Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой

– Ну, родные, это уже ваши проблемы, - прошептал отмеченный демоном.

Он вновь занял свое место и обратился к собеседникам.

– А теперь я предлагаю обсудить, что же все-таки мы станем делать.

Говорили они недолго - Обсуждать, собственно, было особо и нечего. Все гениальные идеи свелись к "построить тараны и влезть на стены", а потому собрание Сильных, на редкость бестолковое и шумное, завершилось менее чем за час. Элаикс говорил мало, больше слушал, прочие же ганнорцы тренировались в красноречии, переругиваясь и пытаясь заглушить друг друга. Лишь один из них не проронил ни слова, и именно этот северянин привлек пристальное внимание Элаикса. Он был невысок, толст и бородат, одет неброско, и столь же просто вооружен. Зато бочкообразные руки, которыми, определенно, можно было гнуть подковы и отрывать конечности, а также лицо, покрытое шрамами, говорили о том, что северянин не так прост, как кажется.

Когда Сильные покинули помост, этот ганнорец подошел к Элаиксу и компании. И подошел не один - его сопровождала женщина, от одного вида которой у юноши отвисла челюсть и едва не потекли слюни: она была высока, пышногруда и светловолоса. Чем-то эта северянка напоминала Эльру, вот только прекрасное загорелое лицо не уродовали многочисленные шрамы, а в изумрудных глазах пылало самое настоящее пламя страсти.

– Привет, Грантар, - хохотнул толстяк, стараясь говорить добродушно. При этом его цепкий взгляд внимательно контролировал все пространство вокруг, и особенно - Элаикса.

– О-о, какие люди, - Крыса осклабился и протянул северянину руку.
– Бочка собственной персоной. Неужто решил выбраться из лесов?

– Ты меня знаешь, никогда не пропущу хорошую драку с имперцами.

– Ага, как же, знаю. А половину этих драк сам и затеваешь.

– На этот раз я не причем, - широко ухмыльнулся толстяк.

– Как скажешь, - и он повернулся к спутнице ганнорца.
– Вариэтра, привет, ты, я погляжу, все хорошеешь.

Блондинка одарила его столь томной улыбкой, что у Элаикса забурлила кровь в жилах, и он выступил вперед.

– Крыса, не познакомишь меня?

– А как же, Старшой, познакомлю. Перед тобой самый неугомонный псих во всей Ганнории. Кличут Ливитаром, но мы все зовем его Бочкой. За пузо. А эта грудастая рядом с ним - Вариэтра, - при этом от Элаикса не укрылось, что Грантар маскирует неприязнь. Женщина ему совершенно точно не нравилась от слова "вообще".

– Элаикс, - представился юноша и протянул руку.

Толстяк промедлил лишь на одну секунду. Он сверлил своим неприятным взглядом Элаикса. Холодно, расчетливо, оценивающе. Юноша понял, что не вызывает у воина ни малейшей симпатии и ответил тем же, со злобой зыркнув на собеседника. Неожиданно тот широко улыбнулся и ответил на рукопожатие так крепко, что южанин едва не охнул - ручищи у Ливитара, действительно, были железными.

– Ты нравишься мне, Южанин. Пойдем отсюда, потолкуем.

– И о чем же?

– О том, что будем делать, когда эти ряженые фазанчики плюхнутся мордами в грязь, как это всегда и бывало.

Элаикс посмотрел на Грантара.

– Бочка дело говорит, - рассмеялся юноша.
– Если кто и знает, как нужно драться с империей, так это он.

– Грантар прав, - скривившись, как от зубной боли, согласилась с крысой Эльра.
– Этот сын суки и волка, едва ли не последний ганнорец, который понимает, что к чему.

– Приятно слышать столь лестный отзыв, моя любительница фарийцев, - с издевкой отозвался Ливитар.

От этих слов Эльра побледнела и дернулась.

– Следи за языком, - второй раз за день предупредил Элаикс.
– Я очень не люблю, когда моих друзей оскорбляют, и предпочитаю вбивать оскорбления обидчикам в глотки вместе с зубами.

– Всегда пожалуйста, - улыбка Бочки стала шире, задняя нога сама собой немного сместилась, а руки чуть-чуть приподнялись и самую малость сжались в кулаки.

Это не укрылось от Элаикса, который начал злиться все сильнее - день и так выдался паршивым, так тут еще всякие жирные недоумки портят его еще больше.

– Дорогой, - Вариэтра обвила руками шею своего мужчины.
– Спокойнее, мы ведь хотим заводить друзей, а не врагов.

Бочка вздохнул и расслабился.

– Ты права. Эльра, прости, я не выспался и не сдержал свой нрав.

– Извинения приняты, - Эльра постаралась говорить равнодушно, как будто ее это ни капли не заботило, однако во взгляде девушки Элаикс увидел жгучую благодарность и сдерживаемые слезы.

Он поставил себе заметку как-нибудь разобраться в хитросплетениях ганнорских племенных взаимоотношений вообще и места Эльры в этом клубке в частности. Одновременно с этим, он ощутил острое желание оторвать Вариэтру от Ливитара и утащить ее куда-нибудь прочь. А еще лучше - запереться с нею в каком-нибудь темном жарком помещении, снабженным бассейном, благовониями и ложем.

Это было новое ощущение, и юноша решил, что с ним тоже имеет смысл разобраться. Но это потом, когда появится свободное время.

– Идем ко мне, - бросил он, поворачиваясь к Бочке спиной.
– Потолкуем.

***

Уже к вечеру свободного времени не осталось. Юноша, заключивший с Ливитаром что-то вроде соглашения о взаимопомощи, лихорадочно пытался поспеть везде и сделать все, что только можно. Сильные, вопреки своему названию, так и не сумели вернуть порядок на улицы мятежного города. Ганнорцы, опьяненные свободой и вином, дрались, предавались блуду, воровали, короче говоря, делали что угодно, только не пытались собраться в некое подобие армии.

Конечно, среди этого океана глупости всплывали островки порядка вроде того же Ливитара, да что там, с каждым днем их становилось все больше, но время - этот безжалостный и неумолимый убийца - работало на Фар. Элаикс прекрасно понимал это, но поделать ничего не мог. Внутренний город охранялся слишком хорошо - слабая попытка штурма, предпринятая через день после его официального присоединения к мятежу, провалилась с треском. Атакующие потеряли почти три десятка не самых плохих воинов и отступили. Фарицы денно и нощно сторожили стены, а конные гонцы присылали новости, одна ненадежнее другой.

Пограничные легионы стерты с лица земли вольными ганнорцами, решившими помочь восставшим собратьям. Нет, наоборот, они теперь спешат к Раэлину - подавить восстание. Да что вы, никуда они не спешат - вся провинция поднялась как один, и теперь фарийцы получат по заслугам. Да никто нигде не поднялся, а те, кто и сделал это, уже лежат в земле!

И так далее и тому подобное. Верить нельзя было ничему и никому, а потому пришлось самостоятельно рассылать разведчиков во все уголки Ганнории, чтобы понять хоть что-нибудь. И вот тут-то большую, прямо-таки неоценимую помощь оказал Ливитар, у которого, как выяснилось, под началом была целая армия - добрых пять тысяч человек, а также - бессчетное число осведомителей в самых разных городах и поселках провинции. Именно благодаря сведениям, поставляемым этим новым и ненадежным союзником, стала вырисовываться общая картина.