Ветры Куликова поля(Рассказы о воинской доблести предков)

НА РЕКЕ УГРЕ

свобождение Руси от монголо-татарского ига произошло в 1480 году, ровно через сто лот после Куликовской битвы. Не задумывался ли ты, читатель, почему победа на Куликовом поле занимает в нашем сознании место более значительное, чем окончательная победа над Золотой Ордой?

Хотя все сравнении условны, обратимся к довольно близким нам событиям огромного масштаба — к Великой Отечественной войне.

Какая битва с фашистами была самой весомой? Конечно, не Берлинская, хотя после нее гитлеровцы капитулировали. Битвой, определившей победителей, стала Сталинградская битва. Война после нее не кончилась, но ход войны и исход ее определились.

Человеку надо перенести тяжелую поклажу через гору. Как труден путь к вершине! Силы кончаются, вот, кажется, все иссякли. Хочется сбросить груз, опуститься рядом с ним на камни и умереть. Но человек, если сохранилось в нем мужество, добирается до вершины — пусть ползком, и когда оглянется он с вершины назад, когда увидит ужасную крутизну, которую преодолел, то дальнейший путь, пусть тоже опасный и нелегкий, покажется ему возможным. И он пройдет его с радостью и воодушевлением.

Сталинградская битва была для советского народа труднейшим подъемом в гору, с вершины которой открывалась дорога к победе.

И Куликовская битва для русских людей была труднейшим подъемом в гору, с вершины которой, пусть в далекой дали, но виднелась победа над завоевателями. Вот почему Куликовская битва, в которой русские люди ощутили свою возродившуюся силу, занимает в нашем сознании особое место.

Но как нельзя представить победу над фашистами без Берлинской битвы, так невозможно представить конец монголо-татарского ига без победы на реке Угре. Там тоже пришлось нелегко и непросто, и наш долг, читатель, наградить героев тех напряженных событий благодарной памятью о них.

Однако есть еще причина, из-за которой последняя война с монголо-татарами не запечатлелась в наших душах с достойной гордостью. Издавна утвердилось мнение, что ханская власть к 1480 году так ослабла, что русским ничего не стоило освободиться от нее. Сам ход войны, казалось, стопроцентно подтверждал это.

Большеордынский хан Ахмед [9] , желая привести Русь в покорное состояние, летом пошел к реке Угре и занял ее правый берег. На левом встало войско великого князя Московского Ивана III. «И пришли татары, — сообщает летопись, — начали в наших стрелять, а наши в них, а другие татары на воевод внезапно напали. Наши стрелами и из пищалей многих татар убили, а их стрелы среди наших падали и никого не ранили. И отбили их от берега, и много дней они приступали с боем, и но победили, ожидая, пока река замерзнет». Хан ждал, чтобы природа устроила ему прочные мосты на реке. И вот река замерзла. «…Были тогда холод и великие морозы, а царь Ахмед побежал 11 ноября», то-есть неприятельское войско, когда можно было дать сражение Ивану III, снялось и поспешно пошло в степь.

9

К тому времени Золотая Орда распалась на несколько ханств. Основным среди них была Большая Орда.

«Стоянием на Угре» были названы те события. Пришли, побросали друг в друга стрелы, помокли в осеннюю слякоть, а как ударили морозы, разошлись под теплые крыши. Чем же тут, действительно, гордиться?!

Современники, недруги князя, а следом многие буржуазные историки обвиняли Ивана III в нерешительности и даже в трусости: если Ахмед не рискнул переправиться через реку, то должен был сделать это Иван. Есть документ «Послание на Угру», страстный призыв архиепископа Вассиана, горячие слова, побуждающие русского князя к быстрейшей схватке с противником. Вассиан был советником и духовным наставником Ивана III, и уж если он укорял князя в нерешительности, значит, на самом деле Иван был испуган; только еще большая трусость хана Ахмеда спасла на этот раз Москву от разорения… Вот как вкратце можно изложить мнение многих старых русских историков (да и некоторых советских) о важнейшем событии в судьбе России.

А на самом деле все было не так, все было сложно, трудно и могло кончиться не победой, а поражением, и русские еще долго платили бы дань ханам. Кончилось бы печально, если бы не храбрость русских воинов, не мудрость и твердость Ивана III.

Уже ранней весной 1480 года отряд ордынцев был замечен у реки Оки, вблизи русских владений. Московские воеводы прогнали врагов. Было ясно, что это разведка. Нужно было ждать большое войско.

В то время ливонцы напали на Псковскую землю, польский король и великий князь литовский Казимир готовился пойти походом на Москву, а младшие братья Ивана III, Андрей Большой и Борис, недовольные твердой властью, уехали с семьями из своих уделов поближе к литовской границе — грозили старшему брату переходом на службу к Казимиру. Вот какой букет неприятных событий! Лучшего времени для сведения счетов с Москвой хану Ахмеду не дождаться.

Грозная обстановка. Однако Московское государство было теперь куда крепче и обширнее, чем при Дмитрии Донском, в его составе почти все основные русские княжества, и Новгород тоже; правильнее называть государство не Московским, а Русским.

Во всех краях обширной русской земли начали собираться рати. И другие дела, связанные с войной, пришли в движение. Иван III тоже обзавелся союзником, хотя и не надежным — крымским ханом Менгли-Гиреем. Менгли-Гирей враг и соперник хана Ахмеда, он обещает вторгнуться во владения короля и князя Казимира, пока тот будет в походе на Москву; Казимиру придется какую-то часть войска обращать против крымских татар… Серьезную схватку с Ливонским орденом надо отложить на будущее, пока же выставлен против немецких рыцарей достаточный заслон… Поскольку войско Ахмеда вобрало в себя почти всех воинов и владения Орды остались малозащищенными, в глубь ордынских земель пошла по Волге «судовая рать» — сильный отряд в ладьях под предводительством хана Нурдовлета городецкого и воеводы князя Василия Ноздреватого звенигородского… Все, что нужно, кажется, сделано. Великий князь Московский Иван III Васильевич уверен, что не допустит ордынцев до Москвы и других городов, но всякое бывает, надо готовить столицу и города к обороне… И остается мятеж братьев; он опасен тем, что их полки не будут участвовать в войне. Нужно искать примирения с братьями…

Сражение на Угре. Русские пушкари у бродов. Старинная миниатюра.

Рати были собраны. Во главе с сыном великого князя Иваном Ивановичем и братом Андреем Меньшим они двинулись из Москвы к Оке и встали в районе Серпухова и Тарусы; подвижные отряды расположились непосредственно на берегу реки. Сам Иван III с частью войска пошел в Коломну, именно вблизи этого города, как правило, ходили на Москву ордынцы.

Начиналась последняя треть лета. В эти дни стало известно, что войско Ахмеда, двигаясь между верховьями Оки и Дона, повернуло на северо-запад. Если бы оно продолжало двигаться прямо на север, то и вышло бы к Коломне и Серпухову. Теперь же что-то изменилось в планах Ахмеда. Оказалось, хан не решился идти прямо на Москву, предпочел войти во владения своего союзника — великого княжества Литовского и уже оттуда, понуждая Казимира своим примером, продолжить поход. В те времена граница между государствами Казимира и Ивана проходила на большом отрезке по реке Угре. К месту впадения Угры в Оку, что около Калуги, и шел Ахмед. Стало также известно, что Ахмед и Казимир хотят двинуться на Москву вместе.

«Иван III разрывает ханскую грамоту с требованием дани». Картина А. Кившенко, 1879 г.

Иван III. Гравюра из книги А. Теве, изданной в Париже, 1575 г.

Ордынское войско, поскольку путь его удлинился, подошло к Угре в начале октября. Промедление противника было на пользу русским. За это время войско перешло от Серпухова и Коломны в район Калуги, а сам великий князь получил возможность вести переговоры с мятежными братьями. На примирении настаивали и мать братьев, и духовенство, и бояре с воеводами. Примирение состоялось, полки Андрея Большого и Бориса 20 октября влились в общее войско и тем усилили его.

Иван III вернулся с переговоров к войску. Его распоряжения и то, как он разместил свои полки, сделали бы честь любому выдающемуся полководцу.

Князья Иван Иванович и Андрей Меньшой снова занялись обороной берега, но теперь уже берега Угры, а не Оки, как раньше. На противоположном берегу расположились ордынцы.

Основная масса русского войска сосредоточилась в городке Кременце, в шестидесяти километрах от реки. По военным правилам того времени большую часть войска полагалось сблизить с противником чуть ли не на выстрел из лука, в данном случае надо было всех подвести к берегу.

Вот это-то нарушение устоявшихся правил и дало повод для обвинений великого князя в трусости. И в нерешительности тоже. А историки последующих времен не смогли отличить кажущееся от истинного.

В чем же правота великого князя? Русско-литовская граница по Угре чуть ли не в сто километров. В каком месте будут переходить реку ордынцы? Броды есть и у Калуги, у восточного конца границы, и у Юхнова, у конца западного, есть они и в середине. Подвижное конное войско Ахмеда может быстро переместиться из одного конца в другой. А пешее войско русских не успеет так же быстро перейти на угрожаемый участок. Ордынцы легко переправятся на русский берег, и как тогда остановить их на пути к Москве? Так что лучше держать главные силы в Кременце, оттуда они поспеют к любому участку, где начнутся серьезные действия. Позиция в Кременце хороша еще и тем, что она прикрывает дорогу на Москву от литовского войска, которое, как известно, тоже готовится к выступлению против русских. Вот тебе и трусость! Не трусость, а великая предусмотрительность…