Вейджер. Реальная история о кораблекрушении, мятеже и убийстве

Долговязый, с высоким лбом, он казался немного замкнутым. Его голубые глаза были непроницаемы, и вне компании надежных друзей он редко открывал рот. Некий государственный деятель после встречи с ним отметил: «Ансон, как обычно, говорил мало» [18] . Писал Ансон еще лаконичнее, точно сомневался в способности слов передать то, что он видел или чувствовал. «Читать он любил не особо, а писать или диктовать письма – и того меньше, что, воспринимаемое как пренебрежение… навлекло на него неприязнь многих» [19] , – отмечал его родственник. Позже один дипломат шутил, что Ансон настолько ничего не знал о мире, что всегда пребывал «где-то поблизости, но никогда в нем» [20] . Тем не менее Адмиралтейство разглядело в Ансоне то же, что и Чип за два года службы в экипаже «Центуриона», – превосходного моряка. Ансон научился владеть деревянным миром и, что не менее важно, собой – он сохранял хладнокровие в любых ситуациях. Родственник Ансона отмечал: «У него были высокие представления об искренности и чести, и он держался их неукоснительно» [21] . Капитан сформировал узкий круг талантливых младших офицеров и протеже, боровшихся за его расположение. Позже один из них сказал Ансону, что обязан ему больше, чем родному отцу, и сделает все, чтобы «оправдать доверие, которое вы мне оказали» [22] . Если Ансон преуспеет в своей новой роли коммодора эскадры, он сможет назначить капитаном любого, кого пожелает. А Чип, первоначально служивший у Ансона вторым лейтенантом, стал его правой рукой.

18

Цит. по Barrow, The Life of Lord George Anson. С. 241.

19

Цит. по Rodger, «George, Lord Anson» // Precursors of Nelson. С. 198.

20

Там же. С. 181.

21

Там же. С. 198.

22

Thomas Keppel, The Life of Augustus, Viscount Keppel, Admiral of the White, and First Lord of the Admiralty in 1782–1783. Vol. 1. С. 172.

Как и Ансон, Чип провел большую часть жизни в море, хотя поначалу надеялся избежать этой мучительной судьбы. Однажды британский поэт и литературный критик Сэмюэл Джонсон заметил: «Ни один человек не выберет участь моряка, если у него есть шанс оказаться в тюрьме, потому что корабль – та же тюрьма, только еще и с опасностью пойти на дно» [23] . Отец Чипа владел большим поместьем в шотландском графстве Файф и одним из тех титулов – второй лорд Росси, – знатность скорее обозначающих, нежели дающих. Его фамильный герб украшал девиз: Ditat virtus – «Добродетель обогащает». У него были семеро детей от первой жены и еще шестеро от второй, в том числе Дэвид.

23

Цит. по James Boswell, The Life of Samuel Johnson. С. 338.

В 1705 году, когда Дэвид Чип отпраздновал восьмой день рождения, отец вышел за козьим молоком и упал замертво. По обычаю, большую часть поместья унаследовал первенец мужского пола – Джеймс, единокровный брат Дэвида. Итак, на Дэвида ополчились силы, ему неподвластные, в мире, разделенном между старшим и младшим братьями, имущим и неимущим. Раня брата еще больнее, Джеймс, уже став третьим лордом Росси, часто манкировал выплатой завещанного отцом пособия: у одних кровь явно была гуще, чем у других. В поисках работы Дэвид поступил в ученики к торговцу. Увы, долги его продолжали расти. В 1714 году, когда ему исполнилось семнадцать, он бежал в море, что, несомненно, обрадовало семью Дэвида. Его опекун даже писал старшему брату: «Чем скорее он уйдет, тем лучше будет для нас с тобой» [24] .

24

Неопубликованная автобиография Эндрю Мэсси, которую я перевел с латыни на английский, NLS.

После этих неудач Дэвид, казалось, полностью погрузился в болезненные мечтания и еще тверже решил изменить то, что называл «злой судьбиной» [25] . Один, в океане, вдали от известного ему жестокого и несправедливого мира он сможет проявить себя – поспорить с тайфунами, победить вражеские корабли, выручить из беды товарищей.

И хотя Чип несколько раз преследовал пиратов, в том числе однорукого ирландца Генри Джонсона, стрелявшего из ружья, положив ствол на культю [26] , эти ранние плавания обошлись почти без происшествий. А затем Чипа направили патрулировать Вест-Индию. Пожалуй, не было на флоте задания хуже – тяжелые болезни превращали индийские экспедиции в сущий ад. Желтый Джек. Кровавый понос. Костоломная лихорадка. Синяя смерть [27] .

25

Письмо Чипа Ричарду Линдси от 26 февраля 1744 года, JS.

26

Один капитан, под началом которого служил Чип, написал рапорт, в котором рассказал, как банда пиратов штурмовала его корабль в Карибском море. «Враг яростно атаковал с копьями и абордажными саблями и рубил меня и моих людей самым варварским образом, – доложил капитан. – Помимо двух мушкетных пуль, которые я получил в середине боя в правое бедро, у меня была рассечена голова в трех местах».

27

То есть желтая лихорадка, дизентерия, лихорадка денге и холера соответственно.

Но Чип выдержал. Разве это ни о чем не говорило? Более того, он завоевал доверие Ансона и дослужился до первого лейтенанта. Несомненно, ему помог тот факт, что оба моряка презирали неуместные подтрунивания или то, что Чип называл «пустой болтовней» [28] . Один шотландский священник, позднее сдружившийся с Чипом, отметил, что Ансон нанял его, поскольку тот был «человеком разумным и знающим» [29] . Некогда беспросветный должник, ныне Чип стоял всего в шаге от заветного капитанского звания. И когда разразилась война с Испанией, он собирался впервые отправиться в полноценный бой.

28

Carlyle, Anecdotes and Characters of the Times. С. 100.

29

Там же. С. 99.

* * *

Конфликт между двумя империями стал закономерным результатом бесконечных попыток европейских держав расширить свое влияние [30] . Каждая из них стремилась взять под контроль еще большие территории, чтобы эксплуатировать и монополизировать их природные ресурсы и торговые рынки. В процессе они поработили и уничтожили бессчетное множество коренных народов. Оправданием безжалостному корыстолюбию, в том числе постоянно растущей атлантической работорговле, служили рассуждения об особой миссии. Якобы просвещенные европейцы несли в отдаленные и темные земные царства «цивилизацию». Долгое время в Латинской Америке доминировала Испанская империя, однако Великобритания, уже владевшая колониями вдоль восточного побережья Америки, была на подъеме и намеревалась сломить власть соперницы.

30

Подробнее о войне см. Craig S. Chapman, Disaster on the Spanish Main; Robert Gaudi, The War of Jenkins’ Ear: The Forgotten War for North and South America.

В 1788 году капитана британского торгового флота Роберта Дженкинса вызвали в парламент, где он заявил, что в Карибском море испанский офицер задержал его бриг [31] , а ему, обвинив в контрабанде сахара из испанских колоний, отрезал левое ухо. Говорят, Дженкинс продемонстрировал отрезанную часть своего тела, замаринованную в банке [32] , и провозгласил: «Мое дело – моей стране» [33] . Инцидент еще сильнее распалил парламентариев и памфлетистов, и те немедля распалили жажду кровной мести – ухо за ухо – и заодно хорошей добычи. В историю конфликт вошел под названием Война за ухо Дженкинса.

31

Бриг – двухмачтовое судно с 6–24 орудиями, с прямыми парусами на фок- и грот-мачтах (первая и вторая мачты от носа корабля соответственно) и косым – на гафеле (полурей, поднимаемый на мачте под определенным углом) грота.

32

Поэт Александр Поуп увековечил эту историю, написав, что «испанцы созорничали», когда «обрезали нам уши и отправили их королю».

33

Цит. по Philip Stanhope Mahon, History of England: From the Peace of Utrecht to the Peace of Versailles. Vol. 2. С. 268.

Вскоре британские власти разработали план нападения на испанскую колониальную сокровищницу – Картахену. Южноамериканский город на Карибах, откуда в Испанию вооруженными конвоями везли добытое на перуанских рудниках серебро. Эта атака огромного, насчитывавшего 186 кораблей, флота под командованием адмирала Эдварда Вернона стала крупнейшим в истории морским десантом. В ее тени осталась другая, куда менее грандиозная операция, которую поручили коммодору Ансону.

На пяти военных кораблях и разведывательном шлюпе с примерно двумя тысячами человек Ансону предстояло пересечь Атлантику и, обойдя мыс Горн [34] , «захватить, потопить, сжечь или иначе уничтожить» [35] вражеские корабли, ослабив испанские владения – от тихоокеанского побережья Южной Америки до Филиппин. Британское правительство, замыслив сию хитрость, хотело сохранить лицо, дабы не уподобляться грязным пиратам. Конечно, истинной целью было разграбление империи-соперницы: груженный серебром и деньгами испанский галеон – лакомый кусочек. Ухватить можно было и другую добычу: дважды в год Испания отправляла галеон из Мексики на Филиппины для закупки шелка, специй и других товаров, которыми впоследствии торговала в Европе и Америке. Эти «заморские богатства» играли важнейшую роль в торговой политике Испании.

34

В инструкциях также упоминалось, что в качестве альтернативы можно пройти через Магелланов пролив, коварный проход между оконечностью материковой части Южной Америки и Огненной Землей. Но коммодор Ансон планировал обогнуть мыс Горн.

35

Инструкции коммодору Ансону (1740) цит. по Glyndwr Williams (ed.), Documents Relating to Anson’s Voyage Round the World. С. 35.

Чипа и других исполнителей редко посвящали в планы власть имущих, а те и не жаловались – главное, получить свой кусок. Двадцатидвухлетний капеллан «Центуриона» преподобный Ричард Уолтер, впоследствии описавший поход [36] , назвал галеон «самым желанным трофеем из всех, какие только можно встретить в любой части земного шара» [37] .

В случае победы Ансона – «если Богу будет угодно благословить наше оружие» [38] , как выразилось Адмиралтейство, – возращение домой разрешалось только посредством продолжения кругосветного плавания. Для переписки Адмиралтейство снабдило Ансона кодом и шифром, и чиновник предупредил, что задание надо выполнить «совершенно секретно и как можно скорее» [39] . В противном случае велик шанс, что эскадру Ансона перехватит и уничтожит испанская армада под командованием дона Хосе Писарро.

36

Для простоты я далее буду называть это повествование рассказом преподобного Уолтера.

37

Walter, A Voyage Round the World. С. 246. На русском языке см.: Уолтер Р. Путешествие около света, которое в 1740–1744 годах совершил адмирал лорд Ансон, будучи главным командиром над эскадрою военных кораблей его великобританскаго величества, отправленною для поисков в Южное море. Спб.: 1751, 1789.

38

Там же. С. 37.

39

Выдержка из «A Journal of My Proceedings» автора Sir John Norris, 1739–1740, напечатано в Williams (ed.), Documents Relating to Anson’s Voyage Round the World. С. 12.

* * *

Чипу предстояла самая длинная – он мог отсутствовать три года – и самая опасная экспедиция в жизни. Впрочем, он видел себя странствующим рыцарем в поисках «величайшего трофея всех морей». А заодно мог стать капитаном. Ставки были высоки.

Чип, однако, опасался, что, не выйди эскадра быстро, ее уничтожит сила куда опаснее испанской армады – бурные воды у мыса Горн. Немногие британские моряки успешно прошли этим маршрутом – слишком сильные там дуют ветры, волны порой вздымаются почти на тридцать метров, вдобавок в водах скрываются айсберги. Считалось, что безопаснее всего отправляться к коварному мысу в летние месяцы юга, то есть в декабре – феврале. Преподобный Уолтер упомянул этот «основополагающий принцип» [40] , объяснив, что зимой в Южном полушарии не только море свирепее, а температура ниже нуля, но также короче световой день, когда различима еще никем не картографированная береговая линия. Он утверждал, что все эти причины делают плавание вокруг этого неизвестного берега «самым пугающим и ужасным».

40

Walter, A Voyage Round the World. С. 95–96. На русском языке см.: Уолтер Р. Путешествие около света.

Однако с октября 1739 года, когда объявили войну, «Центурион» и другие военные корабли эскадры, в том числе «Глостер», «Перл» и «Северн», застряли на верфи в ожидании ремонта и снаряжения к следующему походу. Чип беспомощно наблюдал, как бегут дни. Наступил январь 1740 года. Потом февраль и март. С объявления войны с Испанией прошло почти полгода, но эскадра так и не была готова к отплытию.

Британский флот – грозная сила. Военные корабли были одними из сложнейших из всех доселе созданных машин – настоящие плавучие деревянные крепости, движимые чрез бурные воды попутным ветром. Отражая двойственную природу своих создателей, они замышлялись как орудия убийства и дома, где сотни моряков жили вместе, как одна семья. В летальной плавучей шахматной партии эти фигуры были расставлены по всему земному шару ради достижения провидения сэра Уолтера Рэли: «Тот, кто владеет морями, владеет мировой торговлей, тот, кто владеет мировой торговлей, владеет богатствами мира» [41] .

41

Цит. по Luc Cuyvers, Sea Power. С. 14.