должны были обеспечить гораздо более серьёзным инструментом. Как и Юру Богдановича, который ещё не успел насладиться своей "Вермоной", а в Бонне, как нам сообщили, играть ему придётся на настоящем Хаммонде. Свой Гибсон я конечно же брал с собой! Это был единственный наш инструмент мирового уровня, который попал в мои руки совершенно случайно, благодаря бдительности немецких таможенников. Представляю, как горевал его бывший владелец!

Ну и остальные наши трое гитаристов, на всякий случай прихватили свои ГДРэвские "Музимы" - даже если устроители и выдадут что-то получше, то свои гитары всегда будут с собой и можно будет побренчать вечером в гостинице. Тем более, что тяжесть совсем не велика.

Накануне отъезда, нас всех доставили на "ковер" к Начальнику политотдела дивизии полковнику Бобкову. Я раньше его никогда не видел, но почему-то представлял себе такого кругленького коротышку, скорее всего из-за фамилии. И предчувствия меня не обманули! Во время инструктажа я едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, так он мне напоминал синьора Помидора из мультика про Чиполлино. Он почти так же потрясал руками, грозя "извечному врагу" на Западе, который, конечно же в данный момент забросил все дела и ломает голову над тем, как оболванить, соблазнить и утащить в трущобы, которые спрятаны за сияющими витринами Западного общества, шестёрку солдат-несмышленышей. А мы, как истинные сыны Отечества, выкормившего и воспитавшего нас, должны всеми силами противиться этому и упираться всеми четырьмя конечностями, когда нас туда поволокут. А поволокут обязательно! В этом нет никаких сомнений, потому как такова гнилая сущность общества капитала.

Вышли мы из кабинета главного комиссара дивизии совершенно обалдевшие и по лицам моих сослуживцев я видел, что никуда они ехать уже не хотят, потому как жуть же там страшная, на этом хвалёном Западе! А ведь ещё вчера, воодушевлённые успешным прогоном всей программы, которая показала нам самим, что мы действительно чего -то стоим, не спали мы до поздна возбуждено обсуждая, что нас ждёт впереди на фестивале.

– Да уж, этому колобку в цирке выступать!
– засмеялся я, как только мы отошли подальше от двери кабинета.

Парни с опаской посмотрели на меня.

– Вы что, всерьёз приняли его болтовню?
– как можно беспечнее сказал я.
– Да у него должность такая - пургу нести! Думаете он сам верит в то что говорит? Зуб даю он сейчас за дверями хохочет над тем, как напугал забитых пацанов! Наплюйте и забудьте! Тем более, что с нами Громов едет, в качестве телохранителя. Отобьёт нас от злобных капиталистов, если что!

Да, моя идея взять с собой начальника Особого отдела дивизии начала оправдывать себя ещё здесь. После посещения оркестра замполитом, я попросил Громова изолировать нас от его опеки и не мешать готовить тот репертуар, который мы хотим. А то замполит мог потребовать включить в него какую -нибудь "Песнь о Ленине", чтобы в докладе "на верх" отметить свою заслугу. Громов позвонил замполиту и освободил его от обязанности заниматься идейно -политическим уровнем нашего репертуара, заявив, что это дело взято на контроль Особым отдела дивизии.

Габи явилась на сбор к ГДО с небольшим элегантным чемоданчиком, Арнольду удалось её успокоить, что в Бонне её ждёт целый комплект различных костюмов для выступления, любезно предоставленный нашим персональным спонсором - фирмой грамзаписи Полидор.

– Волнуешься, солнце моё?
– постарался я успокоить её, сразу же ощутив лёгкий мандраж от неё исходящий.

– Ага!
– вздохнула она.
– Я никогда так далеко не уезжала из дома, тем более одна!

– Одна?
– посмотрел я на неё с лёгким укором.

– Я имею ввиду мою семью!
– поправилась Габи.
– А если бы тебя не было, я бы ни за что никуда не поехала вообще!

И она придвинулась ко мне ещё ближе. Видно было, что ей страшно хочется прижаться ко мне, но такое большое скопление отъезжающих и провожающих, подавляющее большинство которых составляли люди в погонах, заставляли её терпеть. Я опустил руку и стараясь, чтобы это было незаметно со стороны, крепко сжал её ладонь, погладив её свободными пальцами. Габи подняла на меня глаза и благодарно улыбнулась.

– Всё будет абгемахт, солнце моё! Знаешь, что означает абгемахт? Это по-немецки!

Габи прыснула и улыбаясь сказала:

– А я взяла твою "человеческую одежду".

Теперь мы всегда так называли мою "гражданку".

– Не будешь же ты гулять со мной по городу в своей солдатской форме!

– Да моя же ты заботливая!
– широко улыбнулся я.
– Ох и повело мне с женой! Сам себе завидую!

– Ещё не повезло!
– состроила мне глазки Габи.
– Мы только помолвлены, а это...

– А это всё равно, что женатые!
– перебил я её.
– Потому что ты очень серьёзная девушка и словами не разбрасываешься!

– Мам, вот они!
– услышали мы за спиной и одновременно оглянулись. К нам спешили обе Маши.

– Боялись опоздать!
– радостно улыбаясь сказала Маша- большая, приобнимая Габриэль.
– Ну, как настроение? Какие вы молодцы - на такой фестиваль едете!

– Я немного волнуюсь, - ответила Габи.
– Но вдвоём не страшно.

– Желаю вам всех победить!
– серьёзно глядя на нас сказала Маша- младшая.
– А я буду за вас болеть и смотреть все ваши выступления.
– понизив голос она добавила.
– Папа поставил хорошую антену и мы ловим телевидение ФРГ.