Везунчик. Проводник

– Это тебе сородичи из заповедника поведали?
– из любопытства уточнил я.

Мурка подтвердила мою догадку и приступила к следующей части обучения. Я принимал сотни образов, наглядно демонстрирующих принципы правильных движений, их наиболее рациональные последовательности, основы тактики перемещения по незнакомой местности, способы прокладки маршрута, опирающиеся на все органы чувств, а не на одно зрение... Список был длинным. Я и не предполагал, что передвигаться по лесу так сложно. Программа в эльфийской Академии не включала и десятой части того, о чем мне рассказывала подруга. Но главное, анализируя образы, обрывки воспоминаний, усваивая нужные навыки, я все больше проникался философией разумных кошек - осознанием необходимости существования в гармонии с миром.

Когда настал черед практики, я понял, что сложности только начинаются. Возник конфликт навыков. Умения Ушастика, уже опробованные в деле и признанные разумом дееспособными и полезными, отчаянно сопротивлялись их перестройке по кошачьим принципам. Еще и разница в физиологии сказывалась - я точно знал, как навыки работают в теле Мурки, однако довольно смутно представлял, как их можно адаптировать под себя. Поначалу все мои движения выходили рваными, хаотичными и даже близко не похожими на предполагаемый результат. Я мучился, раскладывал свои действия на составляющие, анализировал каждое движение, выстраивал новые схемы, но ничего не выходило.

Мелькнула мысль, что мешает утяжелитель, но была отброшена по причине абсурдности - мои мышцы уже успели свыкнуться с увеличением нагрузки. С упорством барана я продолжал долбиться головой в монолитную стену. И в один прекрасный момент она (стена, конечно же) не выдержала. Спустя час бесплодных попыток собезьянничать движения подруги я неожиданно почувствовал, как разрозненные приемы сами собой выстраиваются в понятную и логичную систему. И хотя в ней зияли огромные дыры, а отдельные умения были далеко не безупречны, я увидел конечную цель, что придало мне сил.

Следующие несколько часов под надзором Мурки я комбинировал и шлифовал навыки, создавая из них причудливый гибрид, который, тем не менее, оказался на диво работоспособным. Выстроив каркас основных навыков, я опробовал новую систему на практике и был поражен ощущением небывалого восторга, возникающего от стремительного бега. После этого обучение рвануло вперед семимильными шагами. Умения формировались где-то на интуитивном уровне и быстро усваивались, дополняя картину недостающими мазками. Носясь по лесу, я как ребенок радовался новым возможностям. Память Ушастика дала мне силу и скорость, зато знания подруги подарили такую необходимую легкость и свободу.

Испытания новой техники пришлось ненадолго прервать, когда ядовитое зелье попросилось на свободу. После того как кишечник утихомирился, я попробовал пойти дальше и обратиться к достижениям земной культуры, а именно - к паркуру. Покопавшись в своей памяти и вычленив из просмотренных мною фильмов и телепередач основы этой специфической техники преодоления препятствий, я приступил к экспериментам.

Поначалу идея задействовать вертикаль мне понравилась, хотя Мурка отнеслась к моей затее скептически. Глядя на мои прыжки, повороты и прочие выкрутасы на деревьях, кошка заявила, что подобная акробатика для практических целей непригодна. Я и сам это понимал, но придерживался мысли, что в некоторых специфических жизненных ситуациях отдельные приемы окажутся полезны. Правда, когда ветка, на которой я делал 'солнышко', с хрустом обломилась, отправив меня в недолгий полет, завершившийся приземлением в кустах крыжовника, с паркуром я решил завязать и продолжил шлифовку навыков.

Больше всего сложностей было с интуитивным подбором маршрута. Мешала необходимость постоянного контроля действий. Я понимал - лучше изначально не допускать ошибок в навыках, чем потом мучиться над их исправлением, вот и не отвлекался на второстепенные задачи. Но как только мне удалось добиться элементарного автоматизма движений, Мурка настояла, чтобы я не зацикливался на чисто технической стороне, а сосредоточился на ощущениях.

Несмотря на подсказки кошки, в этом деле успеха долго не наблюдалось. Нет, мои чувства работали прекрасно, но использовать полученные с их помощью данные удавалось только на примитивном уровне типа: 'вижу завал - обойду его'. Большая часть сведений отсеивалась разумом как бесполезная. Ситуацию выправила дополнительная передача немаленького пласта памяти мариланы. Приняв его, я узнал, что если от поваленного бревна тянет гнильцой, от него не следует отталкиваться, если от холмика доносится запах кроликов - нужно направить внимание под ноги, чтобы не прозевать нору в густой траве. Если чувствуется влага в воздухе, в ямы лучше не лезть - можно запачкаться, а распространяющий кисловатый аромат куст следует обогнуть по широкой дуге - не придется очищать шерсть от колючек... Сотни, тысячи полезных советов, необходимых каждому лесному жителю, обосновались в моей голове. И теперь тот же воздух казался мне кладезем полезной информации, что уж говорить о слухе или зрении.

Тренировка настолько меня увлекла, что, даже проголодавшись, я не подумал прервать обучение, а вспомнил былые деньки и вместе с подругой перекусил сырым мясом лично пойманного суслика. Угомонился я только к вечеру, но не по собственному хотению, а из-за того, что с магическим утяжелителем начались какие-то проблемы. Если в самом начале он увеличивал мой вес вдвое, то на закате неожиданно поддал газку. К тому времени, когда солнце скрылось за горизонтом, из-за навалившейся на меня непомерной тяжести я едва волочил ноги.

Ощущая себя многотонным гигантом, под весом которого вот-вот должна разверзнуться земля, я с помощью Мурки добрался до дома и сообщил Дару о неполадках в его штукенции. Оглядев 'сбрую', камешки которой растеряли почти все свои искорки, эльф заявил, что работает она нормально. Дело во мне. Коснувшись узелка на груди, Ушастик отключил утяжелитель, однако я особой разницы не почувствовал. Ничего себе! Так увлекся, что не заметил, как перестало действовать зелье.

– А ты с составом не экспериментировал?
– вытирая со лба испарину, спросил я.
– Что-то рановато он выдохся. Помнится, в твое время его хватало на три дня.

– Готовил по стандартному рецепту, - ответил эльф, освобождая меня от лямок утяжелителя.
– Я же не виноват, что твое тело стремится максимально быстро вывести из тканей все вредные вещества!

– Хочешь сказать, пить очищающий настой мне уже не придется?

– И не мечтай!
– обломал мои надежды братишка и сунул в руки кружку.

В ней плескалась не радикально-черная дрянь, а всего лишь зеленовато-бурый питательный состав, который я незамедлительно переправил в себя. Дальше последовал белковый концентратор, костный восстановитель, а также два зелья, о которых я ничего не знал. В общем, влив в меня с полведра разной питательно-укрепляющей хрени, Ушастик успокоился и принялся готовить ужин, а я с кряхтением замшелого деда устроился на лавке и подвел итоги.

Можно сказать, день прожит не зря. Пусть уровня Мурки я не достиг и вряд ли когда-либо достигну, но уже не напоминаю то позорище, каким был утром, и могу составить конкуренцию котятам. Новые навыки нужно довести до ума и окончательно закрепить, однако это дело не одного дня. Главное, не забывать, что мое обучение только началось, а сегодняшние успехи - сущие пустяки, в сравнении с тем, что еще предстоит освоить. Признаюсь честно, эта мысль удручала. Особенно сейчас, когда перестало действовать толкавшее меня на подвиги зелье. Но разве кто-то обещал, что будет легко?

Глава 8. Легко в бою

Сегодня в меню наблюдалось приятное разнообразие - печеная рыбка. По заверениям братишки, самое то для моего скелета. Ее ловили всем миром, пока мы с Муркой развлекались, носясь взад-вперед по лесу. Не знаю, жульничал ли Ушастик, используя неспортивные магические методы, но улов вышел знатным. Всем хватило, и мне досталась большая часть. Такой жор напал, что я диву давался, жадно уплетая сочные, горячие, истекающие жиром кусочки.