Ветра Шотландии

–  Не сомневаюсь, что ты в порядке, но мне так спокойнее.
–  а еще так мы идем куда быстрее, чем раньше. Не то, чтобы я не наслаждался прогулкой, но уж очень это сложно, когда ты понимаешь, что девушка рядом с тобой идет вслепую.

Лили ничего на сказала, но ее рука, дернувшаяся, когда я ее схватил, расслабилась. Да и в целом ее фигура стала выглядеть не такой... нервной. Конечно, она это прекрасно скрывает, но, если не пялится, а смотреть это становится очевидно. Должно быть она любит гулять по ночам - когда вокруг тихо и нет машин. Тем более что тут безопасно. Насколько вообще может быть безопасно в небольшом городе.

Наконец, мы добрались до одной из тех уютных кафешек на десяток столов с невнятным названием, на которые постоянно натыкаешься, когда гуляешь по городу. К счастью, мне хватило мозгов довести Лили до стула, отодвинув его - интересно, гайцзины придумали свой этикет специально для слепых, или просто так совпало? Я заказал чай с ванилью и пару шоколадных пирожных - Лили следила за фигурой, но иногда все-таки давала себе поблажки.

–  Как ты понял, что я люблю ваниль?
–  девушка улыбнулась. Сказать правду или соврать?

Лили внимательно смотрела на меня, и я никак не мог заставить себя отстраниться от чувства того, что на меня смотрят. Как же странно общаться с девушкой, которая не видит тебя - ни подмигнуть, и поднять бровь, ни кивнуть. Черт, да я даже не понимаю, как она думает и зачем поддерживает себя в форме, если сама все равно себя не видит и понятия не имеет, как выглядит со стороны. Чужая душа - потемки? Тогда душа слепой - непроглядная ночь.

–  Спросил у Ханако.
–  мы рассмеялись.
–  Лили, раз уж мы празднуем... Я ведь вижу, что тебе интересно. Вопрос на вопрос?

Девушка задумалась. Готов поспорить, она уже узнала обо мне многое - хоть бы и о причине панических атак. Но почему бы не сыграть?

–  Прости, но нет.
–  она покачала головой.
–  Расскажи мне, если захочешь поделиться. Сам. Я замер. Стоп, только не говорите мне...

–  Погоди. Ты и правда не узнавала обо мне...
–  я вздохнул. Черт. Чувствую себя последней скотиной.
–  Забудем об этом.

Лили деликатно улыбнулась. Похоже, то, что я вызнавал про нее у Ханако и Муто, ее позабавило. Ну не могу же я выспрашивать у инвалида что-то напрямую, а с Ханако это весьма помогло не потоптаться на ее мозолях. Хотя не то, чтобы догадаться о пожаре было сложно... Но я хотя бы узнал, что горел ее дом и не говорил о семье.

–  Хорошо.
–  она улыбнулась.
–  На счет фестиваля - мне нужна будет помощь с плакатами, если ты не против.

Помощь с плакатами... Стоп. А как они, слепые, вообще умудрились их нарисовать? Или им предоставили какие-то? Я все меньше понимаю, как это работает. Но хочу понять.

–  Разумеется.
–  я улыбнулся в ответ, хотя она этого не увидит. Интересно, она улыбается искренне или просто привыкла так изображать эмоции? Хотя, зрение на это не влияет... Или влияет?
–  Лили, если тебе нужна будет с чем-нибудь помощь - не стесняйся, пожалуйста.

Девушка кивнула, и улыбнулась так, что у меня что-то екнуло. Будто бы я мог ответить что-то другое. Как ей вообще можно отказать?

–  Тогда пошли в магазин. Я хочу успеть закупиться до того, как он закроется.
–  девушка улыбнулась, и до меня наконец дошло, что купить что-то сама она не может. Разве что заказать по интернету... А, точно.

Да как она вообще живет?

Я расплатился, и взял ее под руку. Это было бы волнующе, если бы, напротив, не успокаивало. В общении с незрячим все становится с ног на голову - прикосновения не столько приятны, сколько необходимы. Да что там прогулка под ручку, даже прикосновения к лицу - просто способ узнать, как человек выглядит. Так что очень сложно понять, проявляет ли девушка симпатию, или просто ее болезнь заставляет ее терпеть нарушение личного пространства. До ужаса неловко.

–  Хочешь купить что-то конкретное?
–  CVSка* была переполнена людьми, и мне пришлось почти обнять Лили за плечи - она плохо знала магазин, так как редко в него ходила, а использовать трость тут было невозможно.

Сердце билось где-то в горле. Я даже покраснел - хотя мы даже не целовались. Уж очень... личным это казалось. Черт, на таком расстоянии игнорировать ее красоту с каждой минутой становится все сложнее, и голова как-то затуманивается, чего позволить себе я не могу.

–  Муку, какао, разрыхлитель... Сахар кончается.
–  она на миг задумалась, и пояснила.
–  Хочу приготовить торт.

Ого. Нет, я не раз видел, как она готовит чай, регулярно обжигая указательный палец, которым вымеряла уровень воды к кружке и который мне так хотелось поцеловать, но... Готовить торт - это несколько иное, разве нет?

–  Любишь готовить?
–  я наконец спросил, собравшись с мыслями. Так, Акито, ты постоянно делаешь из нее совсем недееспособного инвалида, хотя она жила одна долгое время. Значит - не такая она и беспомощная. А по силе воли тебя, просто получившего пулю в легкое, обгоняет раза в три.

–  Да, наверное.
–  Лили мягко улыбнулась.
–  До того, как я переехала в общежитие, мы жили одни с сестрой, и кто-то должен был готовить. Пришлось научится, а потом мне это началось нравится.

Хм. Жили одни с сестрой... Впервые слышу о ее родственниках. Но... в груди начала подниматься холодная злость. Какого хрена эта дура подпустила ее к горячей плите и острым ножам?

–  Вот как...
–  я покачал головой.
–  Сложно было научиться?

Ладони Лили - нежные, мягкие, покрытые мелкой, почти незаметной сеткой шрамов. Ожогов почти не было - но это ни о чем ни говорит, первая и вторая степень ярких следов не оставляют. Даже белесые полоски шрамов были почти незаметны, пока я не понял, на что именно смотреть.

Лили вздохнула.

 - Я знаю, о чем ты сейчас думаешь.
–  девушка нахмурилась.
–  Поначалу было сложновато, но мне помогала Акира. А потом привыкла.

Акира... Та самая сестра? Кстати, а она сама то здоровая или тоже инвалид? Но вот это я спрашивать точно не буду. Просто возьму на заметку. К тому же... Если ее постепенно учили - это имеет смысл. Как бы мне не было неприятно, то, что Лили научилась готовить - сильнейший плюс для нее, способный не раз помочь ей в жизни. Пусть мне это и неприятно.

У меня вообще есть отвратительная привычка видеть всех вокруг как комнатных растений. Как минимум Мисато не выдержала именно этого.

–  Это прекрасно, Лили.
–  я улыбнулся. Мы уже собрали все продукты, и стояли на кассе.
–  И положите еще одну пачку маль...

Мне в бок врезался локоть девушки, резко оборвав на половине фразы. Кассир усмехнулся, и ничего не сказал, молча пробив чек. Я расплатился, и мы вышли из магазина. Лили достала трость, и между нами повисло неловкое молчание. Все-таки попытка закурить с моей стороны больше походила на медленный суицид, но я забылся - и если бы Лили не было рядом, то мог бы и закурить, и только после этого вспомнить, что мне больше нельзя. И никакой больше затяжки после победы или перед экзаменами. Впрочем, теперь даже если и закурю - легкое мне напомнит, и хорошенько так напомнит, с сильнейшим кашлем и припадками ложной астмы.