Ветры империи

— В конце концов хорошего учителя фехтования я смог бы вам устроить… Однако при дворе тщательно проверяют родословную, а у вас вовсе не такой запас прочности — зачем же лезть головой в петлю?

— Так сможете или нет?

— Ладно, я подумаю,— уступил Крис.— На крайний случай есть ведь и обходные пути… Только на что это вам?

— А может, я решил сделать карьеру,— ответил беглец.— Больше-то заняться нечем.

2

Подперев бок раненой рукой, Эрик единственным клинком отбивался от яростно наседавшего Биера. Сегодня тот был в ударе, и мечи в его длинных руках мелькали как заведенные. Этот громадный Волк, костистый и широкоплечий, обладал могучими сухими мускулами, пусть и уступавшими по массе Эриковым, но столь же исправно готовыми к взрыву. Вдобавок у него хватило решимости и упорства освоить приемы двумечного боя, непосильного для большинства.

— Ну вот, дружище, теперь вас не страшно выпускать против троих,— заметил Эрик, жестом возвещая окончание схватки.— Еще пара-другая уроков, и даже мне придется вас остерегаться.

— Однако пока два моих меча не стоят одного вашего,— с кривой ухмылкой возразил Биер, вращая клинками уже вхолостую — выносливости у него тоже было в избытке.

— Слишком уж вы стараетесь меня достать,— объяснил Эрик.— Бой — это искусство, мой друг, и когда вы научитесь ценить в нем красоту, то обретете совершенство. Поверьте мастеру: самый короткий путь к цели не всегда самый верный.

— А вы не усложняете, Эрик? Чего мне не хватает, так это вашей гибкости — позднее начало, ничего не поделаешь.

— Конечно, и это,— кивнул Эрик.— А еще обратите внимание на ритм, предельной скорости можно достичь только через него. Поспешность здесь только вредит.

— Дражайший Тигр, а вы на удивление быстро оправились после ранения.— В углу комнаты для тренировок зашевелилась тень, и в круг света опасливо вступил Эст.— Конечно, благодаря Хранителям?

— Вы не поверите, через сутки не осталось даже шрама! — откликнулся Эрик.— Они действительно знаются с Духами, эти бесполые,— не иначе.

— Так, может, и ваши мечи заговорены? — рассмеялся коротышка.— Послушайте, Эрик неужто нет никого, кто фехтовал бы лучше вас?

— Наверняка есть,— ответил юноша,— только мне пока не встречался.

— Говорят, будто и ваш напарник — редкостный рубака,— заметил Биер.— Хорошенькое дело: лучших мечников гноят в Стражах!.. Уж не сама ли Божественная гребет их под себя?

— Ну все, друзья, мое время вышло,— заторопился Эрик.— Наверное, меня уже ждут.

Когда, приняв душ и переодевшись, юноша спустился в холл, его приятели уже прохлаждались там возле столика с напитками. При виде Эриковой экипировки Волк удивленно вскинул брови.

— Вот как, вы собрались за город? — спросил он.— Может, забыли, что творится в округе?

— Да мне тут близко, не беспокойтесь.

— А ведь дело к ночи,— заметил Эст.— Я и сам не прочь поохотиться на Невидимок в Столице, но там, за городом… — Коротышка покачал головой.— Это же их угодья, дружище!

— Я успею,— улыбнулся Тигр и направился к выходу. Уже на улице его нагнал Биер.

— Послушайте, Эрик, я мог бы вас сопроводить, у меня есть время,— предложил он, неловко усмехаясь.— По-моему, вы недооцениваете опасность: Грязь совсем с цепи сорвалась, да и Эст не так уж неправ — ночами за городскими стенами будто чудовищ спускают, от людей остаются одни ошметки… Вы же знаете, я не суеверен, однако это — факты.

— Спасибо, старина,— сердечно отозвался Эрик,— да только на сегодня у меня другая компания.

И он остановился возле крытой двуколки, запряженной четверкой голышей и охраняемой тремя угрюмыми Псами. В глубь кабинки застенчиво угнездилась Бэла, втянув ноги на широкое кресло. Ее гибкое тело сейчас прикрывала темная мантия с неизменным капюшоном, в тени которого пряталось строгое ясноглазое лицо,— будто юная жрица выбралась на прогулку.

Биер понимающе осклабился и заглянул внутрь тележки, облокотясь на передок,— Псы глухо заворчали, предостерегая.

— И всегда вам достается лучшее,— заметил Волк, всматриваясь под капюшон.— Дорогой мой, если у вас здесь разладится, не забудьте про меня, ладно?

— Ну разумеется! — засмеялся Эрик.— Буду рад передать девочку в хорошие руки.

Небрежным взмахом кисти Биер попрощался и ушел, а юноша немедленно забрался в двуколку и с удовольствием принялся целовать тонкие Бэлины пальчики, затянутые в мягкую серую кожу — такая же, насколько Эрик успел разглядеть, покрывала и ее ступни, словно девушка завернулась в нее целиком.

— Ты опоздал,— укорила его Бэла.— Не стыдно?

— Всего на минуту, моя прелесть,— извини.

— Да? Но я мокрая насквозь!..— И приподняв полог, она продемонстрировала влажный цветок — оказывается, под мантией на ней были только кожаные чулки да коротенькая рубашка. Уронив подол, Бэла потянулась к пульту, и крепыши-голыши тотчас встрепенулись, дружно налегли на постромки. Двуколка резво покатилась посредине улицы, сзади забухали каблуками Псы. Девушка повернулась к Эрику и провела ладонью вниз по его животу.

— Милая, мы же пока в городе! — запротестовал он.— И здесь слишком светло.

— Но не терпеть же столько времени? — серьезно возразила Бэла.— До нашей усадьбы не так уж близко.

И снова раздвинулись створки амбразуры. Вскинув подол, Бэла оседлала его колени, а ствол с охотой проскользнул в горячую упругую норку, будто только этого и ждал с прошлой ночи. Поерзав, девушка погрузила его в себя целиком и улеглась грудью на передок, подперев одной рукой подбородок, а вторую уронив на пульт, словно и в самом деле решила управлять голышами. Смирившись, Эрик пропустил руки под обманчивую мантию и пополз ладонями по беспокойно шевелящимся бедрам. Кожаные чулки Бэлы поднимались к самым ягодицам, но выше все было доступно его ласкам.

— Ну, ты довольна? — спросил Эрик.— Продолжения не будет?

— Почему же? — откликнулась девушка.— Ты работай, работай!..

Зараженный ее дерзостью, Эрик повиновался. Бросая по сторонам невинные взоры, Бэла ритмично покачивалась под его толчками, чуть слышно постанывала. Иногда на ее лице возникала странная гримаска, и тогда прохожие начинали удивленно оглядываться на двуколку. А Эрик тщетно старался себя убедить, что хоть его-то они не замечают в тени кабинки.

— Наверное, ты сумасшедшая,— предположил он.— Зачем этим заниматься на публике?

— Этим можно заниматься когда и где угодно,— сквозь стиснутые зубы ответила Бэла.— Сейчас ты поймешь, только подними занавес…

Послушно юноша задрал подол ей до пояса, и глазам вновь открылся восхитительно тугой задок с нежной и гладкой кожей. Такой ракурс понравился Эрику даже больше, к тому же теперь он любовался своей собственностью, пусть и временной. Но скоро юноше стало не до наблюдений, потому что гибкая талия Бэлы вдруг пришла в движение и на его простой поступательный ход начали накладываться разнообразные и тщательно выверенные колебания. Столь совершенной любовной техники Эрику еще не доводилось встречать — девушка крутила тазом виртуозно, не хуже, чем Эрик мечами, словно тоже обучалась этому с младенчества. Острота ощущений сразу взлетела до опасной черты, но Бэла искусно удержала юношу на самом гребне волны и вместе с этим валом они стали вздыматься все выше, не пересекая, но отодвигая черту,— туда, где наслаждение становилось страданием… или безумием. И теперь Эрику было плевать на зрителей, он не оторвался бы от Бэлы даже под страхом смерти. Наклонившись вперед, Эрик вобрал в ладони ее мягкие груди, притиснул девушку к себе.