Ветхий завет

Отвлечёмся немного. С чего это Давид вдруг вспомнил о Мелхоле, когда у него уже столько жён? Ларчик открывается очень просто.

Факт обливания его умной головы елеем ровным счётом ничего не значил — для языческих израильтян. А вот жена — дочь царя — совсем другое дело. А уж сын от этого брака будет самым законным наследником трона.

Вскоре прибыли с разбойничьих промыслов Иоав и его люди. Узнав о случившемся, Иоав раскричался на весь «дворец».

— Что ты наделал? Как мог ты отпустить Авенира? Он же с разведкой к тебе приходил. Выведал, с какой стороны у тебя вход, а с какой — выход. Теперь жди беды.

Он не стал говорить, что просто хочет отомстить за брата. Давид не собирался ничего предпринимать. Тогда Иоав проявил инициативу — послал людей вдогонку Авениру.

Авенира вернули с полпути. Генерал удивился, но не очень — слишком уж хорошо расстались они с Давидом. Приехал опять в Хеврон. Иоав взял его под руку и завёл в укромное место — детали объединения Иудеи с Израилем обсудить.

Авенир приготовился слушать. Слушать не пришлось — Иоав молча всадил ему меч в брюхо. Полководец тихо умер. Давид тут, как тут.

— Это ты, Иоав, виноват. А я тут ни при чём. Пусть все знают, что я ни при чём!

После этого Давид устроил Авениру царские похороны. Закатил такую надгробную речь, что стены плакали. В знак горя Давид отказался кушать в этот день — до захода солнца. Видать и вправду опечалился.

В наше время на похоронах мафиозо и бандитов всех мастей — самые пышные венки всегда от убийц. Самые проникновенные речи мы слышим именно от них. Традиция эта не умерла, она продолжается и сегодня.

Перед Давидом забрезжил просвет — дорога к трону очищалась. Саул мёртв, его брат Авенир — тоже. Но на троне пока что сидел Иевосфей Саулович. Это значит, что резня только начиналась. И не будем покупаться на байки о самоуправстве Иоава.

Если бы Давид был ни при чём, Иоав пережил бы Авенира минуты на три, максимум — на четыре.

Мы помним, что произошло с убийцей Саула. А за убийство гостя, да ещё и дипломата, Давид даже не проклял убийцу — тоже мне царь Иудеи! Иоав выполнял приказ, и не будем в этом сомневаться.

Да, резня набирала силу. Как только Иевосфей узнал о гибели Авенира, руки его опустились. Ещё бы! У полководца Авенира было два заместителя — братья Рихав и Баан.

Так вот, не пришли они утешить царя и помочь ему в трудный момент. Они бежали. Через какое-то время они появились в царских покоях, но не со словами поддержки и утешения. Они вспороли брюхо спящему царю, отрезали царскую голову и отнесли её Давиду — в подарок.

Был ещё один законный престолонаследник — пятилетний Мемфивосфей, сын Ионафана — любовника Давида. При малолетнем наследнике была нянька.

Услышав о том, как скоропостижно гибнут все, кто имеет малейшее отношение к трону, нянька всполошилась. Она схватила мальчишку за руку и побежала из дому, да так быстро, что ребёнок упал и сломал ногу — охромел на всю оставшуюся жизнь.

С хромым сыном Ионафана можно было не торопиться. Пока что Давид принимал Рихава и Баана. Голову Иевосфея он приказал похоронить рядом с Авениром.

Братьям-киллерам он тоже воздал должное. Им отрубили руки, ноги и повесили в таком виде над прудом в Хевроне.

Израильтяне поняли, что ничего хорошего им ждать от Давида не приходиться. Старшины пришли к Давиду в Хеврон и просили царствовать над ними, и помазали его на израильское царство.

Теперь он был помазанником законным, а ещё имел жену — царскую дочь, и все его потомки будут законными правителями объединённой страны.

Молодому царю было тридцать лет. До этого он семь лет правил Иудеей. А Иевосфей, как мы помним, правил Израилем всего два года. Видать, время действительно текло в этих государствах с разной скоростью.

Теперь этому пришёл конец. Теперь можно было переезжать из Хеврона в израильскую столицу. Но Давид рассудил иначе.

Столицей он решил сделать Иерусалим — городок в горах, в котором всё ещё жили иевуситы.

Авторы библии страшно путались в описании завоевания Ханаана — с момента вторжения Иисуса Навина и до воцарения Саула.

За это время Иерусалим несколько раз был завоёван израильтянами. После каждого «завоевания» он оказывался иевуситским городом. Пора было завоевать его окончательно.

Давид подошёл к Иерусалиму с войском. Иевуситов он своими приготовлениями рассмешил. Иерусалим был горной крепостью, почти неприступной.

«Даже слепые и хромые смогут защитить город от таких полководцев, как ты» — кричали они новоиспеченному царю с крепостных стен.

Главным укреплением считалась цитадель на горе Сион. Давид взял её штурмом. И приказал своим воинам убить всех иевуситов, но в первую очередь — хромых и слепых. (Авось, сын Иевосфея под руку попадётся!)

Новый царь обосновался в новой столице. Правитель Тира первым прислал к нему послов, а заодно — плотников и зодчих — дворец строить. Речь шла уже о настоящем царстве — с дворцами, храмами и тюрьмами. Работа закипела.

И понял Давид, что он наконец-то стал царём. И набрал себе ещё жён и наложниц. И родились у него дети — двадцать четыре штуки. Среди них — Соломон.

Филистимляне решили воевать с Давидом, как раньше они воевали с Саулом. Давид повёл на них объединённое иудео-израильское войско. Первая же стычка принесла победу. Давид захватил финикийских истуканов и сжёг их. Вторая битва опять принесла победу.

Давид собрал всё своё 30-тысячное войско и пошёл перевозить ковчег из дома священника Аминадава в новую столицу.

Ковчег бога Саваофа, того самого, которому служил Самуил и которого Саул не считал своим богом.

Куда подевался бог Иегова? История умалчивает об этом. Наверное, он взял отпуск.

Сам Давид и все его воины во время перевозки плясали перед ковчегом, пели песенки, играли на музыкальных инструментах. Веселились.

Однажды телега с ковчегом наклонилась на ухабе и чуть не опрокинулась. Оза, сын Аминадава, схватился за телегу — и был таков. Умер на месте.

Веселье Давида прошло, словно его и не было. Зачем нам такие опасные святыни?

Ковчег оставили на хранение у какого-то Аведдара гефянина — назначили реликвии испытательный срок. Прошло три месяца. Все были живы.

Давид понял: ковчег в столице хранить можно, но очень осторожно. Повезли в столицу. При въезде в Иерусалим Давид опять веселился и скакал перед ковчегом на глазах простого люда. Из одежды на нём было лишь нижнее бельё.

Мелхола Сауловна наблюдала это безобразие из окошка своей опочивальни и презирала мужа.

После въезда и установки ковчега в скинии Давид принёс жертву, а потом угостил народ жареным мясом и хлебушком. Все были очень довольны.