Вейн

Очень тихо, стараясь не привлекать к себе внимания и даже не дышать, Вейн отползла в сторону. От влажного мха платье совсем промокло, и юбка противно липла к ногам, ужасно мешая. Но девушка упорно ползла, сдерживая вопль ужаса, что дрожал где-то в горле. Она почти достигла чахлого кустарника, за которым темнел овраг, когда фигура в плаще закончила шептать и поднялась. А потом в два шага оказалась перед девушкой.

И откинула капюшон.

— Далеко собралась? — хмуро спросил мужчина, и она вздохнула. По крайней мере, у него были глаза. Обычные человеческие глаза, светлые, словно мед. И лицо тоже человеческое, а не алебастровая маска.

Совершенно не церемонясь, мужчина обхватил пальцами ее подбородок и поднял лицо к свету. Внимательно осмотрел, скривился и вложил клинок в ножны. А потом поднялся и невозмутимо пошел прочь. Вейн изумлено посмотрела ему вслед. Да, с этикетом здесь туго.

— Подождите! — воскликнула она и торопливо вскочила, боясь, что и этот человек растает тенью, а она снова останется одна. — Подождите же!

Мужчина не реагировал на ее крики, продолжал уходить все дальше.

Подобрав юбку, Вейн догнала его и возмутилась:

— Остановитесь! Вы что, не слышите? Неужели трудно проявить обычную вежливость, когда вас просит об этом лейна?

Мужчина хмыкнул.

— Недавно за Изломом? — он не спрашивал, утверждал. — Если ты еще не поняла, лейн здесь нет. И деров тоже. Да и с вежливостью проблемы.

— Вы человек?

Он снова хмыкнул.

— Что вы все хмыкаете? Нормально можно ответить? — снова возмутилась она. Вейн так устала, что ей уже было неважно, что говорить, лишь бы не оставаться снова одной в этом лесу. Он вдруг резко остановился и развернулся к ней.

— Слушай, лейна, отстань, а? Иди куда шла. И можешь даже не благодарить, что я не дал Темному тебя сожрать. Все равно не для тебя старался.

И отвернувшись, он быстро принялся петлять между деревьев, ловко обходя коряги. Вейн бросилась следом и, уже не стесняясь, схватила его за руку.

— Подождите! Стойте! Я благодарю вас, конечно, благодарю! Я совсем не понимаю, что происходит, не знаю, куда идти и что делать! Не уходите, прошу вас! Вы же человек! Не Темный!

— Прости, я ничем не могу тебе помочь, — с легким сожалением произнес он, но шаг чуть замедлил. — Могу лишь посоветовать идти на север, там есть небольшое поселение.

— Я не знаю, где север! И не умею ориентироваться в лесу! Мне страшно!

— Из благородных, вот тьфу…— сплюнул мужчина. — Да еще и девчонка… и человеком осталась. Не повезло.

— Я человек? — обрадовалась Вейн. — Вы уверены? То есть я не стала Темной? О, хвала великим вирам! Свет пожалел мою душу, сберег ее!

— Еще и дура к тому же. Совсем беда, — покачал головой блондин.

— Я— не дура! — Вейн окинула мужчину возмущенным взглядом. — Я просто ничего не понимаю! Поэтому и прошу вас объяснить! И вместо того, чтобы грубить, вы могли бы просто мне помочь, как и подобает мужчине!

— Так я помог, — хмуро сказал он и снова сплюнул. — Эх, беда с вами, благородными. Простой люд-то поскорее приспосабливается, мозгов поменьше, зато смекалки побольше. А благородные все на вир уповают, да на справедливость… А нету ее тут. Впрочем, все вы такие. Потом разберешься, если раньше не сожрут.

— В чем разберусь? — пролепетала Вейн.

— Во всем. Прежде всего в том, что нет никакого света. И вир нет. Есть только Тьма.

— Вы врете! — возмутилась она. — Зачем? Я же была на Суде Света! И свет не принял меня…

— Нет никакого Света, — жестко повторил он, — и выбирает Тьма. Когда человек прикасается к Камню Познания, это Тьма решает, нужен ли ей очередной Перерожденный. Тьма. И выбирает она не так уж и часто. У большинства людей души и помыслы так мелки и ничтожны, что даже Тьме они неинтересны. Тьме нравятся сила и мощь, она любит страсти и одержимость, яркие сны или чистую ненависть… Ей нужно то, что редко и оттого ценно. Правда, ей неважно, что это: чистая доброта или редкостная жестокость. А если учесть, что к камню прикасаются только осужденные… Доброта здесь почти не встречается.

— Почему вы сказали, что мне не повезло? Это ведь счастье, остаться человеком? — Вейн пошла рядом, тихо радуясь, что он хотя бы с ней разговаривает.

— А ты как думаешь? — ехидно спросил он. — Ну, чему вас, лейн, ваши мистрисы учат? Танцульки танцевать? Да потому что каждый, кто прикасается к Камню Познания, получает силу. Перерождается. Ну, почти каждый. Другие остаются людьми и становятся кормом. Вот и все.

— Как кормом? — побледнела девушка.

— Так. В мертвых землях нас называют эри. И мы - пища для Перерожденных. Вот так, лейна. Кому-то и после смерти не везет, — он невесело усмехнулся и ускорил шаг.

— Но разве стать Перерожденным лучше? — недоумевающее спросила она. — Мы все-таки остались людьми!

— Если ты не заметила, то находишься на той стороне Излома, где обитают Темные, — хмыкнул он. — Так что принадлежность к людям тут не великая радость, уж поверь. Ну, сама поймешь, если проживешь достаточно долго. Одичалых вокруг полно, а они в отличие от Темных, совсем безумные.

— Кто такие Одичалые? — совсем запуталась Вейн. — Тот, которого вы убили, был Одичалым?

— Ага, — кивнул блондин и устало почесал подбородок, заросший колючей русой щетиной. — Одичалые те, кто долго не кормились. Такие уже ничего не соображают и выпьют досуха за раз. Не остановятся, пока весь свет не вытянут.

— Свет?

— Свет жизни. Саму жизнь. Силу. Питаются они так.

— О, виры…— выдохнула Вейн. — А я думала, он меня целует…

— Ага. До смерти зацелует и не подавится. Ну ладно, поболтали, и хватит, некогда мне.

И он ускорил шаг. Вейн побежала за ним.

— Вы что же, меня тут одну оставите? В этом лесу? Где полно этих одичалых?

— Ага.

— Так они же меня съедят! Выпьют!

— Ну, я же говорю, не повезло.

— Да вы хуже этих Одичалых! — в отчаянии воскликнула Вейн. — Они хоть безумные, а вы? Знаете, что я здесь погибну, и спокойно уходите?