Ветеран особого подразделения
Шрифт:
Оказавшись выброшенным на обочину жизни, он столкнулся с реалиями нового бытия. Трудно было в первые месяцы, после того как комиссовали из армии. Очень трудно! Да и сейчас, по прошествии нескольких лет, Аркадий не смирился с потерей профессии офицера спецназа. Не помогло возвращение в родной город, где окружили заботой родители; не спасала и близость любимого человека — жены Ирины, не оставившей в тяжелую пору.
Те первые месяцы вспоминать он не любил. Еще не оклемавшись после жуткой контузии и не привыкнув к изуродованной ладони, заполучил новый сюрприз. Семья бедствовала, и супруги были рады любому заработку. Оттого жена и обрадовалась, случайно отыскав место кондуктора на городской автобусной линии. А в один из летних дней в
Казалось, густая сеть кривых переулков приморского города прямиком вела в закоулки русской души и помогала раскрыть тайны менявшегося на глазах народного менталитета. Но тайны так и оставались непостижимыми: каждый день он видел смесь разнузданной преступности и безнадежной нужды, поблекшей интеллигентности и невежества, несдерживаемой жестокости и проблесков доброты. Привыкший к предельной простоте отношений, он не замечал стремительных перемен; оттого и ошибался, наступая на одни и те же грабли.
Аркадий хотел одолжить денег на лечение Ирины у государства, но… взять кредит в нашей стране — все равно что наложить в штаны при минус сорока: поначалу даже тепло, а потом… Оттого и не гнушался никакой работы: возил на базары тележки с чужим товаром, охранял по ночам торговые центры, ездил по соседним городам экспедитором… И был обречен на промахи — проворные «бизнесмены» всюду кидали, подставляли, обманывали. Несколько раз не выдерживал и ломал обидчикам челюсти, да большого проку от срывов не поимел. Лишь нажил неприятности в районном отделе милиции, где обитала «крыша» все тех же новоявленных нуворишей. Дважды обходилось: отоспавшись в камере, вновь обретал свободу. А на третий — завели уголовное дело. Во время следствия и завязались новые знакомства, благодаря которым научился тонкостям незаконных ремесел.
Следствие шло лениво с проволочками — к судному дню минуло четырнадцать месяцев. Потому, приговор к одному году исправительных работ означал освобождение из-под стражи. Однако свободе не слишком-то обрадовался: из-за страшных болей в позвоночнике жена окончательно слегла. Срочно нужны были деньги, а с клеймом судимости мечтать о нормальной работе уже не приходилось.
И бывший спецназовец решительно взялся за новое дело…
«Вскрытие» произошло удивительно быстро — видать, ребятки занимались тихим грабежом не впервой. Он и не предполагал, что солидные и неприступные с виду громоздкие устройства, капитально встроенные в стены зданий, можно взломать и обчистить за пятнадцать минут. Собственно, откуда ему было знать о крепости сих денежных ящиков? Кредитных карточек никогда не держал, банковских счетов отродясь не заводил. С трудом зарабатываемые гроши тратил на лечение Ирины, а с голоду не подыхал только благодаря военной пенсии…
Но было не до размышлений о технологиях ограбления: согласно родившемуся плану надлежало поднапрячь мышцы ног и не упустить удачу. А это представлялось самой сложной в данный момент задачей — парням лет по двадцать, Аркадию Сергеевичу — сорок три. И не дай бог те включат пятую скорость.
С площадки перед высоткой взломщики свалили так же молниеносно, как и появились — преследователь едва их не потерял из виду. Сохранять дистанцию помогали кратковременные остановки: перед тем как нырнуть за угол или пересечь очередную освещенную улочку, молодые люди замедляли ход, прижимались к стенам и осторожно
осматривали участок пути.Тяжелое дыхание после выпитой водки мешалось с хрипом, к тому же слегка прихватило сердце. Но скоро Серебряков сплюнул тягучую слюну, перевел дух и довольно усмехнулся — лихая поросль привела его в знакомый с детства район. Здесь были известны все закоулки и новостройки, все проходные дворы.
— Отлично! — прошептал он, выяснив в какой те нырнули переулок. И, перемахнув через забор, бросился кратчайшим путем наперерез.
Аркадий поджидал добычу, присев в темноте за мусорным баком. Спустя минуту в арке под старинным кирпичным домом послышались торопливые шаги…
Первого он сбил ударом ноги. Второй шарахнулся в сторону, да был пойман за куртку и тотчас, с ускорением описав дугу, влетел физиономией в металлическую стенку бака. А вот третий пустился наутек в обратном направлении — Серебряков лишь проводил его взглядом, в душе понадеявшись на то, что денежный улов у одного из валявшихся на асфальте напарников.
Один держался за печень и жадно глотал ртом воздух. Опустившись возле него, мужчина обшарил карманы. Пусто.
Другой после приличного удара об мусорную емкость вообще лежал неподвижно.
— Не помрет, — пробормотал отставной майор, ощупывая одежду.
Ага, вот и заветная пачка! Купюры достоинством в тысячу, пятьсот, сто и пятьдесят рублей.
Сунув деньги в карман и заметно повеселев, Аркадий Сергеевич торопливо зашагал к забору и скоро исчез в темноте небольшого дворика…
Глава вторая
Краснодарский край; Новороссийск
13 июля 2008 г
Однажды он уже посещал ресторанчик с романтическим названием «Морской конек». Случилось это с год назад, когда посчастливилось сорвать куш в две с половиной тысячи долларов.
И сегодня Аркадий пребывал в благостном расположении духа, оттого и завернул в питейное заведение. Еще бы! Большую часть содержимого банкомата раздал родственникам и знакомым — полностью рассчитался с долгами; на остальное накупил впрок дорогих препаратов для жены, оплатил назначенное ей обследование; обновил семейный гардероб и забил продуктами холодильник. Чуток отложил на прожитье, а остатки улова решил банально пропить. Просто счел нужным расслабиться — устал, да и нервы были натянуты до предела.
Внутри ресторана мало что изменилось. Тот же интерьер, то же тусклое освещение, те же молчаливо мельтешащие официанты. Кажись, только шторы на больших окнах стали поярче. Впрочем, в прошлый раз изрядно здесь накушался — алкоголь размыл в памяти все мелкие детали. Да и плевать Сереброву было на изменения; главным оставался старый и незыблемый принцип: нет в карманах денег — вали мимо, есть — заходи и будь как дома!
Сегодня Аркадий выглядел неплохо. Ровная стрижка, чисто выбритое лицо; недорогой, но приличного вида костюмчик; новенькие модельные туфли. Вот только под ногтями оставалась траурная каемка — собираясь на трехдневное обследование в клинику, Ирина забрала маленькие ножнички. А обработать ногти здоровенными — для раскройки, у него не получилось.
Обосновавшись за свободным столиком у колонны, он дождался официанта и долго елозил пальцем по меню. Однако, осознавая бестолковость попыток разобраться в мудреных и напыщенных названиях, повелел принести что-нибудь этакое — на его усмотрение. Но непременно вкусное! И для верности дважды напомнил о запотевшем графинчике с холодной и самой дорогой водкой.
По истечению получаса перед ним источали аромат разнокалиберные тарелочки с рыбным ассорти, с карпаччо из филе морского лосося под соусом песто с лесными орешками, с котлетками из молодого барашка на косточке в пряном маринаде и с печеными овощами. А посредине кулинарного изобилия возвышался хрустальный графин с исключительно мягкой на вкус водочкой.