Ветер Стихий 6

Если присмотреться к братству Красных рук, то становилось понятно, что эти ребята следили за порядком и ловили преступников не только в Шаль-Аман. Я их в этом качестве видел во всех оазисах, где мне довелось побывать. Собственно, за малым исключением, городская стража состояла только из отрядов этого братства. Другое дело, что каждый отряд имел своего командира и разных нанимателей, перед которыми те отчитывались. Поэтому начальник городской стражи Шаль-Аман не имел власти над охранниками площади «Плача и страданий». Они не передавали ему сведений, пойманных преступников, не выполняли приказов. Совсем как частная, охранная организация. В рамках братства Красных рук было ещё одно разделение — по специализации, а не роду деятельности. Вроде отрядов: Красных палок, Уличных фонарей, Ловцов ножей, Зорких глаз. Братства третьей ступени. Или третьего порядка. Не помню, как правильно. Мне в своё время это объясняли ещё когда посещал Шаль-Шади.

Я до сих пор удивляюсь, как так получилось, что воины братства Красных рук охраняли враждующие друг с другом города, аристократов, по сути, работая сразу на всех. То есть, складывалось впечатление, что правая рука борется с левой. Как, интересно, они избегали конфликтов интересов? И избегали ли их вообще?

Так вот, при входе на территорию, контролируемую братством Ста клеток, нас впервые остановили. Вежливо предупредили, что в случае нарушения законов этого места, охрана будет действовать решительно и безжалостно. Раскрывать свои личности не просили. Вместо этого выдали обезличенные деревянные таблички со специальными метками, обозначающими, что мы посетители, а не беглецы или злоумышленники. С помощью этих же номерных табличек можно осуществлять сделки, по-прежнему не называя имён. Если у нас возникнет такая потребность. На пропускном пункте также можно было приобрести плащи и маски.

Попав на рынок рабов, я чуть не ахнул. Длинные, оживлённые торговые ряды были забиты разумным товаром. На них продавали все, всех и не по одному разу. На любой вкус и цвет. Чего только там не увидел. И демонстрационные помосты. И бесчисленные клетки. И миниатюрные, бойцовские арены. И шатры, предлагающие провести независимую оценку качества купленного товара. Проверяющие здоровье, таланты, силу рабов. И кузнецов. И тех, кто ставит клеймо. А уж как голосистые зазывалы нахваливали свой товар, подчёркивая его лучшие качества. У нас так шубы не продавали иностранным туристам в одной восточной стране. Я такого количества голых тел даже в общественной бане не видел. Причём, здесь продавали невзирая на расу, пол, возраст, сексуальную ориентацию и увечья. Жуткое зрелище. Строптивых рабов прямо на месте били плётками, заковывали в кандалы или подвешивали на столбы, вызывая у покупателей жалость или одобрительные высказывания. В зависимости от их мировоззрения. Но в любом случае, добиваясь всплеска ярких эмоций, что хорошо помогало при торговле.

Оценив количество народа, понял, что я здесь задержусь надолго. И что обидно, спасти всех не получится при всём желании, а то меня самого придётся спасать.

Сначала прошёлся по общим рядам, где предлагали, что называется, низкоквалифицированные, относительно дешёвые рабочие руки, зато в большом количестве. Я там не то что шаманок махри, даже обычных заклинателей не нашёл. Пришлось углубляться в исследование рынка «Плача и страданий», постепенно приближаясь к роскошным, специализированным шатрам именитых членов братства Ста клеток.

При попытке войти в один из самых больших и красиво украшенных, похожий на цирковой, под куполом которого можно целую спортивную арену разместить, нас снова остановили на входе. Объявив, что по правилам торгового дома Дорак, посетителям необходимо доказать свою платёжеспособность, показав не менее пяти малых энергокристаллов, а также заплатить десять золотых динаров. Прикинув разницу в ценах, мысленно подивился. Это место явно не по кошельку большинству покупателей. Нам аренда виллы обошлась дешевле. А ещё, от меня потребовали показать материал родового браслета, проверяя его подлинность с помощью специального артефакта. Для чего было достаточно оголить лишь часть, не раскрывая фамильный герб. Хорошо, что успел сменить браслет, а то бы у нас были проблемы.

Узнав, что я из касты шифу, внешняя обслуга и охрана шатра тут же сменили своё настороженное отношение, став обращаться ко мне с подчёркнутым уважением. Оказали самый радушный приём, выделяя на фоне всех остальных посетителей. Провели отдельной, парадной дорожкой. Не прошло и нескольких минут, как ко мне подошёл один из высокопоставленных членов рода хайдар Дорак со слова: «Чего угодно светлому господину? Беленькую, чёрненькую, с родинкой, с хвостом или без него? Подберём, взвесим, упакуем. Если нужно — похитим, оформим, забудем.»

— Уважаемый, а нет ли у вас чего-нибудь поэкзотичнее? — поинтересовался с показным равнодушием, скрывая изумление. — Скажем, шаманки махри. Но, только настоящей, а не ученицы второй подавальщицы костей, обученной лишь якам хвосты крутить.

— Сильные шаманки махри товар редкий. Особенный. Они высоко ценятся кланами дикарей. Да и спрос на шаманок стабильно высок, — начал привычно накручивать цену. — А ведь их очень трудно захватить живыми. Больно уж зубасты. До самого конца не желают сдаваться и становиться рабынями. Чаще всего предпочитают умереть в неволе, но не покориться. Упрямы и своевольны, как и все язычники.

— Я спросил, есть ли они у вас, а не просил рассказать историю о покорении племён дикарей, — высказал своё недовольство, прервав поток жалоб.

— Простите, господин. Я хотел как лучше. Рассказать всё, что знаю. Чтобы потом никто не посмел обвинить нас в сокрытии информации, — почтительно заверил работорговец. — По счастливой случайности, у нас как раз есть шаманка из клана Горных пум. Вам очень повезло.

— Показывай. Надеюсь, она будет стоить моего потраченного времени, — сухо предупредил.

За такие деньги, что дерут за вход, она должна знать шесть языков, рисовать картины, играть на музыкальных инструментах и проводить хирургические операции. Или же обладать совсем уж выдающимися внешними данными. С последним не угадал. В клетке, которую ко мне подкатили на передвижной платформе, сидела молодая, испуганная девушка и взрослая женщина махри, одетые в их традиционную одежду. Даже немного украшений сохранили, сплетённых из нитей, косточек, перьев, каких-то полированных бусинок. Понятно, что все драгоценные металлы и минералы с них давно уже сняли, а вот эти простенькие вещицы оставили, для антуража. В качестве залога их психического здоровья и правильного поведения, а также придания товарного вида. Добавив к их нарядам специальные ошейники, блокирующие духовную силу.

Заниматься идиотизмом, вроде выяснения, насколько женщина здорова, крепкие ли зубы и нет ли шрамов, не стал, сразу изъявив желание её купить.

— Эй, мы вместе. Я без Хори никуда не пойду, — на ломаном языке дари потребовала забеспокоившаяся шаманка, вцепившись в прутья клетки. — Слышите?

Скосив на неё взгляд, невозмутимо продолжил торговаться. Цена, которую мне назвали, была настолько смехотворна, что сперва решил выяснить отношения с наглым работорговцем. Это же грабёж.

Видя, что её слова не восприняли всерьёз, шаманка принялась ругаться и буйствовать, угрожая оторвать нам головы, если посмеем их разлучить. На что надсмотрщик, прикативший клетку, лишь усмехнулся. Использовав наказующий амулет, настроенный на её рабский ошейник, заставил женщину махри кататься от боли по дну клетки. Сбив с неё всю воинственность. Поднявшись на ноги, тяжело дыша, та всё же нашла в себе силы пойти на крайние меры.

— Пожалуйста. Мы уйдём только вместе. Девочка же без меня тут не выживет. Вы хуже зверей.

— Она тоже шаманка? — повернув голову, уточнил у неё.

— Да-да. Шаманка, — с готовностью закивала женщина.

— Тогда, почему на её одежде нет соответствующих знаков и амулетов? — поинтересовался, ещё раз внимательно окинув взглядом наряд заметно нервничающей, встревоженной девушки, забившейся в дальний угол клетки.

Растерявшийся торговец на секунду удивился. Недоверчиво проследил за моим взглядом. Неужели в этом не разбирался? Забавно. Похоже, я не зря потратил кучу времени на разговоры со своими махри. Интересуясь их бытом, обычаями, ритуалами.