Ветер перемен
Шрифт:
– Я рада, что ты приехал сегодня, и, вообще, что у нас сложились дружеские отношения. Редко это сейчас встречается. Вот у тебя много друзей?
– Да, ты знаешь, все как-то больше знакомые, приятели, иногда клиенты становятся близкими по духу, иногда с сотрудниками более дружеские отношения выстраиваются. Но, больше, наверное, все-таки деловых контактов, чем друзей. Бизнес обуславливает общение, контактов становится очень много, но мало кому открываешься, иначе тебя просто не хватит на всех, – Антон шел медленно, положив руки в карманы, глядя на корабельные сосны по обе стороны от дороги, которые в свете сумерек и зажженных фонарей стояли вдоль дороги, как стражи. – Так, чтобы прямо друг, это мало кого могу назвать.
– А раньше, в детстве много было?
– Раньше? – он задумался. – Ты знаешь, наверное, и раньше немного. Так, если бросить взгляд
Антон остановился.
– Но самое главное, знаешь, с ним впервые я почувствовал себя сильным. Время в деревне делало меня значительно взрослее. Было у нас одно тайное место – горка за деревней, её называли Вознесенской. Почему так, не знаю, но вид оттуда открывался невероятный. Казалось, у земли нет края. Мы редко туда приходили и не от того, что далеко идти, а потому что мы там были другие. Мы практически не разговаривали, когда сидели там, просто смотрели вдаль, и казалось, что жизнь, как и эта бескрайная земля, не имеет никаких границ. Внутри было спокойно, уверенно, и что-то очень сильно грело. Ты растворялся и уплывал в неизвестную даль. В этот момент я чувствовал себя единым с Колькой, небом, солнцем, ласточками. Все было единым и простым.
Ольга взяла Антона под руку, и они продолжили медленно продвигаться в сторону дома.
– Помню, как однажды мы отчаянно дрались с местными. Их было четверо или пятеро, один такой долговязый и крепкий парень. А мы с Коляном приезжие, чужаки. Я по росту был самым маленьким, но откуда во мне столько злости и силы в тот момент взялось, не знаю, молотил я как будто речь шла о жизни и смерти. Боли я совсем не чувствовал, болело потом. В какой-то момент, упав на землю, рука в пыли нащупала камень, и я схватил его в кулак. Не известно, чем бы закончилось все, не вмешайся кто-то из взрослых. Когда нас растащили, пыльная дорога была сырой от пота, крови и слюны. В той драке никто не победил, но и проигравших, отступивших, не было. Поэтому после мы даже общались и разговаривали, хотя ближе с деревенскими так и не стали. Разными мы были. А Колян меня тогда зауважал, я это почувствовал.
– А сейчас он где?
– Не знаю. В середине девяностых его родители эмигрировали куда-то, то ли в Америку, то ли в Бразилию. С тех пор я его не встречал, и не знаю, хочу ли. Все изменилось. Но иногда мне кажется, что я чувствую его плечо и снова нахожусь на Вознесенской горке. Правда последнее время это бывает все реже. Прессинг, динамика, в которой приходится жить, давят и отдаляют. Тем более ценны такие моменты, как сегодня, когда это удается ощутить внутри. Тогда жизнь замирает, время удлиняется, и ты по-иному смотришь на все. Да… Кстати, когда меня позвали работать в ту американскую контору, я как-то нутром почуял, что это не для меня. Такой дали, как Вознесенская горка, мне там не найти. А свой бизнес дает такую перспективу.
– Да…
Прошлись немного молча, только
хруст веток под ногами размеренно разбивал тишину.– А ты знаешь, я как-то поймала себя на мысли, что постоянно только готовлюсь жить. Думаю, что вот скоро начнется моя настоящая жизнь, вот еще немного, еще это сделать или этому научиться, еще подготовиться. Сейчас пока все суета, а потом будет настоящее! А недавно утром вышла на зарядку, и вдруг меня осенило, как током ударило – это же и есть моя жизнь. Вот эти ежедневные дела – это и есть процесс жизни. Я уже живу. Другой жизни не будет. Не думал никогда об этом?
– Как не думал, думал. Мы просто жизнь часто меряем тем, что умеем или имеем. А она просто есть и ты весь вот в ней сейчас. На словах это просто, а чувствовать это и осознавать как факт – не всегда удается. Но, если начинаешь это понимать, то меняется и отношение к жизни и к себе.
Остаток дороги молчали, каждый думал о своем, слышно было только игру ветра с ветками деревьев, звук шагов и приближающийся шум реки.
Дома, за ужином Антон вдруг вспомнил:
– Слушай, я же недавно во Франкфурте, в аэропорту встретил Николая Демина.
– Правда? И как он? Я давно его не видела. С института, наверное.
– Он все по-прежнему альпинизмом занимается. Все такой же. Летел куда-то в Америку на очные соревнования по альпинизму. Он же член сборной России.
– Молодец! Я читала о нем как-то в журнале, поняла, что горы его не отпустили.
– Да. Он спрашивал про тебя, – Антон посмотрел ей прямо в глаза. – По-моему, он тебя до сих пор любит. Не моё, конечно, дело, но если не секрет, почему ты тогда не вышла за него замуж? Мы все думали, что вы поженитесь, особенно после той поездки в горы, казалось, что это решенный вопрос. Мы тогда вашу палатку так и называли – домик молодоженов. Помнишь, ездили на Памир на два месяца? Когда это было, после третьего или четвертого курса?
– После четвертого. Поездка была замечательная. Могли себе позволить два месяца гулять по горам! Счастливые! Там хорошо. Сейчас бы туда, хотя бы недельки на две. Я понимаю, почему Николай всегда туда возвращается, – Ольга глотнула вина. – Он мне очень нравился, я уважала его. На какое-то время я даже сама думала, что мы сможем быть вместе, мне было интересно и комфортно с ним, и наши с ним отношения были замечательные. Но я любила другого человека, понимаешь? И в последний момент спросила себя, готова ли я отказаться от того человека и поняла, что нет. Да и сейчас, наверное… Просто тогда еще была надежда встретить, а сейчас уже практически нет, – Ольга взяла себя в руки. – Расскажи лучше о Николае.
– Он женился, у него растет сын. Руководит школой альпинизма в Питере. Передавал тебе привет.
– Я рада, что у него все хорошо.
За разговорами время пролетело незаметно, и Антон уехал домой уже за полночь. Утром он улетал, в том числе, насколько она поняла, по вопросам открытия компании где-то в оффшоре, так как ситуация в стране была очень неопределенной. Налоги повышались с каждым годом, а разумности в расходовании государственных средств не наблюдалось, аппарат чиновников, желающих приложиться к кормушке, только увеличивался, коррупция возрастала. Это заставляло бизнесменов искать способы, как не вкладываться в беспредельную жадность государственных служащих, демонстрирующих глупость. В этих действиях предпринимателей также проявлялся естественный закон самосохранения. На улицах начали появляться пикетчики, что стало символом этого этапа в истории страны. Очень бы не хотелось ей потерять Антона как друга, но Ольга понимала, что размер его бизнеса диктует ему свои жесткие правила, времени на общение остается все меньше, но тем оно дороже!
Глава 5
Об этой холдинговой структуре в городе ходили слухи. Все крупные проекты в области строительства, металлургии, дереообработки, торговли в различных сферах и даже банк корнями уходили в эту компанию. Ольга много слышала о них, и её всегда удивляло, как одна команда могла все это породить. Их было несколько партнеров – человек пять. Но и среди них был первый – Семен. По разговорам, он был маленького роста, но очень умный и энергичный. Макс рассказывал о нем с упоением каждый раз, когда хотел кому-то доказать, что все возможно в этом мире. Для Ольги эти рассказы уже стали казаться чем-то нереальным, и она очень обрадовалась, когда Антон предложил встретиться именно с Семеном по вопросу инвестиций. Единственное, что её смущало, будет ли ему интересен такой маленький проект. Но, по словам Антона, венчурными проектами занимался сам Семен – это было его новое хобби.