Ветеран или Мародер

Вы как думали? Бить ребенка нельзя? Моя мама возмутиться? Кузьмича она уважала! Да и не просто так соседи, соседи они в том числе в коммуналке, дабы за детишками присмотреть. Потому я торжественно снял салфетку, которой был укрыт экран (увеличительное стекло) с телевизора и включил…

К сожалению «Голубого огонька» еще не было, но передавали праздничный концерт. Все были абсолютно счастливы. Советское шампанское текло рекой — это был наш последний «мирный Новый год»…

Весна 1946 года

Я стоял на морозном мартовском ветру возле своего мотоцикла в ожидании клиентов. Надо сказать, клиенты у нас были двух типов с одной стороны мы продолжали таксовать, а с другой опередили время. Ибо у таксистов еще далеко не все можно было купить, но у тех, кто работал на государство, а мы хоть и таксовали на мотоциклах, но спекулировали продуктами. Надо заметить было крайне прибыльно. Цены в отличие от других спекулянтов мы не ломили. Ибо даже хлеб, не говоря уже о мясе (тушенка) в цене из-за голода выросли в 20–30 раз, зависело от наглости спекулянтов. Учитывая, что большую часть продуктов мы закупили еще в кооперативных магазинов до наступления голода всего-то в 3 раза выше государственной цены, то не пытались у людей отобрать последнее. Потому наши расценки были «божескими» и выше были лишь в 10–15 раз, ибо и так прибыль превышала 300–500% от вложенного нами. Причем все зависело от того, кто подходил покупать.

Для примера уркам и прочим барыгам из их спекулей были известны наши низкие цены, мы немного ломали им планы обогащения. Потому уже несколько раз к нам обращались с предложением выкупить наши продукты. Типа «черт с вами купим даже в 20 раз дороже государственной цены, но не ломайте торговлю не по понятиям такое»…

Учитывая, мои послезнания, что голод закончится уже осенью 1947, как только соберут новый урожай, а именно жратвы мне и моим близким хватало с избытком не видел смысла завышать стоимость товаров. Ведь деньги, которые мы в результате получим не просто останутся в той же цене, но даже вырастут по паритету покупательной способности. Ибо скоро отменят карточки, а затем цены при Сталине будут регулярно снижаться.

Я и мои парни не могли помочь всем. Наших запасов даже на неделю кормить Ленинград не хватит, не то что страну. Вот только сам факт наличия продавцов с относительно дешевой жратвой ломал все планы урок. Они гнули цену, но заявить стандартную уголовную отмазку, типа походи по рынку поищи дешевле не получилось бы. Понятно о нас далеко не все знали, но все же… все же…

Пусть капельку, пусть немного, но мы помогали городу, конечно не забывая и о себе любимых. Нас пытались разными способами уже обмануть. Запускали к нам «подсадных покупателей», но урки не очень умны. Те закупали раз-другой, но больно много, потому им в дальнейшем отказывали в покупках продовольствия. Раз даже пырнули Тараса ножом. Благо он был не промах и не раз ходил в рукопашную, потому смог отбить удар схлопотав нож в ногу. Зато теперь сидел дома на дежурстве или выходил дежурить на телефоне в конторе. Ну как выходил? Хромал и ходить ему было трудно, потому мы его возили, как барина в коляске мотоцикла на работу и с работы. Даже я как глава артели не удостоился такой чести.

Для нас реально началась маленькая криминальная война. Благо в 1946 не существовало организованной преступности или как говорят некоторые недалекие люди мафии, ибо организованная преступность и итальянская организованная преступность две большие разницы. НКВД при Сталине активно чистили свои ряды, потому было не реальным когда условный «вор в законе», держит на зарплате генерала НКВД. Криминал был, банды были, но сращивание криминала с государством не происходило.

И вот стою я значит на морозе, продувает меня северный ветер Питера и подходит ко мне настоящая красавица. Надо сказать криминальных «Мурок» видно издалека. Они в отличие от простых девушек имеют очень здоровый вид, щечки румяные, издалека видно, что недоеданием и не пахнет. Одета дорого-богато, еще бы по нынешним временам. Купить шубу можно просто за банку тушенки, преувеличиваю? Нет если из какой «зайчатины» она же «драная кошка», более чем реально, цена зависит от меха. Опять же криминалитет не сросся с элитой государства для разных партийных бонз и генералов НКВД и армии — это быдло и общение с уголовниками просто западло! Они-то как раз и владели шубами и мехами из дорогих.

Были и так сказать «бывшие», кто по тем или иным причинам разорился из-за революции, то более 20 лет прошло или из спекулянтов, но те в войну все слили, если не вписались в рынок. Потому одета дамочка явно «по богатому», но не жена генерала, а подруга урки. Простые горожанки так хорошо не одеты, а «сложные», одеты в разы круче…

— Молодой, красивый, есть папироска? Интересуется у меня «Мурка».

— Извините, не курящий. Отвечаю даме.

— Ой, а я вас узнала, вы же брат Сережи Абрамова. Продолжает меня удивлять плохой актерской игрой красотка.

— Дура! Еще слово про брата я тебе голыми руками шею сверну!

— Ой какой вы грубый, а одеты так прилично, нельзя так с девушками говорить. Пытается меня воспитывать уголовная шавка.

— Ты сука была девушкой, пока тебя по кругу твою дружки уголовники за шубу не пустили.

— Хамло!

— Есть что по делу сказать?

— Предложение деловое, вот старший сказал, знает номер школы, где твой брат учиться.

— Наздоровье, что тоже решил перестать быть тупым и в школу пойти?

— Мы же по понятиям все решить хотим, никакой агрессии. Продолжает «Мурка».

— И какие ваши понятия?

— Детей и родню не трогать наши понятия, не по людски это…

— Потому ты про брата заговорила?

— Умный ты не дурак. Да потому и велено передать. Сливаешь товар в 10 раз дороже гос. цены и нет к тебе претензий к тебе и братишке.

— А если я тебя сейчас в коляску закину и к своим друзьям на тему поговорить отвезу, мы не менты, нам доказательства твоей вины не нужны.

— Братика не хочешь живым увидеть?

— Тебе-то какая будет разница, если сама сдохнешь?

— Я-то одна, а у вас родни много, оцени расклады, ножичков у нас на всех хватит.

— Так брат у вас?

— Я же говорю мы детей не трогаем, гуляет где-то, меня послали пока поговорить, предупредить, что может несчастье случиться. Ведь кроме брата у тебя мать есть, так «Командир»? Уточняет «Мурка» показывая, что даже знает мою «кличку» внутри коллектива. Мы конечно не уголовники, но сельская привычка давать прозвища или как в селе говорят «подворья» вполне себе в ходу.

— Могу предложить в 20 раз больше государственной цены и дать возможность выкупить частями. Отвечаю «Мурке».

— Нам сразу надо и в 10 раз выше государственной цены. Пытается загнать меня в стойло уголовница.

— Деньжат может «на сразу» не хватить, да и кто рискнет идти на встречу со всем что есть, нам менты на хвостах не нужны, а в укромное место мы не повезем, вдруг по числу «ножичком» не разойдемся.

— Зачем боишься красивый! Пахан слово держит.

— Так вам меня с рынка убрать надо или товара не хватает?

— Товара хватает, а нужно еще подрежем.

— Вот и передавай «пахану» вашему или в 20 раз выше цены и частями и мы на рынке не торгуем.

— Или? Уточняет «Мурка».

— Того гада, что моего человечка подрезал притащите на поговорить, мы ему обе ножки за его косяк пропорем и дороже в 15 раз от гос цены товар частями сольем.

— Зачем грешишь? Сказано око за око и зуб за зуб.

— Ну или раз в ногу пырнем, но тогда в 18 раз дороже от гос цены будет, пусть «пахан» решает, зачем нам маленьким людям голову забывать?