Ветер странствий

— Ты не тот, кем должен быть, — Эркену показалось, что он услышал именно это. — Ты не достоин называться бессмертным.

— Кто здесь? — прошипел Эрк и посмотрел в небо, словно надеясь увидеть того, кто так измывался над ним. — Кто ты?!

Ответом бессмертному послужил пробирающий до костей крик. Он доносился с высоты, и парень сквозь суженые от боли веки рассмотрел в небесной выси какую-то тень. Она приближалась, буквально падала вниз, накрывая собой бессмертного.

Эркен с большим усилием раскрыл глаза и увидел огромную хищную гримору, пикирующую прямо на него. Птица издала крик, который придавил бессмертного, вмял его в снег.

Эрк ощутил жар своей крови на лице. Она текла из его ушей, носа и глаз. Парень ничего не видел, но ощутил боль от вонзившихся в него когтей.

— Сволочь, — прошипел бессмертный, пытаясь призвать свою косу, но оружие не откликнулось на зов хозяина. Первый раз в жизни оно подвело его. Тогда Эрк стал вслепую бить хищную птицу кулаками, в то время как та безжалостно трепала его, рвала плоть когтями и острым изогнутым клювом.

Не обращая внимания на боль, Эркен боролся с птицей, не зная даже сколько ущерба смог ей нанести. В его истерзанном теле еще оставались кое-какие силы, и бессмертный был готов приложить для победы их все. Смерть не пугала Эркена. Для него было бы глупо ее боятся, но погибнуть вот так вот бездарно, от когтей какой-то там птицы переростка. Это было до противного низко, жалко и недостойно, и поэтому Эрк отбивался настолько яростно, насколько мог.

Но гримора оказалась не тем врагом, которого можно было одолеть голыми руками. Ее когти и клюв постепенно сделали свое дело и превратили тело Эркена в нечто неспособное более к сопротивлению. Уже проваливаясь во тьму, Эркен пообещал себе, что отыщет логово этой птицы и прикончит ее, и все других, которых сможет отыскать. Это хорошая цель, которой можно посвятить несколько десятилетий вечности.

Эркен очнулся, и для него это не стало чем-то неожиданным. Вокруг было темно, но бессмертный подумал, что сейчас ночь и надеялся, что глупая птица принесла его в свое гнездо в горах. Тут-то он и отомстит ей, но сперва нужно осторожно осмотреться и как-нибудь проверить отзывается ли коса на зов. Самочувствие Эрка было в норме, что обнадеживало, однако, сам бессмертный не был сейчас так в себе уверен.

— Он очнулся, — услышал Эрк совсем рядом. Речь была человеческой, но с сильным звериным акцентом.

— Унсуры, — вслух сказал Эрк, поднимаясь на локтях. Его глаза привыкли к темноте, и он увидел четверых хищников, сидевших в небольшой норе. Эркен лежал на расстеленных по полу шкурах, ощущая спертый запах, царящий вокруг.

Унсуры обратили на парня взгляды, один из них приблизился и осмотрел юношу с головы до ног. Сам Эрк заметил, что вся его одежда изорвана и перепачкана кровью. А ведь найденные у некроманта шмотки нравились бессмертному. Что-что, а Виркирад умел одеваться.

— Мы рады приветствовать тебя, — сказал один из зверей. Другие настороженно молчали, однако, Эрк не сомневался, они знают язык людей.

— Что я тут делаю? — спросил бессмертный, усевшись поудобней. За последние месяцы он привык к обществу полуразумных, особенно после их, хоть и недолгого, но совместного путешествия с Роуком и его стаей. Такие союзы дают понять, что не все в мире так, как говорят остальные. Унсуры ведь враги для людей, но, при этом, они вполне разумны и способны на сотрудничество. И, если подумать, Эркен не знал причину, по которой звери враждуют с людьми.

Унсуры переглянулись. По их белой шерсти Эркен понял, что они из племени охотников. Плюс к этому, они были физически меньше своих сородичей из племени воинов. Насколько уже успел понять Эрк, охотники вели себя более сдержано, нежели остальные унсуры.

— Я Гаррак, — сказал унсур. — А это мои товарищи. Мы охотились, когда увидели, как на тебя напала гримора. Мы прогнали ее и забрали твое тело себе, чтобы съесть, но твои раны стали заживать, и мы поняли кто ты.

— Я вообще-то рассчитывал воскреснуть в гнезде той гриморы и вырвать ей клюв, — пожаловался Эрк. Слова Гаррака ничуть не удивили его.

— Если бы мы знали, — пожал плечами Гаррак.

— Мы следили за тобой, — в разговор вмешался другой унсур. — Мы видели, как тебе нездоровилось перед нападением птицы. Что с тобой было?

— Не знаю, — ответил Эрк и посмотрел на Гаррака. — Ты сказал, вы поняли кто я. Что вы знаете о бессмертных?

— Ты ищешь ответы на вопросы о себе, — ответил Гаррак. — Для этого тебе нужно найти самых старых из нас. Они многое помнят.

— Ты имеешь ввиду унсуров?

— Не обязательно, — покачал головой Гаррак. — Гибриды гораздо лучше помнят историю чем люди.

— Люди называют вас полуразумными, — усмехнулся Эрк. — Вам не обидно?

— В понимании человека зверь не может быть разумным, — ответил Гаррак. — Так как гибридные расы лишь на половину люди, то «полуразумные» достаточно точное название.

— Опять же в понимании людей, — уточнил Эркен. Унсуры переглянулись, Гаррак добавил:

— Нам не важно, по большей части, как нас зовут люди. Называться полуразумными, значит быть недооцененными, а быть недооцененным значит иметь преимущество.

— Хорошо сказано, — искренне похвалил Эрк. Гаррак кивнул и спросил:

— Куда ты шел?

— На север. В любой город, который попадется на пути.

— В таком случае, впереди тебя ждет небольшой город. Его названия мы не знаем, но ты можешь спросить его у тамошних жителей.

— Так и сделаю, — ответил Эркен, вставая на ноги.

— Постой, — сказал Гаррак. — Возьми одну из шкур в качестве накидки. В черных одеяниях ты слишком заметен на снегу.

— Благодарю, — кивнул Эрк, после чего выбрался из берлоги унсуров и оказался на уже наскучивших ему снежных просторах. Бессмертный продолжил свое шествие на север, надеясь найти город, где он сможет пересидеть и поспрашивать что-нибудь относительно отца. Хотя, эта идея и была весьма глупой. В городах, обычно, живут тысячи людей и таких городов много. Каковы вообще шансы найти информацию всего об одном человеке. С чего бы хоть кому-то знать об отце Эрка? Но, с другой стороны, ничего не будешь делать — ничего не добьешься.

Эркен прошел меньше суток, когда вдруг ощутил странную, неприятную головную боль. Боль, сама по себе, была для Эрка чем-то обычным, к чему он не испытывал неприязни, но та, что он ощущал сейчас, была из разряда нехороших. За последнее время бессмертный научился различать свои ощущения и понимать, что для него нормально, а что нет. И если простая боль никак не беспокоила Эркена, то была и такая, какая даже немного пугала, и бессмертный ничего не знал о ее причинах.

— Проклятье, — прошептал Эрк, пошатнувшись. — Неужели опять.

Весь путь на бессмертного никто не нападал. Звери, обитающие в пустошах, не трогали парня, а унсуры, если и следили, то так же не лезли. Они позволили бессмертному пройти по своим охотничьим угодьям, в этом сомнений не было, поэтому Эркен не слишком опасался того, что во время приступа боли на него кто-то нападет. Однако, переживать такое снова бессмертный не хотел. Эта неприятная ослабляющая боль заставляла Эркена чувствовать себя простым человеком, каким он ни в коем случае быть не хотел. Да и кто бы вообще хотел.