Ветер Судьбы
Шрифт:
Майтимо сел на камень. Ондхон несколько секунд напряженно вслушивалась в окружающую ночь.
– Ну, и?..
– не выдержал ее собеседник.
– Это было не оружие.
– Не понял!
– Не оружие. Это Песнь Могущества, свернутая в клинок. Очень длинное заклинание, обладающее огромной силой, особым образом сворачивается и принимает вид реальной вещи. Делать такую штуку очень долго и тяжело, я пробовала. Но и польза большая: на пение заклинания уходит много времени, а свернутое, оно действует мгновенно. Этот кинжальчик делал очень сильный маг. Очень! Таких в Эндорэ единицы.
– А чем этому магу лайквэндо помешал?
– Выходит, помешал. Планы спутал. Этот мальчик, хоть и уроженец Оссирианда, шел из Дориафа.
– Вот как!
– при упоминании этого названия Майтимо резко выпрямился, рука судорожно
– Да. Он какой-то родственник королевы Нимлот. Пришел погостить, а попал в историю. В Менегроте в последнее время происходит неладное. Над столицей залегла тень и медленно расползается по всей стране. Мне не рассмотреть, что там происходит. Я думала, это из-за того, что Мелиан ушла, а выходит...
– Что?! Ну, говори же!
– все, что относилось к Огражденному Королевству, действовало на Майтимо, как красная тряпка на быка: ведь там находился сильмариль!
– В Менегроте появился Некто. Насколько мне удалось рассмотреть память этого мальчика - слуга Тьмы. Хитрый и очень сильный. В том разрозненном муравейнике, который представляет сейчас население Дориафа - там и синдар, и лайквэнди, и беженцы отовсюду, вплоть до Хифлума - нетрудно затеряться шпиону из Ангбанда. Каким-то образом эта тварь получила власть над королем. И теперь его именем наводит в стране свои порядки. Не пойму пока, чего он добивается...
– Чего тут не понять! К сильмарилю подбирается, рауко его задери!
– Феанарион почти кричал, - похитит и отдаст Морготу! А может, себе оставить попытается.
– Не бранись! Если это и вправду демон, проклятия делают его сильнее. Хотел бы он украсть камень, давно бы упер! Нет, этой твари не сильмариль нужен. Точнее, не только сильмариль. Думаю, ему страна нужна. С развитым хозяйством и ремеслами, с боеспособной, обученной и очень послушной армией. Такую колонию Мэлько получил бы только ценой долгой войны. А тут - народ разноплеменный, недружный, король - мальчик неопытный. Вот и отправил шпиона, чтобы задурить им головы и подмять под себя сразу целое государство. А потом натравить войной на другие эльфийские земли. Что может быть приятнее для Мэлько, если квэнди начнут воевать с квэнди?!
– Веселенькую ты картинку нарисовала! И что же теперь делать?
– Приду в Менегрот и вызову это существо на поединок Песен.
– Ну да, а пока ты плетешь свою Песнь Могущества, королевская стража утыкает тебя стрелами, превратив в ежа!
– Нельо, как ты вообще представляешь себе поединок между сильными магами? Если бой начат, и защита поставлена, к поединщикам уже не подступиться никому. А отвлекаться участникам поединка нельзя ни на мгновение, противник сразу этим воспользуется. Так что приказания не отдашь, на помощь не позовешь. И не сбежишь. Бьешься до конца. Мне, главное, разыскать слугу Тьмы и успеть поставить магическую защиту.
– Не люблю я вашу магию, не доверяю. По мне, так меч надежнее.
– А что мне еще остается? Но сначала я должна попасть в Гондолин. Владыка Ульмо отправил меня с поручением к королю Турукано. В Потаенном Королевстве тоже творится что-то нехорошее. Владыка Вод сказал, что делает Турукано последнее предупреждение. Тьма обрела слуг уже в стенах его города. Рок готов сомкнуться над Гондолином.
– Моргот обнаружил Гондолин?
– Наверное. Ты же знаешь, как говорят Стихии: намеками, предсказаниями. Речь Владыки звучала так: "Передай королю мои слова. Пусть он оставит любимое творение рук своих и ведет свой народ к морю. Жребий нолдор готов настигнуть его. Ойорандель, только ты не надейся, что владыка Гондолина последует совету. Турукано не слушал предупреждений раньше, скорее всего не послушает и сейчас, ибо закрыл уши свои для голоса разума, его сердце слышит лишь то, что поет ему гордость и любовь к творениям рук своих. Но думаю, в Гондолине ты отыщешь уши, которые услышат тебя, и руки, которые сумеют потрудиться для собственного спасения, а так же для спасения эльфов и людей". Вот и думай теперь, что там делается! В любом случае, я сначала туда, потом уж в Дориаф.
– Гондолин - последнее королевство нашего народа в Эндорэ. В любом случае, последует Турукано совету Ульмо, или вступит в схватку с Роком, владениям нолдор в Среднеземье конец. Земли всех моих братьев разорены, Химринга больше не существует, Наргофронд разграблен и осквернен драконом, а Хифлум заселили атани-вастаки...
–
Разговор прервался. Ночь плыла над землей, ветер утих, и стало крепко подмораживать, но Майтимо и Ондхон сидели, не замечая холода, думая каждый о своем.
Ойорандель искоса поглядела на Нельяфинвэ. Глаза ее, не смущаемые темнотой, прошлись по стиснутым пальцам собеседника, по сосредоточенному лицу, отметили горькие складки, залегшие возле крепко сжатых губ, исхудавшие, обветренные щеки, навсегда утратившие юношескую гладкость. Острая тоска сжала ее сердце.
"Мальчишки... Ясные, открытые, горячие..." Ондхон помнила, какими они пришли в благословенный мир Валинора. Как ярко пылали феар этих Детей Света, с какой безудержной смелостью стремились они навстречу жизни! Рожденные в радости, не ведали они Зла, пока оно не обрушилось на юные души во всей своей подлой мощи! Многое им пришлось пережить, жестокость и несправедливость Искаженного мира оставила глубокие шрамы на их сердцах. Но они все такие же - мальчишки, светлые, ранимые, доверчивые. Яростно бросающиеся отстаивать справедливость, но не всегда способные распознать хитроумные ловушки Тьмы. Как защитить их, каким щитом прикрыть от Зла?! Невозможно... Да и нельзя. У каждого из Нолдор свой Путь, который все они должны пройти до конца. А она не имеет права вмешиваться в судьбы Изгнанников. Только чуть-чуть поддержать, подсказать...
Наконец Ондхон встряхнулась и встала.
– Идти надо. Сиди - не сиди, дело само не сделается. Мэлько не дремлет. Нельо!
– вдруг как-то по-особенному произнесла она. Майтимо вскинул голову.
– Нельо, ОН не винил тебя ни в чем... Я оставалась с НИМ почти до конца.
Ондхон умолкла. Майтимо тоже молчал. Он застыл в неподвижности, только все мышцы могучего тела судорожно напряглись. Рана была глубокой и еще слишком свежей, чтобы он мог говорить о Финдекано с кем бы то ни было.
Ондхон заговорила снова:
– Он ведь знал уже, что погибнет. И отослал меня. Сказал, что моя помощь сейчас нужнее его брату. Мы тогда чувствовали оба, что Турукано обязан остаться в живых. Любой ценой. Предначертано, что из его рода и в его королевстве явится надежда для эльдар и людей. А Финдекано... Нельо, он помнил о тебе до последнего мгновения. И попросил передать...
Ондхон замолчала опять. Потом потянулась рукой к голове Нельяфинвэ, прижала пальцы к виску. Майтимо не понимал, что она делает, открыл рот, чтобы возразить. В этот миг перед его глазами вспыхнул нестерпимо яркий свет, и развернулась картина: "...Поле боя. Тела эльдар лежат вперемешку с трупами орков, варгов и еще каких-то лиходейских тварей. Эльфийские клинки и доспехи тускло поблескивают среди куч песка и пепла. Анфауглиф. Краткое затишье перед новой атакой. Клубы дыма и поднятой пыли застилают все вокруг, но впереди видны новые орды, подступающие к холму. За рядами орков видны какие-то плотные сгустки дыма, в которых вспыхивают языки багрового пламени - это балроги. Над войском кружат Крылатые Стражи. На холме, наперекор очевидности, плещется лазурное знамя. Под ним, сжимая сияющий клинок, стоит одинокий витязь. Вот он поворачивает голову, оглядывает поле битвы. Все его воины убиты, помощи ждать не приходится. Тогда витязь слегка наклоняется и обращается к кому-то, находящемуся рядом:
– Видишь, Рани, все кончено. Я говорил... Пожалуйста, сделай, как я прошу. За меня не переживай, я ухожу с легким сердцем. Потому что сумел переломить свою судьбу. Я все-таки уберег сына от Жребия Нолдор. Об одном жалею - что не успел свидеться с Нельо. Но я не виню его ни в чем - пожалуйста, скажи ему это. Если бы все силы Ангбанда встали между нами, Майтимо все равно бы прорвался, я знаю. Но здесь вмешалась Судьба. Что поделаешь...
– тут витязь наклоняется ближе, и перед мысленным взором Майтимо, будто наяву, вспыхивает лицо друга, открытое, смелое, такое живое... И блестящие глаза Финьо, горячие и ласковые, проникают в душу, пронизывают насквозь... Тихий шепот заглушает бешеные вопли приближающегося орочьего войска, навечно врезается в память, - Все равно он мой лучший друг! И так было всегда. В последние годы мы редко виделись, пусть простит меня, так уж вышло. Ну все, теперь уходи! Только обязательно найди Нельо и передай ему мои слова! Обязательно, слышишь!.."