Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой

– И что мне потребуется для этого?

Актер замялся и отвел взгляд. Трегоран терпеливо ждал.

– Стать городским чародеем, - наконец ответил его новоиспеченный друг.

Юноша задумался. С одной стороны, не самый плохой вариант - он знал множество заклинаний и был уже достаточно силен. Однако, с другой...

– Есть какая-то хитрость?

– Да. Любой претендент на это почетное звание должен сразиться с одним из действующих магов и победить того.

– Бой ведется насмерть?

Актер захохотал.

– Конечно же, нет! Позволь объяснить тебе кое-что. Магия в Атериаде угасает. Все талантливые чародеи - и это я знаю точно - перебираются в империю. Богоравный и платит лучше, и кормит сытнее, и рабов дарует больше.

– А я думал, что он не позволяет кому-нибудь кроме фарийцев изучать магию.

– Атериадцев это не касается. Мы признаны почти равными доблестным жителям Вечного города, - в его голосе прозвучала нескрываемая издевка.
– А потому все более-менее опытные и талантливые чародеи думают только о том, как бы сесть на корабль и помахать родному краю ручкой. У меня так уехали трое друзей. Когда я последний раз был в Батерии, здесь оставалась всего сотня чародеев, включая зеленых учеников и согбенных старцев. Думаю, сегодня дела идут еще хуже. А посему, никто не станет драться с тобой на смерть.

– Это обнадеживает.

– Меня не слишком.

– Отчего?

– Ты - южанин. Городской совет может не пожелать связываться с кем-то вроде тебя.

– Понимаю, - Трегоран задумался.
– В любом случае, мне придется посетить твой город, чтобы пополнить запасы и продать нашу добычу. Думаю, в Батерии можно будет действовать по обстоятельствам.

– Слова не юноши, но мужа, - согласился с ним Димарох.

В это время из темноты появилась Итраида, несущая несколько больших клубней.

– Еда, - проговорила она, показывая добычу.

Трегоран последнее время занимался изучением ирризийского и атериадского языков, и добился на этом поприще невероятных успехов. Его абсолютная память помогала юноше и на сей раз. Достаточно ему был один раз услышать слово, и он уже навечно запоминал его значение. Более того, мог воспроизвести услышанное с теми же интонациями, что и говоривший. Так что юноша подумывал скрыть свое истинное происхождение и представиться совету атериадцем-полукровокой.

Спустя два дня они, наконец, добрались до обжитых мест, и уже больше суток катились по хорошей дороге, успев миновать несколько городов. Димарох заметно повеселел. Он щебетал, точно соловей, расписывая своим спутникам все те удовольствия и радости, что несут им атериадские полисы. Трегоран слушал его в пол уха. Он заметно подтянул свои знания ирризийского, и сейчас разговаривал с воительницей, оказавшейся на удивление интересной личностью.

– Расскажи, как ты оказалась в плену, - попросил он, когда Димарох, правивший повозкой, в десятый или одиннадцатый раз подряд завел речь о величии Батерии.

– Я должна был смотреть.

Трегоран моргнул.

– Прости?

– Смотреть, - повторила девушка.

Юноша коснулся плеча артиста, прервал того и повторил слово, произнесенное девушкой.

– В этом смысле правильно понимать его, как разведывать, друг мой, - отозвался тот, - так на чем я остановился?

– На храмах.

– Ах да, точно. Храмы Батерии...

Трегоран вновь переместился к собеседнице.

– Прости, я еще плохо знаю ваш язык.

– Плохо? Ты учил его семь дней и говоришь так, словно жил у нас годы!

– У меня есть пара талантов, - скромно улыбнулся юноша.
– Но давай вернемся к твоему рассказу.

Девушка раздраженно фыркнула, но подчинилась. Он уже успел понять, что Итраида ненавидит, когда кто-либо отдает ей приказы, но слушается его.

– Да, я смотрела. Род Волка - наши кровники. Ты знаешь, что это?

– Да. У нас тоже существовал подобный обычай, - ответил он.
– Когда член благородного семейства беспричинно проливал кровь члена другого семейства, родные убитого имели право воззвать к богам и потребовать справедливой мести.

Девушка слушала с огромным и неподдельным интересом.

– И как они делали это?

– На арене в храме наш воин сражался с убийцей. Либо до первой крови, либо до смерти.

– У нас не так.

– А как?

– Воюем, пока не перебьем всех.

– Жестоко. А иначе никак?

– Бывает иначе, но редко.

– Понятно. Значит, тебя отправили следить за врагами?

– Никто не отправлял меня!
– сразу же огрызнулась она.
– Я - из рода Рыси, я дочь лесов!

– Что, прости?
– Трегоран уже было подумал вновь обратиться за помощью к Димароху, но Итраида пояснила сама.

Она неожиданно оголила левое плечо, открыв смущенному Трегорану гладкую девичью кожу, изуродованную четырьмя параллельными полосами.

– Видишь?

– Шрамы?

– Это не просто шрамы. Это - следы рыси.
– В голосе девушки было столько благоговения, что, казалось, она говорит о каком-то священном месте.

Трегоран знал, о каком животном идет речь - у хозяев был свой зверинец, и юноше не раз приходилось убираться в нем. Каждый раз он ждал смерти от бритвенно-острых когтей северных хищников с забавными кисточками на мохнатых ушах, и каждый раз ему везло. Юноша вздрогнул всем телом и отогнал неприятное воспоминание.

– И как его получить? Убить рысь?

– Нет, убить по двум ладоням врагов за один след.

У Трегорана отвисла челюсть. Выходит, что эта миловидная девушка отправила на тот свет как минимум сорок человек, причем сделала это безо всякой магической силы.

– И много тебе оставалось до последнего?
– сообразил он.

– Всего двое, - опечаленно отозвалась она.

– И ты как раз собиралась их прикончить?

– Я сделала это и забрала уши мертвых в качестве доказательства. Я была слишком довольна и радостна. Еще бы - знак рыси говорит, что я - воин, хозяйка своей судьбы. Могу пойти в дружину, могу сама выбрать мужа.

– А ты хотела замуж?
– Трегоран почувствовал себя пристыженным.
– Из-за меня ты не можешь вернуться к любимому?

Девушка едва заметно покраснела.

– Нет. Я не хочу замуж. Мои родители хотели отдать меня мужчине.

– А-а-а, понимаю. И на обратном пути ты повстречала работорговцев?

– Да. Напали, когда спала. Позор мне!
– она злобно ударила кулаком по борту телеги.

"Ага, и будучи разбуженной, она сумела уложить шестерых прежде, чем оказалась в плену. Просто замечательно".